Вестей от «летучих» отрядов не было, что нервировало Гуннара даже больше, чем напряженное ожидание каганской армии. Он отправил несколько вестников отцу и каждый раз получал один и тот же ответ: держитесь, мы идем. Ни как далеко основные силы, ни будут ли они дробиться, чтобы идти и к остальным крепостям, капитан не знал. Сейчас он максимально занимал себя физической работой, чтобы не маяться лишнего. В один из дней к нему подошел сотник пращников Бренн и попросил о приватном разговоре. Хейму пришлось оставить молот, с которым он не расставался все последние дни, и отправиться в свой кабинет. Здесь он уселся за стол, на котором все так же была расстелена карта Империи и прилегающих государств, и вопросительно посмотрел на мужчину.

— Капитан, сейчас вы можете сказать, что я лезу не в свое дело, и возможно будете правы, но я выражаю мнение всего гарнизона, — начал тот, не поднимая впрочем взгляда.

— Говори, Бренн. Сейчас не до чинов, — ответил Гуннар.

— Вот именно. А должно быть до чинов. Понятно, что вы, как и все впрягаетесь и стараетесь помочь, но, поверьте, вы гораздо нужнее гарнизону как командир, а не кузнец. Вы же видите, что даже, если степняки придут сегодня или завтра, то крепость и ее окрестности готовы их принять с распростертыми объятьями, — на лице этого высокого жилистого мужчины появилась злорадная усмешка.

— То есть ты считаешь, что я роняю свой авторитет, торча в кузне?

— Как-то так!

— Хорошо, я понял тебя. Иди. Мне нужно подумать, — кивнул ему Гуннар на дверь.

— Отдохните, — бросил на прощание тот и удалился.

Капитан Хейм был согласен с сотником. В последние дни он действительно забросил свои капитанские обязанности, словно стучать молотом было для него наиважнейшим делом. Он не ходил проверять патрули, состояние стен и рва, ворота и надвратную башню с герсами. Словно такие привычные обязанности моментом вылетели из его головы, а когда мысли об этом и возникали, их тут же заглушал стук молота.

«Да что со мной такое творится? Словно со мной ментал работает… Но, во-первых, откуда тут взяться ренегату, если всех асомских они из крепости выставили, а, во-вторых, в роду Хейм было что-то вроде естественной защиты от этого типа магии. Не полная непроницаемость, конечно, но устоять при таком воздействии он может. Особенно, если о нем знать,» — размышлял Гуннар. Вот и сейчас, как только Бренн указал на невыполнение им своих прямых обязанностей, тот сразу же пришел в себя. Капитан настроился и потянул на себя леи. Было одно простенькое заклятье, которое могло бы ему показать есть воздействие или нет. Силы нужна капля, поэтому потратиться Хейм не боялся. Важнее все-таки вычислить — сам Гуннар с ума сходит или кто-то ему в этом помогает. Склянка, другая… и волна силы вернулась к нему поменяв цвет и звучание. Мужчина улыбнулся. Вот ты и попался, ментальный маг!

Оруженосец, молодой парнишка, взятый Гуннаром всего несколько месяцев назад, как обычно дежурил у двери. По приказу капитана он отправился за сотником пращников и небольшим отрядом. Интересно, чего это сегодня Хейм покинул кузню и решил пообщаться солдатами? Последние дни он выходил оттуда в состоянии крайней усталости и сразу же отправлялся спать. Спустя полнара пращники уже толпились в кабинете.

— Минк, останься тоже, ты понадобишься. Подойди сюда к карте, — бросил ему капитан, даже не взглянув на парня.

Он с интересом подошел к столу и уставился на карту. Ничего нового там не появилось, но узнать планы Хейма было бы неплохо.

— Смотри, — Гуннар ткнул пальцев в одну из небольших речушек рядом с крепостью и Минк наклонился, чтобы лучше рассмотреть, куда тот показывает. Это было последнее, что он увидел до того как мир резко погрузился во тьму.

Пращники замерли, глядя на ткнувшегося носом в стол оруженосца, которого капитан приголубил яблоком меча. Бренн перевел взгляд на Гуннара и спросил:

— Это что сейчас было?

— А это, дорогой друг, был ментальный маг, который не только воздействовал на меня все последние дни, но и передавал сведения противнику при помощи вот этого вот артефакта, — произнося это Хейм склонился к телу парнишки и вытащил из-за пазухи небольшой амулет на длинной прочной цепи. — Спасибо, что решился поговорить со мной, заметив необычное поведение. Это привело меня в чувство и позволило избавиться от насланных мыслей.

— Как он действует? — пращники даже несколько отступили от бессознательного тела молодого мага. Все-таки неприятно осознавать, что кто-то может вот так вот запросто покопаться в твоей голове и наслать какие-то мысли, которым ты не сможешь противиться.

— Дар у него небольшой, поэтому кастует он через усилитель. Обыщите его и его комнату. Руки связать, в рот кляп, на глаза плотную повязку и в камеру внизу. Самую дальнюю. Передать стражникам, чтобы забыли про него. Я сам проведу допрос чуть позже, смотря что найдем, потом… — договаривать он не стал, всем итак было понятно, что будет потом.

Двое воинов взяли себя в руки, преодолев неприятие и брезгливость, принялись тщательно обыскивать тело. Минка они раздели полностью, перетрясли всю одежду, проверив каждый шов. Еще двое отправились в его комнату, рыться в вещах и простукивать стены. Самого бывшего оруженосца отволокли в камеру, предварительно лишив возможности двигаться, говорить и видеть.

Спустя нар в кабинете коменданта были все сотники и те же пращники. Капитан коротко пересказал то, что произошло и что происходило с ним на протяжении последних дней. С удивлением заметил на лицах сотников явное облегчение. Значит, подозревали все, а поговорить с ним решился только Бренн, или для разговора отправили именно его. За этот нар Гуннар успел изучить все, найденное у Минка и в его комнате, даже отдаленно напоминающее амулеты или артефакты.

— У моего оруженосца оказались с собой преинтересные вещицы, — начал он. — Усилитель ментального дара, связник, через который по всей видимости передавались сведения нашим врагам, и несколько одноразовых боевых артефактов. Например, при помощи вот этой вот булавки можно оставить от взрослого человека кучку пепла.

Сказанное повергло некоторых воинов в шок. Они с опаской покосились на неприметную медную булавку с небольшим черным камушком в навершии. Гуннар, заметив реакцию товарищей, осторожно положил ее обратно на стол.

— Что он должен был сделать? Кроме того, чтобы передавать сведения и держать вас подальше от командования? — подал голос один из сотников после небольшой заминки.

— Думаю, что это мы узнаем у него самого.

— Вы его что, оставили в живых?! Это не опасно?

— Опасно, поэтому как только он придет в себя, я с ним поговорю и исправлю это досадное упущение, — ответил капитан.

— Что требуется от нас?

— Сейчас мы должны решить, что можем сделать с этим «богатством», — обвел Гуннар руками кучку предметов на столе.

Сотники, все как один, уставились на стол и уже через склянку начали выдвигать первые предложения. Опытные воины, они и раньше сталкивались с одноразовыми артефактами, к сожалению, активировать их мог только человек с искрой. Им, простым смертным, это было недоступно, а все маги крепости ушли вместе с «летучими» отрядами. Дождутся ли они их обратно? Было понятно, что о наличии таких отрядов враг уже знает, а, значит, эффекта внезапности у них не будет, да и охранять осадные башни степняки теперь будут тщательнее.

— А что если передать через связник неверные сведения? — предложил один из мужчин. — Это вообще возможно?

— Теоретически возможно. Но мне придется имитировать голос Минка, что не так-то просто.

— Разве маги не просто слышат мысли?

— Нет, конечно. Мы же разговариваем вслух, пользуясь речью. Передается именно она, а не обезличенная мысль. Поэтому засыпаться на таком очень просто, — ответил Гуннар.

— Может, тогда не стоит пока избавляться от него? Пусть передает то, что нам нужно. Я так понимаю, что сопротивляться его воздействию вы можете, — спросил Бренн.