— Только Леро Нидалю! Понимаете? Я сам только недавно задумался, как вообще стал возможен заговор и даже планирование устранения лично вас. А потом вспомнил точный текст клятвы. Асомский, Ровернские и прочие до сих пор клянутся в верности первому Нидалю. Не вам, не Империи, а давно умершему императору. Поэтому клятву они не нарушают. Убить вас — легко! Наказания не будет! Отсюда и сама возможность заговора. Я, кстати, как и моя дочь сегодня поклялись служить Империи. Не вам, не вашему сыну, не почившему Леро, а Империи, — Дезмонд замолчал, ожидая реакции представителей династии.

— Чувствую себя идиотом, — после долгого молчания произнес наконец император, а его брат и сын согласно закивали. — И что теперь делать?

— Посмотрите бумаги, что я перед вами положил. В казематах Ковена у меня было достаточно времени, чтобы поразмышлять на эту тему. Здесь то, что, по моему мнению, требуется сделать, чтобы централизовать власть и не дать стране раздробиться на части, к чему ведет сложившаяся ситуация.

Император глянул на свиток, но разворачивать его не торопился. Зато Рик, чуть поколебавшись и взглядом спросив разрешения, развернул их и начал читать. Повисла тишина.

— Миль, Бун, поднимайте секретарей и законников. Нам предстоит бессонная ночь. Дезмонд, твои ведьмаки подождут, нам нужна твоя абсолютная память, — его высочество Ричард Нидаль не собирался терять ни минуты.

— Предлагаю перебраться в рабочий кабинет, — император поднялся и стремительно направился к дверям.

Ошеломление. Слово, которое как нельзя лучше отображает мое внутренние состояние. Мы шли из кабинета его высочества Ричарда Нидаля. Вот уж не думала, что тот самый Глава тайного магического сыска Империи окажется еще и братом монарха. Даже Табола не знал, я же видела, что он удивился не меньше меня. Я — герцогесса. Официально. Я, конечно, и раньше в этом не сомневалась, но титул этот был чем-то сродни сказок о далеких-далеких временах. Ведь он не налагал на меня реальные обязанности. Надо вообще узнать, что теперь придется делать. Хорошо еще, что весь основной груз ответственности свалится не на меня, а на отца. Да и вообще, учитывая нынешние обстоятельства и, мягко говоря, напряженную обстановку в Империи до герцогских реалий надо еще умудриться дожить.

— Ри, остановись на минутку, — придержал меня за локоть Табола, — куда ты бежишь такая сосредоточенная?

«А и правда, куда?» — я остановилась и осмотрелась. Оказалось, что мы уже пересекли все здание, холл, миновали крыльцо и сейчас находились где-то во дворцовом саду. Увидев, что я с недоумением оглядываюсь по сторонам, маг заржал как конь. Даже обидно стало. Я тут вся распереживалась, а он ржет. Вот и вся любовь.

— Стоп-стоп-стоп, не надо сейчас обижаться, — он рассмотрел выражение моего лица. Притянул к себе и мягко обнял. Я уткнулась носом ему в грудь и вздохнула, совсем как Модро недавно. — Все будет хорошо, ведьмочка моя. Мы со всем справимся и будем жить долго и счастливо.

— И умрем в один день?

— Ага.

— Невесело.

— Умрем весело, я тебе обещаю. Но в глубокой старости, — Таби продолжал гладить меня по спине и прижимать к себе. — Так куда ты так неслась?

— Никуда. Просто я когда в себя ухожу или размышляю, мне надо двигаться. Я так один раз очнулась посреди топи. Причем сама не помнила как туда попала. А у меня уже пузо на нос лезло, рожать вот-вот, а я среди болот стою. Представляешь, как я испугалась! — поделилась я одним из своих самых опасных «забегов».

— Только не говори, что Марк родился прямо посреди топи! — он отлепил меня от себя и с тревогой заглянул в лицо.

— Нет, конечно, — Табола выдохнул, — до твердой земли доползла и уж там под выворотнем.

Лицо мага вытянулось, глаза округлились и стали размером с золотой. Пришла моя очередь рассмеяться.

— Таби, я рожала дома и под присмотром. Слава всем богам!

— Придется за тобой приглядывать, а то так проснусь как-нибудь, а ты уже в Чангаре с оборотнями эль хлещешь и трубочку раскуриваешь, — он облегченно улыбнулся. И чего, спрашивается, так заволновался. Дело было уже больше года назад.

Марковке уже исполнился годик, а мать его мотается по всей Империи и заговорщиков ловит. В деревне бы меня назвали зозулей. Есть такая птичка, которая свои яйца в чужие гнезда подкладывает. Птенца потом приемные родители воспитывают и удивляются, чего он такой нескладеха. Как только все это закончится, ни на день от сына не отойду!

— Поздно уже. Пойдем спать, — Табола взял меня за руку и повел обратно.

— А как же Матри? Нам же надо завтра с утра к Главе с планом, а мы даже примерно не знаем, где Асомский и эта женщина, — называть ее матерью я не собиралась. — да и Гарта надо найти. Хорошо бы снять проклятье все-таки.

— Рийна, полночь уже даже давно минула. Мы несколько дней были в дороге, надо отдохнуть и планы строить на свежую голову, а не валясь от усталости. Ты просто ее сейчас не чувствуешь, потому что тебя события последних часов с головой накрыли. Поверь мне, я знаю о чем говорю, — по его тону я поняла, что спорить сейчас бесполезно, да и в целом он прав.

Через несколько склянок я уже была раздета и стояла под горячим душем, а Табола намыливал мне спину и расплетал косы. И это у него называется «надо отдохнуть»…

Гуннар похвалил себя за то, что поспал те несколько наров накануне. Практически сразу после возвращения первого из разведчиков, полетели вестники и от других. Два из них посмертные. Каган разделил свое войско на несколько туменов и направил в сторону приграничных крепостей. Всего на границе со Степью их было пять: Даль, Рохем, Гворст, Хван, Содгба. Последние две находились уже на территории Чангара. Там хотя бы будет полный гарнизон, ведь солдат Асома в них нет. Стоит предполагать, что основные силы противника направятся на осаду Рохема и Гворста. Именно они открывают прямую дорогу в Асомское герцогство. К тому же, по сведениям от отца, подтвержденным офицером герцогства, солдаты должны были открыть ворота для степняков. Если не получится то насколько возможно ослабить гарнизон: отравить колодцы, разлить масло для котлов и зажигательных снарядов.

Сейчас его крепость готовилась к осаде. По данным разведчиков, у них было всего семь дней до подхода тумена Каганата. Один тумен — десять тысяч человек, стало быть на каждого воина и мага крепости придется двадцать воинов противника. Если верить сообщениям от отца, то основное войско сейчас только-только выдвигается из столицы. Оно будет поделено на три части и каждая направится к одной из асомских крепостей. Но войско — это не небольшой мобильный отряд, который может быть здесь через седьмицу. Оно идет медленно. Им понадобиться не менее трех, чтобы достигнуть границы.

«Расслабились, — думал он с остервенением стуча молотом по наковальне, — набегов два года не было! Ров — лужа, которую можно перепрыгнуть, гласисов[8] вообще нет, герсы[9] — ржавые, ни одна сегодня не опустилась, на полдороге механизм заело!»

Несколько наров назад Гуннару пришлось держать речь перед гарнизоном крепости. Еще никогда он не выступал перед таким количеством народа, да и вообще говорить был не мастак. Но пришлось. Сейчас он вспоминал свои «кривые» выражения и ругал себя еще больше.

— Воины крепости Рохем! Смерть идет из Степи! Каган собрал пять туменов, — его голос чуть не дал петуха, настолько Гуннар разволновался, — и один из них идет прямо к нам, идет за богатой добычей! Это не набег! Это война! Они не уберутся, когда пограбят наши земли, они захотели остаться здесь полноправными хозяевами!

В рядах воинов пошел ропот. Каждый понимал, что их слишком мало, чтобы отстоять крепость, недоумевал, отчего капитан в свете таких событий отпустил людей Асома.