Дописав, Саттарис хотел было перечитать написанное, но вовремя передумал и свернул листок в трубочку.
Стоило теперь поймать того, кто бы доставил это письмо бургомистру, не прочитав его перед этим... Проблемка... Милый городишко... Тот вон — уже шею вытянул как лебедь, так и желает рассмотреть, что там на бумаге... Этот — упадет в грязь за порогом сам и пергамент уронит... Хозяин — плут... Хороший мальчик, а ну верни кошелек, на тебе серебряную ложечку и вали отсюда! Будешь знать, как воровать... Так, отвлекся... Этот, в рясе? Не, он еще не зашел, я его через стену вижу... МОНАХ?! СВЕТЛЫЙ?! Пора поспешить! Он же не то что не по адресу — он же в Инквизицию письмо отнесет! Вот приедут в Гамельн Святые Отцы Иезуиты — быстро узнают, что не бывает безгрешных младенцев!
— Девушка! Девушка! Ты бургомистра здешнего знаешь? Письмо передать надо! Не читаючи! Передашь?! Спасибо... Если че надо будет — обращайся!.. Кто такой? Да торговец я, торговец... Всем помаленьку торгуем-с...
Теперь можно и расслабиться. Допить пива и надеяться, что монах в обитель сию не заблудится...
Дикий вой с улицы:
— Нечистый! И крылатая тварь его тут!
Конкуренты? Стоит выглянуть...
— Богородице Дево радуйся... Хотя — чему ж тут радоваться? Опять конюх допился до положения риз... Во всех городах они одинаковы... И в придорожных трактирах не лучше... Ох, грехи наши тяжкие... Заглянем ка Мы, Отче, в Содом и Гоморру конюшни сей аки святый Ионо в чрева к'та. О-о-о! Курятник? Крупновата курочка будет!.. И-И-И-И-и-и-и-и-и-и!!!
Священник отшатнулся от черной крылатой твари, стоящей промеж коней в стойле. Тварь взвизгнула в ответ: то ли дражнится, кривляется, то ли и вправду испугалась Знамения-то Крестного...
— Нечистый! И крылатая тварь его тут!
Так, Долг Оповещения выполнен — теперь можно и ретироваться. И чем скорее — тем лучше! Самое главное в деле святого что? Правильно: вовремя смыться! Ага — ретируешься тут: стоит на пороге конюшни, черный весь, и глаза в темноте светятся!
Мужественно повернувшись на каблуках, святоша героически грохнулся в обморок. И не слышал при этом, как перешагнул через него кошачьим шагом черный конь, как вскочил в седло всадник, как свистнул разрезаемый крылами воздух...
Саттарис гнал коня на юг, в привычную такую и милую Грецию. Стоило проведать старого знакомого. Знакомых... Точно, они же почти соседи! Значит так: сперва к Оракулу, потом — к клиенту...
Девил поборол искушение сделать крюк и залететь в Рим, точнее — его "столицу в столице"... Там всегда можно пожать прекрасную жатву... Но и конкурентов — хоть отбавляй... Да и "светиться" не стоит: все-таки на спецзадании... Не стоит выдавать такого выгодного клиента. Тем более — знаю я этого Денубиса, всегда он на монахах специализировался, а чуть что -настучит Велиару... Всегда так было, и в школе, и в колледже... Ладно — не стоит о грустном... Кто старое помянет — тому правую но... А, кстати, не перечитать ли ту книгу, из которой я эту лошадку выдрал? Многих наших спасла! Полезная книжка!..
За чтением дорога показалась короче, и только когда конь мягко спустился подле прорицалища, девил закрыл книгу и утер с глаз слезы. Спугнув какого-то местного сторожевого дракончика и потрепав по подвернувшемуся месту молоденькую жрицу, Саттарис вошел к Оракулу. Человеческий глаз никогда не мог разглядеть как следует это создание... А у Саттариса не было обычно желания присматриваться... Да и зачем лишний раз доставать очки?..
— Явился... — колыхнулась пустота...
— И не запылился! Всю звездную пыль Зевс конфисковал. "Не замай!" Итак — ближе к телу: вы хочете вопросов — их есть у меня! Примус, что по-латыне перво: что я должен делать, чтобы купить Товар у того, у кого поручено по Контракту? Цвай — какие меры я должон предпринять, чтобы не пролететь при том?! По-трэте — где сейчас имеет место быть Лорд Лат?
— Ты так и не выучил Высокий Греческий... — колыхнулась в ответ пустота, — Все еще общаешься на варварском койне. Задуда!
— Фитилек-то прикрути, коптит!
— Перво — должон обломать его тем же, чем обломали крылатого. У другэ — навострить лыжи, закрыть хлебало и открыть глаза в Момент. И не стараться быть не собою — дураком прослывешь, р-р-р... Драй — далеко отсюда, и ваще у него искания. Это если на твоем диалекте... Отсебятинки прибавить?
— А харе Рама твою Кришну через Кали, Индру, Вишну! У меня от Оракульских стишков голова болит...
— Так ты и санскрита не выучил... От кришнаитов набрался?
— Чтоб к тебе Святой Доминик в гости пожаловал!.. С собачками!..
И Саттарис вышел на улицу. Поэтому он не расслышал за спиной тихое:
— Пожаловал?! Да лучше бы рассказал, как его выписать! Достал ведь уже! Благо — его собачки других песиков-то не любят, р-р-р-гл...
К девилу порывисто подскочил худощавый жрец с воспаленными глазами. На бегу он проорал:
— Богохульник! Осквернитель! Да как ты осмелился, ведь Гнев Оракула пострашней Зевсова да Аполлонова вкупе будет! Он тебе знаешь что напророчить может?!
Саттарис небрежно похлопал жреца по щеке:
— Не переживай за меня... Отдохни... Расслабься... Я за тобой еще нескоро приду... Живи вечно пока что... А Демоном Максвелла можешь и дальше пользоваться, только со своею бумагой... Шелк? Китайский? Пойдет, только тогда иероглифы сам разбирать будешь...
Ошалевший от такого жрец уныло смотрел, как взмывает в небо картинка со всадником. Ну и что, что он умел видеть суть вещей? Ну и что?..
Конь обернулся к седоку и на чистейшем ах'энн произнес:
— Осторожно, Крылья закрываются. Место прибытия — Побережье.
Море казалось излишне спокойным, как для обиталища Бога Моря. Ни тебе волны красивой, ни краба сизых оттенков на берегу...
Будучи осторожным от природы, Саттарис потратил лишние пятнадцать минут на вырисовывание на песке сложнейшего пантакля, обрамленного в три слоя надписями на староеврейском, халдейском и эсперанто. И только затем прокричал:
— Эй, Непту-у-ун! Посейдончи-и-ик! Ау-у! Слышно ли меня из воды-ы?!
А в ответ — тишина...
— Спиридон ты мой подводный! Всплывай! Чай забыл, о чем Саттариса просил?
Легкая волна колыхнулась у берега и тихонько зашелестела. Расслышав в шуме волны голос, Саттарис не выкрикнул заготовленное уже "Леопольд, выходи!", а прислушался.
— Тут я, что надо бессмертному?..
— У Вас — Товар, у нас — Купец! Чего изволите?
— Веры... Слаб я стал без нее... Сохну...
— Ага, абстиненция. Ну-у-у...
Девил достал книжку и пролистал ее до буквы "я".
— Слушай, Посейдончик, а тебе не все равно, если в тебя под другим именем верить будут?
— А что, есть разница?..
— Не-а! Подберем что-нибудь красивое, скажем — Ялмог... Пойдет?
— Не хуже нынешнего!.. А что я взамен-то должен буду, а?
— Прошаришь подвластное тебе дно подле Аравийского полуострова, да притащи-ка оттуда вместилища медные, и чтоб опечатаны были вот так!
И пальцем девил начертил в воздухе сверкающую Звезду Соломона.
Девил взглянул на удаляющуюся волну, с досадой вытер ногой знак на песке и буркнул:
— А я-то старался ради такого хиляка, защиты тут малевал! Было б кого бояться! А раньше ведь мог и цунами подкинуть! Впрочем — что он Атлантиду угробил — я никогда и не верил, мне больше по душе версия Роналда... — и Саттарис душевно усмехнулся собственному каламбуру...
Только к утру появился бедняга-Посейдон. Нахлынув на берег, он выбросил на песок две бутыли.
— И это все? — холодно спросил девил.
— Все. Тут после глубинного траления, некиим Институтом устроенного, и это отыскать проблематично было... Гр-р-руб их руководитель траления!
— Ладно, сойдет! Так вот — топай в портал, что счас открою... Ах, не топай, а теки, что это я... А там увидишь другой портал: у него скажи, что от меня, там и встретят, и приветят, и обмундирование выдадут — и черпак, и меч... А Ямерту скажи, что ты первый, остальных скоро пришлю... Все, теки отсюда! Как говорится — "Мене Текел Фарес!" Граффити, панимашь!
