— Это еще что за рисунки?

— Это заклятья.

— А ничего, что мы их сейчас водой и паром?

— Они не смоются. Исчезнут только, когда я их активирую и использую. Это ведьмачья ритуалистика, — пояснила я.

— Надо же, даже не знала, что вы так можете. Думала, что вы в основном зельями, заговорами и схемами…

— Так это и есть наши схемы, просто я их не на бумаги, камне или земле начертила, а на себе.

Пар и массаж действительно помогли. Мышцы расслабились, их уже не сводило судорогами и я почувствовала себе более-менее живой. В комнату мы возвращались разомлевшие и пахнущие дымом и хвойным мылом. Проходя через зал, я отметила, что людей на первом этаже постоялого двора значительно прибавилось. За дувмя длинными столами сидели мужчины, по виду воины, что-то в них показалось мне странным. А вот в углу за дальним столом явно устроились маги. Среди них выделялась высокая светловолосая девушка, которая смотрела на своих товарищей с каким-то материнским выражением лица. Что-то было в ней знакомое, но я решила подумать об этом наверху.

Как только мы пересекли порог нашей комнаты, Матрая схватила меня за руку и шепотом сообщила:

— Это герцогесса Ровернская!

— Ты уверена?

— Да, я видела ее однажды. Она приезжала в Приозерную на ярмарку. Сложно спутать. Сильная магичка, так и светится!

Я кинулась к своей сумке, выхватила зелье, скрывающее искру и залпом выпила весь глечик. Не хватало еще, чтобы наследница владетельницы этих земель засекла во мне дар. Так-то в этом нет ничего такого, мало ли по дорогам девок с даром шляется. К тому же мою искру нельзя засечь, пока я не пользуюсь даром, но мало ли что. Лучше перестраховаться.

— Так вот, что странного в тех воинах. Они в форменных тулупах гвардии Роверны, но без нашивок. Их срезали, отправляясь сюда, чтобы лишнего внимания не привлекать. Видимо, твой вестник герцогиней был получен, и отреагировала она соответствующе. Направила отряд сюда, — вслух размышляла я, пока Матрая укладывала меня на кровать и разминала мышцы ног и спины.

— Как думаешь, стоит с ними пообщаться?

— Думаю, что придется. Только вот сначала неплохо бы узнать, с какой целью герцогиня направила отряд, возглавляемый родной дочерью. Вдруг в помощь Ковену?

— На разведку, — уверенно сказала подруга. — Если б в помощь, то мой вестник не сообщил бы им ничего такого, на что надо реагировать. Трезорка, иди-ка ты, дорогая вниз, покрутись там.

Собака, налопавшаяся каши с мясом и мирно дремавшая на кровати Матри, подняла голову, прислушалась, забавно подвигав ушами, спрыгнула с кровати и направилась к двери. Златовласка открыла ей дверь и выпустила.

— А ее там не обидят? — я волновалась за собаку, мало ли что за люди. Некоторые и пнуть могут, и на улицу выгнать.

— Хозяйка видела, что она с нами, да и узнаю я сразу, если Трезорку кто обидит. А так, она послушает, что говорят, потом расскажет.

— Даже так? Ты со всеми животными так можешь?

— Нет. Только с ней. У нас особая связь, — вздохнула Матрая и шлепнула меня по попе, — все! Вставай и разомнись немного, а потом укладывайся в кровать и отдыхай. Как вернется собака, я тебя разбужу.

Спать я не собиралась, но глаза закрылись сами собой и я незаметно уплыла куда-то в уютную темноту.

Арестованных на корабль погрузили еще ночью, чтобы не делать из этого всенародное достояние и потешное зрелище. Сейчас же Табола вернулся в трактир, чтобы собрать свои вещи и попрощаться. По здравом размышлении он решил не тащить маленького ребенка в опасное путешествие. Лишь надел на его руку кожаный шнурок с небольшим гладким камушком, искусно вплетенным в браслет. Так он мог чувствовать состояние малыша даже на расстоянии, не обращаясь каждый раз к сложному заклятью и вкладывая силы. Надо было в свое время и на Рийну такой надеть! Хотя, она бы не дала этого сделать, конечно.

«Где же ты, ведьма? Хоть бы весточку как-то передала…» — грустно подумал он.

Потом пожал руку Тларгу, попрощался с Михом и Настаей, взял на руки малыша, дав тому дернуть себя за нос.

— Марк, мы с мамой обязательно вернемся за тобой! Пока побудешь с дядей Тларгом и тетей Настаей. Обещай быть хорошим мальчиком и не причини никому вред своей магией. Балуйся шариками, договорились? — Табола понимал, что ребенку нет еще и года, вряд ли он поймет или запомнит, но не сказать этого не мог.

Марк внимательно смотрел на него, словно действительно понял что-то. Потом улыбнулся, пустив слюни и что-то пробормотал. Табола еще раз прижал его к себе и нехотя передал Тларгу. Все-таки в малыше он видел отражение Рийны и даже успел немного привязаться.

Подхватив сумку с вещами, которые привез посыльный из дома Сарагосса еще накануне, он пошел в сторону порта. Табола не торопился. Сейчас он прощался с Каралатом, городом, который успел полюбить.

Восходящее солнце потихоньку разгоняло туман, что за ночь наползал на город с Вильты. Даже усиливающийся с каждой склянкой ветер не был ему помехой. Оказалось, что вторая половина осени в Каралате — это время туманов. Они захватывали город, каждую ночь погружая его в объятия спустившихся на землю облаков. Как сыскарь Табола не одобрял такого поведения природных явлений. В тумане было очень удобно воровать, грабить и проворачивать другие нехорошие дела. Как человеку же Таболе было просто красиво. В утреннем тумане, растворяющемся в солнечных лучах, он видел нечто невероятно прекрасное и эфемерное. То, что уже никогда не повторится, как первый взгляд, первый поцелуй… Он опять думал о Рийне. Скорее бы увидеть ее, обнять и не только понять, а почувствовать, что с ней все в порядке, она цела и рядом.

Они были вместе совсем недолго, но ему казалось, что он знает ее всю жизнь. В некоторые мгновения ему до боли не хватало ее физического присутствия. Только без пошлостей, хотя… Можно и с пошлостями. Табола улыбнулся своим мыслям.

В порту его ждал новый глава Каралатского сыска, который прибыл только накануне. Вчера они не успели толком пообщаться, поэтому Табола принес с собой сумку с документами, уворованными из сейфа Чендаре. Приложив к ним свои пометки, дель Наварра вручил все преемнику усопшего-усохшего барона и с чистой совестью решил забыть про дела местного сыска. Нового начальника он знал как упертого служаку и неплохого мага, разберется.

— Доброго утра, ваше сиятельство, — поздоровался он с Джоем Сарагосса. Ему тоже предстояло путешествие в столицу. Этим фактом он был очень недоволен, но приказы Императора выполняются неукоснительно.

Граф и уже бывший градоправитель не ждал для себя ничего хорошего. Дети были отправлены обратно в поместье, которое сочли безопасным, под присмотр нянек и гувернантки. Его жена-нечисть тоже отправлялась в столицу, но на галере. Под присмотром магов, спеленутая почище младенца с завязанными глазами и заткнутым ртом. Кормить-поить и как-то обращать внимание на нее было запрещено. Она НЕ человек, от такого обращения не сдохнет. Поэтому графиню упаковали в ящик, больше всего напоминающий гроб, и погрузили на галеру. Простые матросы и не знали что там. Решили не искушать их лишний раз.

— Не такое уж оно и доброе, — отозвался Джой. Порывы ветра, многократно усилившиеся рядом с рекой, относили его слова куда-то в сторону. Поэтому Табола просто указал ему на «Речной ветер» и граф начал медленно и осторожно подниматься по сходням. Спустя несколько склянок и сам маг взбежал по ним.

Поздоровался с капитаном, который кивком показал ему на каюты, мол, поговорим там.

— Сначала покажите мне как устроили пленников и моих людей, — перекрикивая ветер произнес маг.

Рейнард улыбнулся и повел Таболу к спуску в трюм.

Тот был поделен на три примерно равные части. Середина обычно была отведена под тяжеловесные товары, в носовую часть, как правило, складывали легкий нехрупкий груз, а задняя часть — жилая зона для матросов. Здесь висели гамаки, под ними были приколоченные рундуки и даже несколько столов и стульев. Тоже намертво прибитых к полу.