Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Где рифмач, не возомнивший…»

Где рифмач, не возомнивший,
Что второго нет такого,
Где скрипач, который мог бы
Предпочесть себе другого?
И ведь правы люди эти:
Славь других — себя уронишь,
Дашь другому жить на свете,
Так себя со света сгонишь.
И немало мне встречалось
Разных лиц, высоких чином,
Коим спутывать случалось
Кардамон с дерьмом мышиным.
Прежний для спасенья чести
Новую метлу порочит.
Новая метла из мести
Старой честь воздать не хочет.
И народы ссорит злоба
И взаимное презренье,
А того не видят оба,
Что одно у них стремленье.

«Кто весел и добр и чей виден полет…»

Кто весел и добр и чей виден полет,
Того соседи чураются.
Их мучает: трудится, дескать, живет!
Побить камнями стараются.
Но только умри, еще гроб не закрыт,
Объявят подписку, и вскоре
Красивый памятник стоит —
Награда за все твое горе;
Тщеславье черни — ощутить,
Что власть ее — навеки.
А лучше было бы им забыть
О добром человеке.

«Власть — вы чувствуете сами…»

Власть — вы чувствуете сами —
Вечна в этом мире странном.
Я люблю и с мудрецами
Растабары — и с тираном.
В человечьей общей груде
Кто глупей — себя и славят.
Недоумки, полулюди
Нас везде и жмут и давят.
Стал я глупых слушать реже,
Стал от умников скрываться.
Эти — нуль вниманья, те же
Стали вон из кожи рваться.
«Мы в любви, да и в насилье,
Мол, сроднились бы с тобою…»
Солнце чуть не загасили,
Приравняли холод к зною.
И Гафиз и Гуттен знали:
Враг заклятый ходит в рясе!
А мои враги — едва ли
И найдешь их в общей массе.
«Опиши врагов!» — Так с виду
Это те же христиане,
Но уже не раз обиду
Я терпел от этой дряни.

«Тем, кто нас к добру зовет…»

Тем, кто нас к добру зовет,—
Наше доброхотство;
В тех, кто нам добро несет,
Славим благородство.
Ну, а ты свой дом и хлам
Окружил забором.
Мне и легче, я и сам
Не задурен вздором.
Всем хорош двуногий род,
Но — беда на свете:
Если что-то сделал тот,
Тут же следом — эти!
Помни Слово, кто в пути,
Это слово чести:
Если к общему идти,
То идемте вместе!
Всё узнаем в свой черед:
Зависть, лицемерье.
Кто, спеша к любви, берет
В помощь подмастерье?
Деньги, честь ли — этим всяк
Сам распорядится.
Лишь вино такой добряк,
Что начнешь двоиться.
Обо всем об этом пел
И Гафиз немало.
У него от глупых дел
Голова трещала.
Но бежать из мира прочь —
Верьте, что уж хуже?
Если впрямь тебе невмочь —
Выругайся, друже!

«Разве именем хранимо…»

Разве именем хранимо
То, что зреет молчаливо?
Мной прекрасное любимо,
В боге созданное диво.
Надо ж нам любить кого-то!
Ненавидеть? Правый боже!
Если нужно — что за счеты! —
Ненавидеть рад я тоже.
Чтоб узнать им цену лично,
Взвесь — что лживо, что правдиво.
Что в глазах людей отлично,
То обычно дурно, лживо.
Чтобы правдой жить на свете,
Соки брать из почвы надо.
Вертихвостом на паркете
Жизнь прошаркать — вот досада!
Критикан ли, злопыхатель —
Черт один при взгляде строгом!
Рядом с ними развлекатель
Лучше выглядит во многом.
Развлечений праздной жаждой
Лишь себя губить дано вам,
Обновляясь, должен каждый
Каждый день пленяться новым.
Пусть он «дойч» или «тойч» зовется,
Немец так живет и судит.
В старой песенке поется:
Это было, есть и будет.

«Если брать значенье слова…»

Если брать значенье слова,
Был «Меджнун» безумцем юным,
Не глядите так сурово,
Если я зовусь Меджнуном.
Если честно, ваш ходатай,
Ополчусь на вражьи ковы,
Не кричите: «Бесноватый!
Под замок его! В оковы!»
Там, где суд несправедливый
В цепи ввергнет Ум и Честность,
Жечь вас огненной крапивой
Будет ваша бессловесность.

«Разве старого рубаку…»

Разве старого рубаку
Я учил держать секиру?
Направлял полезших в драку
Или путь искавших к миру?
Наставлял я рыболова
В обращении с лесою
Иль искусного портного
Обучал шитью да крою?
Так чего же вы со мною
В том тягаться захотели,
Что природою самою
Мне раскрыто с колыбели?
Напирайте без стесненья,
Если сила в вас клокочет.
Но, судя мои творенья,
Знайте: так художник хочет!
79
{"b":"174166","o":1}