Размеры статьи не позволяют подвергнуть этот взгляд более подробной критике. Следует, однако, заметить, что его сторонники желая возвеличить польскость и Польшу, на самом деле — унижают и уменьшают её. Потому что ни один исторический народ не определяется, противопоставляя себя другому народу. Предложение принять такой взгляд — это предложение, чтобы современные поляки начали смотреть на современных русских так, как, например, литовцы в конце XIX века смотрели на тогдашних поляков. Как на общество, с которым они должны порвать, чтобы быть собою. Действительно ли сегодня, в первом десятилетии XXI века, нам необходимо резко отделиться от русских?…

Это еще один риторический вопрос в этом тексте.

Уничтоженная империя.

В польском мышлении о России доминируют экстерминационные акценты. Я без колебания употребляю это слово, несмотря на то, что речь не идёт об уничтожении, понимаемом буквально, физически.

Потому что невозможно представить себе такую Россию, на существование которой многие поляки великодушно дали бы согласие. Ну, разве что уменьшенная до размеров Великого Княжества Московского XIV века. Вдобавок — Великого Княжества Московского, которое так глобально и радикально отказалось бы от русского патриотизма, того, каким он всегда был и каков есть, что трудно было считать его национальным русским государством.

А откуда уничтожительные тенденции? К сожалению, я знаю причину, по которой антироссийские фобии сегодня столь распространены в Польше.

Дело в том, что поляки — и это у нас из всех пор исходит — не в состоянии смириться с тем, что в XVII веке потеряли (а Россия приобрела) положение державы. Они считают, что такой поворот истории был не только несправедлив, но что это было следствие случая. Случая, который можно — в благоприятных условиях — исправить.

В реальности всё было совсем иначе. Это минутная державность Речи Посполитой была делом случая — значительного ослабления Руси татарскими нашествиями, что сделало возможной экспансию литовских князей.

Но и сегодня — после 100 лет непосредственной принадлежности к московскому государству и десятилетий зависимости — поляки не принимают реальность этих нескольких столетий. Они хотят вернуться к такому положению вещей, которое — одни втайне, а другие подсознательно — считают естественным. К положению могучей Речи Посполитой и слабенькой России. Поэтому они и раздувают — как реальные, так и вымышленные — конфликты с Москвой.

Где доказательства этой смелой гипотезы?

«… мы уничтожили этот народ».

Так вот, существует сфера, в которой дух народный воплощается безнаказанно и без ограничений. Это фантастическая литература, а в её рамках и тот жанр, который — по не совсем понятным мне правилам — называется научной фантастикой. Он многое говорит о нынешнем состоянии польского духа.

Я мог бы перечислить, по крайней мере, пару десятков — если не больше — современных произведений, от романов до коротких рассказов, которые объединяет создание такой реальности, в которой Польша — иногда вследствие принятия правильного (по мнению автора) решения заключить в 1939 году союз с Гитлером, иногда в результате других, более ранних перемен в историческом процессе — на переломе XX и XXI веков является державой или сверхдержавой. Бомбит Сайгон при помощи «Лосей» новейшего поколения. Колонизирует Африку. Но прежде всего — и это ключевой элемент — давно уже избавилась от Москвы или России.

Избавилась методами традиционными или, иногда, более присущими XX веку. Упоминая выше об экстерминационном акценте польского мышления о России, я отмечал, что речь не идёт о физическом уничтожении. Так вот, не всегда и не везде. В довольно популярной новелле, ни названия которой, ни автора я не назову из жалости, главный герой — польский офицер, проявивший себя в совместной с немцами кампании против России — в конце XX века говорит так:

— Американские индейцы, австралийские аборигены, африканские пигмеи тоже не заслужили своей судьбы. Но тут, по крайней мере, (…) мы уничтожили народ, который хотел сделать своих соседей рабами.

Повторяю: мы уничтожили народ. Подобных фантазий — иногда менее, иногда более жестоких — я мог привести гораздо больше.

А что они?

Русские, конечно, хорошо чувствуют то, что польская душа излучает всеми своими порами. Естественно, это их немного смешит (очевидная диспропорция потенциалов), немного раздражает. Но что интересно, этот состояние до сих пор не вызвало с их стороны никакого эмоционального отклика.

Наоборот. Не так давно, в 2005 году, «Газета Выборча» опубликовала результаты исследований, проведённых одновременно в России и в Польше.

«В польской анкете поражает пессимистический образ польско-российских отношений. (…) Между тем, для подавляющего большинства опрошенных россиян важнейшим событием в общей истории России и Польши является не нашествие поляков на Москву в XVII веке и не война 1920 года, но совместная борьба с фашистской Германией» — писал тогда, подытоживая исследования, журналист GW. «Их (русских — прим. автора) образ Польши, хотя и анахроничный, гораздо симпатичнее, чем наш образ России».

Пора подвести итоги. Несмотря на всю враждебность, характеризующую нашу публично-информационную жизнь, большинство его участников заявляет, что общим авторитетом для них является Юзеф Пилсудский.

Так вот, Маршал, несмотря на то, что в течение многих лет проводил политику глубоко антироссийскую, на переломе 1920 и 1921 года оказался способен сделать выводы из фактов: он проанализировал силу тогдашних политических группировок, чьей главной целью была независимость, находящихся восточнее пределов действия польской армии, и способность к решительным действиям тогдашних западных союзников Речи Посполитой. И заключил с Россией Рижский мир.

Предлагаю нынешним публицистам рассудить, было ли это решение неправильным?

------------------------

Автор — публицист, директор Польского Информационного Агентства. Статья выражает его личные взгляды и написана до визита Сергея Лаврова в Варшаву.

http://freeyourmind.salon24.pl/93008,index.html

Free Your Mind W szponach rusofobii

Мы больны Россией, следует из текста П. Сквечиньского в «Жечпосполитей», названного — ни более, ни менее — «Комплекс России», между тем, мне казалось, что это русские больны Польшей, причём уже много, много лет.

Кстати, после подписания нашими властями договора с США по ПРО интересным явлением в польских СМИ стали рассуждения о польской русофобии и непонимании не только души русской (об этом множество исследований было опубликовано ещё в ПНР), но и внешней политики Москвы. Я лично не в состоянии понять, как мало надо знать об истории польско-российских отношений, чтобы после всего, что сотворила с нами Россия, ещё совершать интеллектуальные кульбиты, ведущие к «углублённому пониманию» интересов Москвы — собственно говоря, мне бы и дела не было до подобных аберраций, если бы не то, что личности, провозглашающие «критические мнения» о «польской русофобии», как правило, сомневаются во вменяемости оных «русофобов».