— Вы сейчас спрашиваете друг у друга, с чего тогда капитан отпустил столько людей по домам? Я отпустил не людей, я выставил из крепости предателей! Герцог Асомский предал Империю и императора, предал людей на своих землях! Он сговорился с нашими врагами. Теми, которые годами разоряли эти земли, угоняли в рабство людей, уводили скот, уничтожали наши посевы и леса, убивали нас! Люди герцога должны были отравить колодцы, если получится, то открыть ворота! Не успели!

Из толпы послышались крики негодования, а общий гул толпы усилился.

— Сейчас нам на помощь уже выдвинулось войско императора! Но нам нужно будет его дождаться. Уже через седьмицу тумен степняков будет здесь! Откроем ворота и дадим им попировать?

— НЕЕЕТ! — раздался слитный крик.

— Размажем их по этой земле. Пустим на корм хищникам и удобрение для трав!

— ДА!!!

— Тогда за работу! Сотники ко мне! Остальные пока по местам, ждите указаний от командиров.

Сотники, всего пять человек, направились к Гуннару. Вместе они составили план подготовки крепости к длительной осаде и сейчас уже каждый воин трудился не покладая рук в ожидании противника. Каждый готовился к отдыху в чертогах Навы. Даже храмовый жрец, а в крепости имелся свой, усердно работал лопатой на расчистке рва, приговаривая что-то типа, на богов надейся, а мозоли натри. Сам Гуннар вместе с парой кузнецов и несколькими воинами, умевшими держать молот в руках, сейчас ковали из гвоздей, вертели из обрезков проволоки какая нашлась, сюрпризы для степняков и коней степняков. Небольшие острошипые «йожеги», которые они раскидают перед крепостью как зерно на посев. Не очень-то побегаешь, когда тебе в ногу вопьется острый металл или такой застрянет в копыте твоего коня. Степняки своих не подковывали и урон такие вот «сюрпризы» могли нанести значительный.

Крепость Рохем стояла на небольшом возвышении, окруженном молодым леском. Кусты и деревца перед ней периодически вырубались для того, чтобы за ними никто не мог укрыться и подобраться незамеченным. С одной стороны холм огибала мелководная речушка. Она-то и заполняла ров по специально прорытым каналам. Но те давно уже заросли и ров больше походил на мелкое болотце, из которого летом по всей округе раздавались брачные песни лягушек. Сейчас, когда ночи были уже холодными, а лужи поутру иногда схватывало ледком, расчищать ров и рыть каналы было куда как проще. Вообще, Гуннар удивлялся, что каганатцы решились на большой военный поход в это время года. В степи, конечно, тоже бывали зимы, но куда как более мягкие, чаще всего даже бесснежные, чем здесь. Хотя и климат Асома казался ему очень теплым, в родной-то Роверне, наверное, уже сугробы по пояс…

— А-а-абе-е-ет! — послышалось со двора вместе со стуком поварешки по медному тазу. — Внутренняя крееепоооость! Обедать идите!

— Бросаем все и обедать, — коротко приказал он и стук молотов тут же прервался.

Гуннар прекрасно понимая, что голодный и уставший воин много не навоюет, а также то, что, скорее всего, никто из них в живых не останется, приказал не экономить продукты, а наоборот организовать усиленное горячие питание три раза в день. Если что, то этим скотам меньше достанется! Кормить воинов было велено поочередно, чтоб без столпотворения. Сначала внутренняя крепость — те, кто занят на внутренних работах, потом стена и затем ров. Поели одни, следом другие и после них те, кто копошится во рву и на поле рядом с Рохемом, устанавливая «подарочки» для степняков.

«Осталось шесть дней…» — эта мысль стуком сердца звучала в его голове. Вечером Гуннар валился с ног, но отправился проверять все, что удалось сделать за день. Обошел ров, проверил насыпь, которая постепенно начала расти, заглянул в надвратную башню, где сейчас чистился и отлаживался механизм герсов, проверил караулы и наличие масла и дров, чтобы его кипятить. Только после этого пошел в свой кабинет, где раскрыл карту и уставился на нее. Мыслей не было. Была лишь усталость и тревога: как там в других крепостях, смогли ли гонцы передать информацию правильным людям, как будет действовать каган, куда поведет войска, кроме крепостей. Не обойдет ли он их, оставив пару тысяч выкуривать упертых имперцев, а остальное войско двинет разорять поселения. Гуннар был не просто воином, он был военачальником, а потому умылся ледяной водой, выпил укрепляющий настой и принялся просчитывать разные варианты. Как бы поступил он?..

Пока его старший брат готовил крепость к осаде, а отец, разобравшись с небольшим войском Асомского под стенами Нисманы, выдвинулся к границе, Бьерн пропадал в разуме птиц, кошек и даже мышей. Дар даром, но толком пользоваться им парень еще не умел, а тут сразу перманентное наблюдение, из которого выходишь словно выныриваешь из-под огромной толщи воды. Если бы не Матрая, он бы не продержался и нара. Но она была рядом.

Они загодя условились. Чтобы окончательно не уйти в сознание птицы или животного нужно чувствовать свое тело. Помнить, где ты на самом деле находишься, знать, что рядом есть поддержка, суметь подать сигнал, если что-то пойдет не так.

Практическим путем они выяснили, что ни в коем случае нельзя ложиться и расслабляться. Наоборот, лучше всего находиться в какой-нибудь неудобной позе. Так Бьерн сейчас сидел неудобно скрестив ноги, коленям было дискомфортно, а мышцы спины напрягались, чтобы поддерживать тело вертикально. Кроме того, Матри держала его за руки. Он постоянно чувствовал ее горячие ладошки в своих и нужно было лишь пожать их, чтобы соратница помогла ему вернуться в свое сознание и перехватила управление животным.

Получилось у них не сразу. Уж больно быстро Глава дал им такое важное задание. Несколько раз они теряли связь, из-за чего животное вело себя странно и привлекало внимание, а однажды Бьерн чуть сам не растворился в разуме тварюшки, как это было в первый раз с той птицей. Кроме того, оказалось, что один раз «подчиненное» животное было гораздо проще взять под контроль впоследствии. К тому же на нем оставалось что-то вроде метки, и Бьерн мог безошибочно найти ту самую птицу, в сознании которой уже бывал, даже если она успела улететь на приличное расстояние.

Уже три дня они почти не спали и не ели. Оставляли «наблюдательный пост» только на то время пока Асомский отправлялся отдыхать. Быстро пересказывали своим о том, что слышали и видели, что-то перекусывали и немного спали. Пока герцог и глава Ковена не предпринимали никаких активных действий и не обсуждали дальнейшие планы. Как будто чего-то ждали. Анжье вообще появлялась всего пару раз и докладывала, что «все идет по плану, вам не о чем волноваться». Приказа следить за ней пока не поступало. В какой-то момент Бьерн подумал, что совершенно зря. Скорее всего, она прямой исполнитель и по ее действиям стало бы понятно, что готовится. Он высказал свои предположения секретарю Модро, но тот передал от Главы, что «ей и без вас занимаются, продолжайте следить». За эти дни Тайный магический сыск получил подробные данные о конспиративных домах Ковена. Асомский не сидел на месте, а каждый день менял место пребывания. Кроме того, стало известно и о внутреннем устройстве одной из Башен и даже системе паролей и магических меток-пропусков. Бьерн с Матри никакой магией, кроме редкого дара, не обладали, но те же кошки, в сознание которых они погружались, прекрасно видели лей-линии и их переплетение в заклятья. Друзья подробно описывали их расположение, цветовую гамму и даже звук магам, а уж те были способны вычислить, что же там наверчено.

Бьерн не знал на какой по счету день их наблюдения-транса в комнате появился Табола, время для него сейчас текло по-другому. Парень только-только вынырнул из сознания мышки, что устроилась у самого выхода из своей безопасной норки в столовой одного из домов Ковена и слушала как позвякивают столовые приборы. Ничего интересного. Асомский просто завтракал. Матри позвала Бьерна «на выход» слишком быстро. Он всего полнара назад сменил ее. Оказывается, у них были посетители.