Она вошла в кабинет Хуана Антонио с таким видом, словно ничего не случилось, и, поздоровавшись с мужем, как бы невзначай спросила:

– Летисия сегодня не работает?

– Нет, она уволилась, – ответил Хуан Антонио, пока еще ничего не подозревая, – не знаю, почему, но я об этом не жалею.

– Конечно, – продолжала Даниэла, – она же тебе никогда не нравилась, правда?

– Да, – согласился Хуан Антонио, – у нее невыносимый характер.

Даниэла больше не могла сдерживать переполнивших ее чувств и взорвалась:

– Однако она красивая, молодая и без комплексов. Короче, лучшая подруга для такого лицемера и мерзавца, как ты!

Хуан Антонио напрасно пытался что-то сказать в свое оправдание. Даниэла не желала его слушать:

– Можешь не утруждать себя объяснениями. Я только что была у Летисии. Вероятно, она права, она может дать тебе то, что не могу дать я.

Хуан Антонио попытался обнять жену. Но Даниэла отшатнулась от него:

– Не подходи ко мне! Я сегодня же уйду из дома, и ты больше никогда меня не увидишь! Никогда!

Хуан Антонио понял, что это не пустые слова, что Даниэла никогда не простит ему предательства. Отчаяние охватило его, в голосе Хуана Антонио звучала мольба:

– Даниэла, постарайся понять меня. Ведь человеку свойственно ошибаться.

– О какой ошибке ты говоришь, – возмущенно ответила ему жена, – если вы даже успели свить себе гнездышко?

– Я люблю тебя, Даниэла, – продолжал умолять ее Хуан Антонио, – посмотри мне в глаза, и ты увидишь, что я говорю правду.

Но Даниэла оставалась непреклонной. Измена мужа казалась ей столь чудовищной, столь вопиющей, что она больше не верила ни единому слову Хуана Антонио.

– Хорошая, однако, у тебя любовь, нечего сказать, – с едким сарказмом возразила она ему. – Лучше скажи, что ты меня больше не любишь и все. Я хочу развестись с тобой. Так что можешь идти к своей Летисии, жениться на ней, мне нет до этого дела.

Даниэла не выдержала и горько разрыдалась. Слезы градом катились по ее щекам, но она, казалось, не замечала их. Ей было нестерпимо больно, Даниэла вдруг вспомнила об Иренэ, невольно сравнив ее с Летисией, и от этой мысли ей стало еще тяжелее.

Хуан Антонио делал отчаянные попытки оправдаться перед женой.

– Пойми, я стал стареть. С Летисией я чувствовал, что ко мне возвращается молодость.

Однако Даниэле все эти объяснения казались нелепыми. В ее сознании супружеская измена не могла найти оправданий.

Хуан Антонио понимал, что его аргументы ничего не значат для Даниэлы. Запас его красноречия постепенно иссякал, и он, наконец, сказал жене:

– Прости меня, Даниэла, я не хочу тебя терять. Я никогда не думал, что ты об этом узнаешь.

– Значит, если бы я не узнала, ты бы и дальше развлекался с ней? – грустно спросила Даниэла.

Хуан Антонио попытался объяснить, что Даниэла неправильно поняла его слова, но она не дала ему открыть рта и продолжала с горечью в голосе:

– Еще несколько недель назад у меня была семья, дочь и муж, который, как мне казалось, любил меня. А теперь я убедилась, что у меня больше никого нет, – Даниэла тяжело вздохнула и сделала несколько шагов по направлению к двери. – У меня осталось только одиночество, о котором я уже успела забыть за эти восемь лет.

С этими словами Даниэла вышла из кабинета Хуана Антонио.

Вскоре она была дома. Даниэла позвала Марию и Дору и попросила помочь ей собрать вещи. За этим занятием ее и застали Джина с Хансом.

После того как Даниэла уехала из Дома моделей, Джина очень разволновалась. Она опасалась, как бы ее подруга в отчаянии не наложила на себя руки. Джина поспешила поделиться своими опасениями с Хансом, и они вдвоем поехали домой к Хуану Антонио.

Хансу было искренне жаль Даниэлу, но он не меньше переживал и за Хуана Антонио. Поэтому ему от всей души хотелось, чтобы супруги помирились как можно скорее. Он первым начал уговаривать Даниэлу отказаться от своего решения, однако она оставалась непреклонной. Слова Летисии о том, что она может родить Хуану Антонио ребенка, глубоко запали ей в душу.

Джина, зная характер своей подруги, решила до поры до времени молчать, понимая, что сейчас никакие уговоры не принесут пользы. Поэтому она первой заметила, что в гостиной появился Хуан Антонио.

Не обращая ни на кого внимания, он быстро подошел к Даниэле и произнес:

– Я знаю, ты меня все равно не простишь, поэтому я не буду сейчас просить у тебя прощения. Я понимаю, что поступил подло, и не хочу, чтобы ты уходила из дома, будет лучше, если это сделаю я сам. Я пришел, чтобы взять кое-что из одежды, а за остальными вещами я пришлю кого-нибудь потом.

…Хуан Антонио решил немедленно ехать к Летисии, чтобы наконец поставить точку в их затянувшемся романе. Поднявшись к ней, он застал в квартире ее отца, который пришел уговорить дочь вернуться домой. В отличие от Анхелики, Роберто не стал устраивать скандал, он только сказал тихим голосом:

– Пусть Господь простит вам то, что вы делаете.

Проводив отца, Летисия бросилась к Хуану Антонио на шею и попыталась поцеловать его. Однако он отстранил ее со словами:

– Мне сейчас не до твоих объятий! Зачем тебе понадобилось говорить Даниэле правду?

– Как зачем? – удивилась Летисия. – Она и так уже обо всем знала. И потом, не такая же она дура, чтобы верить моим словам.

Только теперь Хуан Антонио понял, с кем он связался. Летисия сделала то, что восемь лет назад не удалось Иренэ. Но прозрение пришло к нему слишком поздно.

Увидев, что Хуан Антонио задумался, Летисия поспешила вновь напомнить ему о себе. Однако Хуан Антонио опять отстранил ее и, тяжело вздохнув, проговорил:

– Она никогда меня не простит.

– Ну и Бог с ней, – ответила Летисия, – зато теперь ты всегда будешь рядом со мной.

Хуана Антонио передернуло от ее слов. Ему вдруг захотелось грубо оборвать Летисию, даже ударить ее, однако он сдержался и только посмотрел на нее презрительным взглядом.

– Летисия, – Хуан Антонио на секунду задумался, – я сейчас поеду в гостиницу. Я пришел сюда только для того, чтобы сказать, что я буду помогать тебе, но нашим прежним отношениям пришел конец.

– Почему? – Летисия удивленно вскинула брови.

– Я постараюсь заслужить прощение Даниэлы, – ответил Хуан Антонио. – Я больше не намерен делать глупости.

Слова Хуана Антонио прозвучали для Летисии, как гром среди ясного неба, ведь еще совсем недавно она торжествовала победу, и после разговора с Даниэлой она была абсолютно уверена, что Хуан Антонио приехал к ней насовсем. Она снова бросилась к нему со словами:

– Не будь ребенком. Конечно, я понимаю, сейчас тебя мучает совесть, – горячо говорила Летисия, осыпая лицо Хуана Антонио поцелуями, – но ты же любишь меня, ты сам это знаешь.

…Проснувшись утром, Летисия с удивлением обнаружила, что лежит в постели одна. Накинув халат, она осторожно прошла в другую комнату и увидела там Хуана Антонио, спящим в кресле в неудобной позе. Услышав ее шаги, Хуан Антонио открыл глаза. Летисия поспешила поцеловать его и спросила:

– Почему ты не хочешь лечь в постель?

– Летисия, – Хуан Антонио тяжело вздохнул, – вчера ты так и не поняла меня. Конечно, ты очень симпатичная и нравишься мне, но только я не люблю тебя.

– У тебя еще все впереди, – возразила Летисия.

– Нет, – Хуан Антонио задумчиво дотронулся до волос на ее виске, – я могу любить только Даниэлу. Это единственная настоящая любовь в моей жизни.

Хуан Антонио поднялся с кресла и, не глядя на Летисию, направился к выходу.

После ухода Хуана Антонио Даниэла почувствовала сильную головную боль, ведь она целый день провела в страшном напряжении. Она приняла таблетку, боль стала утихать, и она решила немного прогуляться. Джина и Дора начали отговаривать ее, ссылаясь на поздний час, но Даниэла настаивала. Сейчас ей очень хотелось побыть одной. Дора принесла ей плащ, и Даниэла вышла из дома. Она медленно шла по улицам, стараясь не думать о событиях сегодняшнего дня, и постепенно успокаивалась. «Ничего не поделаешь, такова, наверное, моя судьба», – рассуждала она по дороге. Внезапно за ее спиной послышались торопливые шаги. Даниэла обернулась и увидела три темные силуэта, стремительно приближавшиеся к ней. Она сделала попытку бежать, но ноги не слушались ее.