Таким образом, состояние экономики Германии в середине XVI — начале XVII в. в целом характеризовалось достаточно высокими темпами развития. Особенно динамично многоукладная экономика росла в середине — второй половине XVI в. Определенная стагнация в горнодобывающей и текстильной промышленности была вызвана целым рядом причин: постоянное с 20-х гг. XVI в. снижение цен на серебро и медь вследствие ввоза драгоценных металлов с американского континента; ограниченные возможности европейского рынка; удорожание рабочей силы, особенно в передовых областях производства; медленные темпы капитализации крупных компаний, господствовавших в горном деле и не заинтересованных в свободной конкуренции. В сокращении объемов производства, особенно в сукноделии Вестфалии и на Среднем Рейне, можно видеть и элементы структурной перестройки: происходила модернизация старых и создание новых производственных линий, поиск рынков сбыта, перекачка денег в другие сферы производства. Стагнация не затронула металлообработку, литейное производство, шелководство, сукноделие в большинстве районов Германии. В сельском хозяйстве наращивались объемы производства. Несомненно, что степень капитализации была намного выше в торговле, ремесле и мануфактурной промышленности. Аграрная же экономика, несмотря на обращенность к рынку, внедрение арендных отношений, использование в отдельных хозяйствах наемного труда и т. д., во многом оставалась переходной. Для ее дальнейшей модернизации требовалось более интенсивное развитие промышленного сектора.

Германское общество в XVI — начале XVII в. характеризовалось значительной дифференциацией, многокомпонентностью, наличием феодальных и раннекапиталистических элементов, неоднозначной ролью каждой общественной группы, что соответствовало переходному состоянию социума.

На самом верху социальной пирамиды находились князья. В их руках концентрировались основные земельные богатства, доходы от разработки полезных ископаемых, феодальных рент. Мощным финансовым инструментом были налоги, таможенные и пошлинные сборы. Свои позиции продолжала сохранять и часть феодальной аристократии, которая смогла приспособиться к изменившимся экономическим условиям: увеличение поборов с крестьян, сдача своей земли в аренду мейерам, разведение на собственных пастбищах овец и т. д. Другим путем их обогащения стала служба князьям.

Положение средних феодалов и рыцарства существенно различалось в зависимости от региона, объемов и содержания доходов, личных качеств. Наиболее прочными были позиции дворянства в восточногерманских землях. Здесь они имели прибыльное фольварочное хозяйство, находившихся в личной, поземельной и судебной зависимости крестьян. Но огромные доходы дворянства от реализации зерна не послужили основой для создания капиталов. Социальные стереотипы вели к традиционному расходованию средств: дворяне тратили состояния на «сословные развлечения» (охота, балы, строительство и украшение усадеб и т. д.). Случаи рачительного использования денег были довольно редкими. Переориентировав свои хозяйства на потребности рынка, восточнонемецкие дворяне так и не стали полноценными предпринимателями, ибо в большинстве своем не были организаторами производства, хотя и занимались реализацией продукции. Из феодального сословия выделилась группа маргинальных элементов, включавшая прежде всего разорившихся рыцарей. В то же время многие дворяне шли на службу в офицерский корпус княжеских армий или в гражданский аппарат княжеских администраций.

В составе общественной элиты появились новые группы. В первую очередь это главы крупных торгово-монополистических компаний, разбогатевшие цеховые мастера и владельцы мануфактур. Из их числа в XVI в. шло формирование нового патрициата, причем наблюдался отход от предпринимательской деятельности. Более доходными считались чиновничьи должности, вложения в сеньории и замки, популярны были в патрицианской среде и духовная карьера, образование, особенно получение юридических профессий.

Буржуазно-бюргерская среда также включала несколько страт. Среди них было еще довольно много представителей традиционного бюргерства, таких как цеховые мастера, средние и мелкие торговцы на городских рынках. Они стремились к сохранению цеховых и гильдейских ограничений, ибо последние обеспечивали им преимущества внутри города перед другими производителями. Однако на рубеже XVI-XVII вв. отнюдь не только им принадлежала ведущая экономическая и социальная роль в городе. Различные группы предпринимателей активно осваивали новые сферы производства и торговли. Купцы Аугсбурга, Нюрнберга, Кёльна, Гамбурга, Франкфурта-на-Майне и других городов стали главными инвесторами в производственную сферу Германии. Благодаря им торгово-ростовщический капитал проникал в горное дело, металлообработку, ткачество, кораблестроение, книгопечатание и т.д. Они же расширяли торговую сеть, основывали банки, биржи, поставляли крупные оптовые партии для ярмарок.

Многие представители среднего купечества налаживали раннекапиталистическое производство на базе цехов одного профиля, организовывали рассеянные мануфактуры за счет раздачи сырья, арендовали землю. В состав этой группы входили и те мастера, которые, уловив рыночную конъюнктуру и нарушая цеховые ограничения, смогли подчинить себе производителей и превратить цех в раннекапиталистическое предприятие. Сюда же можно отнести средних и мелких купцов-пайщиков, а также разбогатевших самостоятельных горноразработчиков. Мелкие предприниматели — купцы-разносчики, не связанные цеховыми ограничениями, осваивали рынки сельской округи.

Параллельно с буржуазией в XV-XVI вв. складывалась разнородная группа городских и сельских наемных работников (предпролетариат). В их составе были как высококвалифицированные работники типографий, так и многочисленные чернорабочие, выполнявшие любые работы, не требовавшие специальной подготовки. К ним примыкали и цеховые подмастерья.

В XVI в., наряду с преподавателями школ и университетов, юристами, деятелями культуры, из числа талантливых мастеров формируется слой людей, овладевших инженерным искусством, особенно в горнорудном производстве. Они относились к числу высокооплачиваемых работников, частично входили в группу предпринимателей. Важная общественная функция принадлежала духовенству. В католических областях духовенство сохранило свою иерархию и существенные социальные различия внутри нее, в лютеранских и кальвинистских княжествах церковные служащие фактически вошли в состав княжеской администрации.

Занятое в аграрном производстве население, составлявшее к началу XVII в. не менее 80 %, предстает как наиболее стратифицированное. В структуре сельского населения наиболее ярко проявился переходный характер германского общества. Самые прочные экономические позиции были у крупных арендаторов и зажиточного крестьянства. Можно выделить несколько типов арендаторов: мейеры, использовавшие в качестве средства получения доходов традиционную ренту; собственно предприниматели-арендаторы (в том числе горожане); крестьяне-арендаторы (испольщики) и субарендаторы. Крестьяне-арендаторы в основном были свободны от повинностей, а часто и от налогов, выплачивая только одну треть урожая. Там, где встречалась испольщина, собственник земли брал на себя часть производственных издержек: предоставление семенного фонда, содержание одной лошади, покупку инвентаря и т. п. Благодаря аренде в Баварии и Саксонии увеличилось число крестьянских хозяйств с площадью в 20-40 га, что приблизило их по размерам к хозяйствам мейеров Нижней Саксонии и Вестфалии. Крупные крестьянские хозяйства возникли и на прежних церковных землях Гессена, секуляризированных в ходе Реформации.

Численно преобладавшее традиционное крестьянство включало крестьян-собственников, крестьян-барщинников, лично и поземельно зависимых крестьян, сезонных работников, надомников-сукноделов, батраков, промысловиков и т. д. Владельческие права на землю крестьян в западных районах Германии в XVI-XVII вв. оставались весьма прочными. Крестьянину необходимо было лишь своевременно вносить ренту доброкачественными продуктами и полноценными деньгами. Ему разрешалось продавать ее целиком или по частям, закладывать. Условия земельного держания чаще всего, определялись традицией. «Крестьянская модель» с системой общинных связей, господствовавшая на западе и юге Германии, оставалась ведущим структурным элементом традиционного общества, сохранившегося в эпоху раннего Нового времени. Хозяйства значительной части таких крестьян были слишком мелкими и неспециализированными. С традиционных держателей в XVI — начале XVII в., как правило, взимались баналитеты, десятина, платежи за наследование и т. д. В среднем на уплату ренты уходило 30-33 % валового дохода крестьянина. Дополнительно к этому приходилось платить налоги и нести барщину. В западных районах Германии у зависимых крестьян по-прежнему могло быть одновременно несколько господ (поземельный, личный, судебный). В восточногерманских землях каждый феодал чаще всего соединял в своих руках поземельную, личную и судебную власть над крестьянином. Это было использовано для усиления личной зависимости и прикрепления крестьян к земле. В Бранденбурге решением ландтага от 1538 г. крестьянам был запрещен уход с их земель без разрешения господ. В течение всего XVI в. шло увеличение количества барщинных дней. В Мекленбурге еще в середине XVI в. нормой барщины был один день в неделю, к концу этого столетия барщина была повышена до двух дней, а в первые десятилетия XVII в. — до трех дней в неделю. Несмотря на сопротивление крестьян, к середине XVII в. жесткие формы крепостничества в Бранденбурге, Мекленбурге, Померании получили повсеместное законодательное закрепление.