Ничего странного, что Аршавин после вчерашней тренировки не разговаривал с журналистами, и весь натиск принял на себя тренер Гус Хиддинк. Уже похвалил русского футболиста Зинедин Зидан, восхищался им Арсен Венгер, дальше всех зашла «International Herald Tribune», которая состряпала курьёзное сравнение выступления Аршавина с подвигами Пеле на Чемпионате мира в 1958 году (оба начали турнир с третьего матча, на этом я бы аналогии и закончил). Я объясняю это тем, что мир изголодался, истосковался по взрыву какой-нибудь сверхновой — по футболисту, о котором мы не слышим в каждом туре Лиги Чемпионов, а который благодаря потрясающей игре на ЧЕ 2008 получит работу в известном клубе.

В последнее время на больших турнирах этого не случалось, магнаты не клюют на несколько удачных недель и вкладывают большие деньги в людей, подтвердивших свою ценность на длинной дистанции, в клубах. Помните предыдущий чемпионат? УЕФА выбрала героем Теодороса Загоракиса, и за него отчаянно сражались «Болонья», «Болтон» и «Леванте».

Теперь, в определённом смысле, ещё беднее, потому что, собственно говоря, никто — кроме вратарей, о чём я уже писал — не бросается в глаза на каждом матче. Мне, пожалуй, больше всего нравится русский защитник Жирков, замечательно выглядел также Чиеллини, надеюсь, что его уверенность в себе и точность в четвертьфинале докажут, наконец, итальянцам, что есть жизнь после Несты и Каннаваро. В защите героев не вижу. Аршавин, несмотря ни на что, порхал лишь минуту. Вилья? Баллак? Ну, ведь не кто-то из этих хаотичных турок…

Может, не все запомнили, но Жирков уже блистал на международном уровне:

http://www.youtube.com/watch?v=hhjJuc2Qxek

http://grudqowy.salon24.pl/53186,index.html

GrudeqInnej Polski nie było

В очень интересном сегодняшнем посте Free Your Mind

http://freeyourmind.salon24.pl/53139,index.html

прозвучала эта формулировка в контексте сантиментов, которые часть деятелей «Газеты Выборчей» питают к ПНР. Народную Польшу следует уважать, потому что в ней было много позитивного, а кроме того, другой Польши не было. В очередной раз становится ясно, что суда над ПНР не было. Суда, который вынес бы приговор: виновна или не виновна. Чаши весов должны была бы качнуться на какую-то сторону (по моей оценке, виновна в утрате шанса на развитие Польши в XX веке), пусть даже на одной из них — много хороших, а на другой — много плохих вещей. Приговор должен быть ясен. Однако, Другой Польши не было, и это, по мнению GW, делает подобное осуждение невозможным.

Наше Отчество родило мало мечтателей и визионеров — я говорю о польском Андерсене, с его мечтательными сказками, или о польском Верне, с его видениями подводных лодок, современных чудес техники. Наши мечты всегда какие-то приземлённые. Лишь бы хватило до зарплаты. Лишь бы цены не повысили. Может, поэтому нам так трудно вообразить другую Польшу, альтернативу ПНР.

Не был написан ни один хороший роман в жанре политической фантастики, начинающийся, например, так…

Летом 1956 года жители Копенгагена рассказывали о многочисленных огнях, которые они видели ночью на Зунде. Это были огни кораблей Британского Королевского Флота, а также кораблей флота Соединённых Штатов. После июньских событий в Познани обе эти страны перебросили на Балтику 2 авианосца, 8 броненосцев, более десятка крейсеров, а также многочисленные транспортные суда. В Великобритании Польское Эмиграционное Правительство тайно воссоздавало военные части времён Второй мировой войны. Все на что-то рассчитывали.

СССР уже три года, с момента смерти Сталина, был погружён во внутренний хаос. Борьба за наследие «Солнышка Человечества» с начала 1956 года приобрела характер гражданской войны с участием армии. Часть военных была на стороне Берии, желавшего продолжать политику Сталина. Часть, в том числе почти все размещённые за границами СССР войска, в Польше, ГДР, Чехословакии, поддержала более либерального Хрущёва. Таким образом, летом 1956 года европейские вассалы СССР были практически свободны от частей Советской Армии.

В Польше тоже происходила внутренняя борьба в ПОРП. Всё это привело к тому, что с мая Лондонское Правительство усиленно уговаривало британцев помочь Центральной Европе в восстановлении независимости. Также и Американский президент увидел возможность в меру безопасного возвращения стран Центральной Европы. Хотя некоторые говорили, что им руководило желание получить 5 млн голосов Американской Полонии (польских иммигрантов — прим. перев.) на осенних президентских выборах.

1 сентября 1956 года воды Гданьского Залива снова были потрясены взрывами бомб и снарядов. Британский Королевский Отряд Гурков десантировался на пляж в Сопоте, а также в Гдыни. Ожидали упорного сопротивления Народного Войска Польского, но обошлось единичными выстрелами и переходом солдат на английскую сторону. Гораздо серьёзнее сопротивлялись внутренние части, такие, как спецслужбы и ОМОН. Однако, к вечеру весь Гданьск был взят. Точно также было в Щецине и Сьвиноуйсьце, где высадились американцы.

Возрождённой дивизии генерала Сосабовского выпало задание овладеть Варшавой. Американское штабное командование правильно рассчитало, что появление в столице польских частей вызовет спонтанный взрыв радости и братание мирного населения с войсками интервентов. Поляки были сброшены в регионе Млав-Пултуска 3 сентября. 5 сентября заняли Модлин. В Варшаве тем временем началась охота мирных граждан на ненавистных функционеров Службы Безопасности. Варшава мстила за 10 лет преследований польских патриотов, АК-овцев и всех, верных Лондонскому правительству.

17 сентября на захваченном аэродроме Окенце приземлился британский Lockhead Martin. На его борту находился Президент Речи Посполитой Аугуст Залеский, а также премьер Правительства Речи Посполитой с 1 сентября, генерал Владислав Андерс. Варшава никогда не была так прекрасна, как в те дни. На всём пути от Окенце до Бельведера стояли тысячи жителей столицы и приехавшие с занятых союзниками территорий Польши. Улицы тонули в цветах. Единственным неприятным зрелищем был сожжённый Дворец Культуры и Науки, где ещё до 15 сентября защищались коммунисты.

Другой Польши не было, но другая Польша могла быть. Вспоминается сцена из фильма «Как я развязал Вторую Мировую Войну». Когда во Франции Франек Доляс встречает сержанта Иностранного Легиона поляка Кардаса. Прощаясь, Кардас спрашивает Доляса, за какую Польшу он воюет. Доляс: «За какую, Польша у нас одна».

Прав был Кардас, только он тоже воевал за плохую Польшу, мы должны воевать за хорошую. За ту другую…