Гуннар прекрасно понимал этих парней. Ему тоже до свивовых пяток не хотелось умирать. Но он был командиром, поэтому гнал от себя любые упаднические мысли, почти каждый день произносил речь перед воинами, чтобы подбодрить. Вот и сейчас он забрался на уже привычный помост и заговорил:

— Соратники! Пришли хорошие вести от одного из «летучих отрядов»! Войско кагана, которое шло на крепость Рохем лишилось своих осадных орудий!

Все итак уже знали, но во дворе начался такой гвалт, что Гуннару пришлось ненадолго замолчать, чтобы переждать крики радости.

— Генерал Хейм уже в трех-четырех днях пути! Выстоим?!

— Выстоим! — грянуло в ответ.

Капитан соскочил с помоста и отправился к себе. Больше всего он сейчас ждал обратно отряд Троста. Хотелось подробностей. Вестник был слишком коротким, но даже эти новости словно отвели тень, накрывшую Рохем. Знать бы еще, что там с остальными отрядами. Хотя здесь отсутствие новостей скорее обнадеживало. Ведь и об их гибели известий не было.

Трост с остатками своего отряда появился у крепости лишь на следующий день. Когда Гуннару сообщили, что к стенам приближаются конники, он сломя голову понесся на стену.

— Открыть ворота! — что есть мочи закричал он, узнав в одном из всадников мага, а сам принялся пересчитывать их. Дюжина. Из отряда в пятьдесят человек, уходивших с Тростом, вернулось всего двенадцать.

Мост через ров опускался очень медленно, а потому капитан успел спуститься со стены, пробежать крепостной двор и ждать отряд уже у ворот. Они въехали внутрь крепости и сразу же спешились. Грязные, почему-то воняющие нечистотами, большинство — раненые. Гуннар подошел к магу и несмотря на грязь и вонь крепко обнял его. Они посмотрели друг другу в глаза и лишь кивнули. Все разговоры потом.

Через несколько наров Трост, Гуннар и сотники сидели в кабинете капитана и слушали новости. Что-то они уже знали от воинов, которых первым делом отправили в мыльню, потом обработали раны и накормили. Сейчас большинство отсыпалось, но все равно успело пересказать основные новости. Трост же рассказывал подробно. Обо всем. О каждом шаге отряда, о предпринятых вылазках, отравлении колодцев и запруд, выполнении задания и гибели каждого своего воина.

— Мы уничтожили осадные орудия и верхушку командования этого кулака. Нам, если честно, просто повезло, что они расслабились и не сориентировались, поэтому и погибли все в огне той избы. Скорее всего, тумен будет ждать гонцов от кагана. Не знаю, кто в кулаке сейчас подхватил командование, но то, что в ближайшие несколько дней движение они не продолжат — это точно. Я хотел бы оставить кого-то наблюдать, но мы все ранены и вымотаны. Туда нужно отправить кого-то посвежее. Я боялся, что мои люди просто умрут от ран. Я уж очень плохой лекарь, — рассказывал маг.

— Трост, вы сделали даже больше, чем смог бы кто-нибудь другой, — сказал Гуннар, — остановили продвижение армии на несколько дней. О таком мы даже и не мечтали. Спасибо!

— От остальных есть вести?

— Никаких, — на этот ответ он лишь кивнул и попросил отпустить его отдыхать.

Гуннар отпустил всех, а сам задумался. Летучий отряд Троста выиграл им несколько дней. Стоит отправить отцу вестника и сообщить об изменившихся обстоятельствах. Может ли так случиться, что узнав всю диспозицию, он сочтет верным направить основные силы на другие крепости? Туда же движутся не измученные поносом тумены. Сомнения одолевали его больше нара, но Гуннар все же решился.

Он собрался и начал создавать магического вестника. Хейм не был искусен именно в этом, потому заклятье требовало от него максимального сосредоточения. Как поступит генерал, что он решит — его сын предсказать не мог. Но точно знал, что остальные крепости в еще худшем положении, а потому хотел дать им хоть какой-то шанс. Правильно он поступил или нет, скоро узнает. Несмотря на подвиг летучего отряда Троста, ждать все равно осталось недолго.

План Настаи был прост и гениален одновременно. Зачем отправлять детей в Эльгато, куда степняки непременно устремятся, захватив Асом, или тащить в Нисману, дорога в которую сейчас очень опасна из-за нежити, если есть Вильта. Водные пути традиционно недоступны для нежити. Восставшие избегают текучей воды и часто не могут пересечь даже ручья, те же рирды, о которых рассказал капитан Нолан, не сунутся в полноводную реку даже по приказу хозяина. Это выше по течению Вильту уже могло сковать льдом, а здесь в низовьях она не замерзает даже в самые лютые зимы, потому что воды сливаются с солеными волнами Темного моря.

— Баржи, — произнесла девушка, после того как отчитала обоих с их планами отправить ее с детьми под присмотром Миха куда подальше.

— Что баржи? — не сразу понял кухарь.

— Сухогрузы могут торчать посреди реки бесконечно долго. Туда не доберется нежить, а при виде степняков они могут сняться с якоря в любой момент. Настая, ты — гений, — широко улыбнулся Тларг. — Я побежал договариваться. Думаю, что за определенную сумму мы туда сгрузим всех женщин и детей города. Продовольствие тоже соберем.

— Правильно! — прозрел Мих, а потом крепко обнял девушку и звучно поцеловал в губы, немного смутив перевертыша. — Я в порт, а ты к Нолану. Пусть собирает народ на площади. Настая на хозяйстве!

— Ишь, раскомандовался, — рассмеялся Тларг. — Но, все верно. Настая, справишься?

— Конечно, — кивнула она и вышла с кухни, прикидывая, что нужно собрать для детей и тетки Вирки.

Сама она не собиралась «спасаться». По-крайней мере, пока может помочь тут. Потом-то, если степняки приблизятся к городу, она конечно рванет туда, к детям. Главное, припрятать заранее лодчонку какую в камышах. Она сразу подумала о Вильте, как только услышала о нежити. Несмотря на то, что знала Настая о ней мало, но помнила рассказы бабушки, которые маленькой считала сказками. Та любила делиться историями из своего детства. Какие-то девушка совсем не помнила, но эта осталась в ее памяти навсегда. Когда бабушка была совсем маленькой, Каралат не был большим городом, а Раскаты вообще лишь деревушкой, а не одним из кварталов, в лесах рядом завелось что-то, что подкарауливало одиноких путников и разрывало их на куски. Сначала на это даже не обратили особо внимания. Ну кому интересны какие-то бродяги? Через несколько месяцев тварь обнаглела и начала врываться в деревенские дома, убивая целые семьи. Тогда-то глава стражи и сообразил, что в окрестностях завелась нежить и лишь вопрос времени как скоро она доберется до городских окраин. В Солару к тогдашнему герцогу был отправлен отряд. Все понимали, что без помощи магов не обойтись. Но что было делать жителям раскатной деревеньки, пока могучие маги не изловят тварь? Тогда-то прадедушка Настаи, собрал всю свою семью, посадил на небольшой рыбацкий ялик и отплыл от берега, заякорившись ближе к противоположному берегу реки.

— Тятя, а почему мы сидим в лодке и нам нельзя на землю? — спрашивала тогда еще маленькая бабушка у своего отца. Ей было непонятно, зачем они третьи сутки сидят в лодке и питаются черствыми лепешками и рыбой, которую вылавливают тут же и засаливают.

— Потому что нежить боится текучей воды! — отвечал отец.

Однажды ночью они услышали дикие крики и вой с того берега, где был их дом и их деревня. Вся семья в лодке сразу же проснулась, но сидела тихо-тихо, боясь даже пошевелиться. По берегу метались огни, слышались крики ужаса и боли. Потом что-то сильно полыхнуло и все стихло. Они пробыли на лодке еще несколько дней и только рассмотрев на мостках и на берегу у лодок людей с удочками, отец стал править к берегу. Там они узнали от уцелевших соседей, что рирда, а это была именно она, таки добралась до деревни. Но повезло, что почти одновременно с ней к ним добрались и маги Асома. Были раненые и погибшие, но нежить сожгли. Она могла уйти, кинувшись в Вильту, но почему-то не стала… Прадед тогда соврал, что они уходили на тот берег и жили там, но рассказывать про текучую воду отчего-то не стал, лишь многозначительно посмотрел на прабабушку.