Модро выглядел уставшим. Еще пару наров назад он был как-то посвежее что ли. Что-то случилось или знаменитый Глава тоже живой человек?

Юго-восток Империи никогда не был безопасным. Набеги степняков на более богатого соседа, где и земли плодороднее и девы красивее, не прекращались, кажется, никогда. Только в последние десять лет воины приграничных крепостей немного выдохнули. Военачальники Империи при этом понимали, что все это ненадолго. Раньше Степь представляла из себя не единое государство, а множество разрозненных племен, выживающих за счет скотоводства и набегов. Горячий нрав ее жителей и скудные природные ресурсы не позволяли им объединиться в одну мощную державу. Потом что-то изменилось. Разведчики докладывали, что появился в Степи воин, под руку которого пошли другие племена. Сначала небольшие и слабые, потом стали подчиняться и более сильные.

«Степь объединяется», — неслись тревожные сведения в императорский дворец.

Степняки пробовали на зуб Асом и Чангар, пытались даже пересечь горы, отделяющие от них Эльгато, но это были скорее те же набеги, чем реальная угроза. И все же император внял разведчикам и мнению своих генералов, что Объединенная Степь может стать реальной угрозой. Укреплялись сторожевые крепости, обучались боевые маги, к юго-восточным границам стягивались войска. Параллельно работали посольские делегации, отправляемые в сопредельное государство регулярно. Ни разу им не удалось встретиться с тем самым Каганом-Объединившим-Степь. Ни разу за восемь лет. Лишь два года назад Степь, назвавшая себя Каганатом, прислала свое посольство.

Гуннару повезло видеть это лично. Тогда он только-только получил лейтенантские нашивки, еще учился управлять своим даром, поэтому часто был на стене крепости Рохем в Асомском герцогстве.

Со стороны Степи медленно двигалась процессия, состоящая из нескольких повозок-платформ. Тянули их по десять, кажется, лошадей. Гуннар не считал, он был поражен тем, что кочевники просто двигаются, подняв белые флаги. Флаги, которые означают, что приближаются послы для переговоров. Белые полотнища от Степи?! Ошеломление — то слово, что описывает чувства всех, стоящих на стене крепости Рохем в то утро.

Послы степняков, раззолоченные, важные, в шелке и парче, увешанные золотом и драгоценными камнями, сидящие каждый на небольшом троне, установленном на платформах, пришли договариваться. Ворота крепости не были открыты. Воины вышли к ним. Командир и комендант крепости в сопровождении воинов, большинство из которых были магами на службе императора.

Степняки захотели дружить и торговать. Кагану угоден мир с северным соседом. Торговать? Степняки, то есть каганатцы теперь, собираются торговать? Это вызвало небольшой шок даже у видавшего виды коменданта.

— А чем, простите, вы собрались торговать? — совсем не дипломатично воскликнул он, — уж не нашими ли людьми, захваченными Степью?

— Каганат — не Степь больше! — отрезал «рука», — нет набегам, мир, торговля.

На общеимперском он говорил хорошо, но сказывалось волнение, поэтому старался говорить короткими емкими фразами. Все-таки «рука» — это и титул, и, как выяснилось, теперь еще и должность. Ранее так называли главу племени, сейчас он тысячник в армии Каганата, приближенный кагана.

— Не в моих полномочиях решать такие вопросы, — наконец-то сообразил командир, — я передам герцогу, владетелю этой части земель, он пришлет людей или прибудет сам.

Степняки, нет, Гуннар решительно не мог называть их иначе, встали лагерем под стенами крепости и принялись ждать. Видимо, приказ кагана был прост — не возвращаться без мирного и торгового договоров. И полетели вестники и гонцы по герцогствам и в столицу. Как он узнал уже потом, таких делегаций было несколько и посетили они практически все крупные крепости вдоль границы Империи от Степи.

Договоры были заключены. Целых два года Каганат показывал себя мирным государством, торговал особой породой степных коров, невысоких, неприхотливых и при этом дающих жирное молоко, лошадками (правда, этих имперцы не оценили, после горских-то), экзотическими животными для зверинцев, которых степняки добывали во влажных джунглях на южной оконечности своих земель, цветными коротковорсными коврами. Собственно, ничего такого особенного у них не было, что помогло бы наладить действительно оживленную торговлю и дружеские отношения. Прекратились набеги и хорошо.

И вот от отца, а потом и от императора, который и считается верховным главнокомандующим, прилетели вестники. Содержание было практически идентичным: привести в полную боевую готовность все крепости на границе с Каганатом. Это принес первый. И второй, заставивший сначала удивиться, а потом и испугаться: срочно обезвредить всех магов и военачальников в крепостях присягнувших герцогу Асомскому лично. Он обвиняется в измене государству и участии в заговоре против императорской династии.

«Да что же там у них в столице происходит?» — недоумевал Гуннар, но действовать начал сразу же. Объяснения он получит потом. Первым делом капитан собрал верных лично ему магов, с которыми и учился вместе, и не один мешок пыли на дорогах Империи сожрал, показал содержание вестников и отправил в Степь, то есть конечно в Каганат, на разведку. Затем начал чистку Рохема от людей Асомского. Их оказалась чуть ли не большая половина. Что и не удивительно, ведь крепость находится на территории герцогства и, соответственно, его владетель предоставляет часть своих воинов, а часть — это императорская гвардия и солдаты.

Рохем Гуннару удалось «зачистить» достаточно быстро и бескровно. Солдат и офицеров Асомского просто «отозвали» в Солару «приказом герцога». Может быть капитану казалось, но в глазах офицеров читалось плохо скрываемое облегчение. Тем больше было его удивление, когда спустя несколько наров один из них вернулся к стенам крепости под покровом ночи. Его впустили, но воин сразу же оказался под прицелом нескольких арбалетов, вынужден был сдать оружие и только тогда был сопровожден к капитану Хейму. От того, о чем рассказал асомский офицер, у молодого командира волосы встали дыбом.

Не в характере Гуннара было долго вынашивать решение, тем более, в такой ситуации. Гонцы в крепости вдоль границы отправились уже спустя нар. Они должны были передать послания от Хейма конкретным людям. Только тем, кого капитан знал лично и мог доверять. После этого он устроил асомского воина в одной из камер крепости под присмотром своих людей, расставил усиленные караулы на стенах и отправился спать.

В данный момент Гуннар сделал все, что мог. Оставалось только ждать новостей, а если есть пара наров для сна, нужно ими воспользоваться. Что-то подсказывало молодому командиру, что такое счастье выпадет ему нескоро.

Один из разведчиков вернулся только к обеду следующего дня.

— В нашу сторону движется армия степняков. Их слишком много, без поддержки нам не справиться, — Марн, слабый маг земли, был предельно честен.

— Сколько их? Что значит не справится? — подскочил Гуннар. — И где остальные?

— Около пятидесяти тысяч. Остальные остались наблюдать и сопровождать. Мы заготовили несколько вестников, которые получишь ты, когда станет понятнее как собирается двигаться войско, — он немного помолчал, — либо ты их получишь в случае их смерти.

Пятьдесят тысяч! Слишком много. Имперцы никогда не видели такого войска у своих границ, ведь ранее степняки нападали племенами, максимум объединяясь в тысячное войско, не больше. Сейчас на Империю выдвигался, казалось, весь Каганат. В его крепости, после ухода асомцев, осталось пятьсот человек. Да, среди них несколько магов, но… Пятьдесят тысяч!

Гуннар начал формировать вестника отцу. Без основной армии, без магов, им не выстоять. Они лягут здесь все.

Суть разговора с наставником Табола предугадал верно. Основной его претензией было: какого ягхра вы притащили в императорский дворец проклятого некроманта, питающегося человеческой кровью?!