Еще его дед, тот самый Император Меша, которым до сих пор в городах детей пугают, начал собирать вокруг себя магов, которые были бы противовесам ковенским. Постепенно он исключил ковенские боевые отряды из имперской армии, но большего не успел. Отец Миля и Рика — Адри II продолжил дело отца, создав Магический Сыск, и начал «прикручивать» вольности ковенским магам. Например, обложил их земли налогом, а после ожидаемого возмущения и ноты протеста продемонстрировал силу. С тех пор у Ковена в столице не пять башен, а только две. Сыновьям и внукам он завещал покончить с излишней самостоятельностью магов и поставить на службу государству всех до единого. Впрочем, Адри IIпо какой-то причине просто ненавидел ведьмаков, а потому не стал совсем уж прижимать ковенских к ногтю. Те отлично справлялись с делом «очищения Империи от ведьмачьей заразы».

За двадцать лет правления старшего брата Миля — Дофе, Ковен начал потихоньку возвращать свои позиции. Что и не удивительно. Дофе никогда не стремился править, он был скорее местоблюстителем, чем полноценным императором. Как только Миль был готов принять трон, тот с радостью передал бразды правления и занялся своим любимым искусством. Им и занимается до сих пор в своем поместье. Любая политика ему не только сейчас до одного места, но и тогда была. Миль, приняв дела, удивлялся, что за это время еще не все разворовать успели. А уж сколько подписанных указов пришлось отменять… Тех самых, что были вовремя подсунуты ушлыми представителями высоких родов. Некоторых особо умных даже пришлось лишить дворянства в назидание остальным.

— Алекс, ситуация такова, что если мы сейчас не прижмем Ковен, то можем лишится не каких-то крох власти или доходов, а самой жизни. Я не думаю, что Ковен выступает инициатором заговора, но замазан в нем по уши, — сказал император.

— Тогда кто? Западные княжества? Южные соседи? Морские кнесы?

— Последние точно нет. Наши земли им просто не нужны. Да и сам знаешь, менталитет там другой. Вот пограбить в море, Роверну с гор пощипать — это да, могут, а занимать наши территории? Зажать на трон свою марионетку? Нет, не станут. Им это скучно, — отозвался Миль.

— Западные?

— Там сейчас разброд и шатание. Из граничащих с нами люди толпами бегут в Вышевское герцогство. Устали от постоянно меняющихся царьков. Крестьянам что надо? Спокойно пашенку пахать, чтобы ее не затоптали конями и не сожгли, а кто там на троне сидит им все равно. Хоть верховный Ягхр из бездны, хоть вышевский герцог. В общем, там сейчас не до нас.

— Остается Каганат…

— Я думал об этом, но к однозначному выводу пока не пришел. Информации не хватает. К тому же, в столице почти нет каганатских представителей. Даже торговцы предпочитают сбывать свои товары в Асоме в низовьях Вильты, а не переться с ним в столицу. Очень уж река коварная, а в зиму может и льдом встать. Поэтому думай, Алекс, перепроверяй сведения из замков, графских и баронских имений. Подними старые донесения полуторагодичной и годичной давности. Именно тогда «черный волшебник» вербовал себе «искропокупателей».

— Тогда пойду работать, — уже перебирая в памяти тот период, произнес барон Норда. Затем откланялся и покинул кабинет.

Волк внутри него волновался и ворчал. Скоро столица, что там с ним будет? Лудим лишь смел надеяться, что его не запрут в какой-нибудь лаборатории для исследований в поисках стимулирования оборота. Весточку старейшинам кланов в Чангар ему удалось послать еще из Каралата. Поэтому Лудим не удивился бы узнав, что представители кланов уже выдвинулись в Асомское герцогство и скоро у Тларга весь трактир будет заселен перевертышами.

На соседней лавке все так же уперто ворочал веслами Бьерн Хейм. За эти несколько дней плавания Лудим где похвалой, где помощью, где советом немного расположил мальчишку к себе. Сейчас тот уже не сжимал губы в одну полоску, когда к нему обращались или что-то спрашивали, не зыркал злобно исподлобья. С Лудимом даже разговаривал, охотно рассказывал о графстве, родителях и братьях. Сетовал, что не досталось ему искры, сожалел, что купился на посулы, как оказалось, «черного волшебника» и искренне раскаивался.

— Капитан Лудим, — обратился к нему Бьерн, когда до Нисманы оставался световой день пути, — что со мной будет?

— Я не знаю, — пожал плечами перевертыш, этот же вопрос волновал и его, — тебе бы с дель Наварра поговорить. Я тебе отвечаю честно, вижу, что ты не заслуживаешь лжи. Но, если тебе от этого станет легче, то могу сказать, что все будет хорошо.

— Спасибо за честность, — улыбнулся молодой Хейм, — а как с ним поговорить? Он же на корабле.

— Это я могу организовать, — ответил Лудим и, кликнув капитана, попросил передать знаками на корабль о том, что есть необходимость переговорить с магом.

Через нар суда вошли в небольшую заводь. Капитан Ренард знал, кажется, каждую на этой реке. Табола погрузился в одну лодку, а несколько матросов и пара магов на другую. Вторые сразу же пошли к берегу.

Спустя еще четверть нара Табола уже сидел рядом с Лудимом и Хеймом на носу галеры. Остальные пленники были прикованы ближе к корме.

— О чем ты хотел поговорить? — прямо спросил Табола.

— Я хотел узнать, что со мной будет в Нисмане? Вы ведь знаете кто мой отец, но он не станет меня защищать, — так же прямо ответил Бьерн.

— Все будет зависеть от того, что ты сможешь рассказать о «черном волшебнике» и вербовщиках, которые были с ним, когда вы познакомились. Ты не маленький, должен понимать, что вы не просто участие в запрещенном ритуале должны были принять. Посмотри на своих товарищей, — Табола кивнул в сторону «искропокупателей», — ничего не замечаешь?

— Я это уже давно заметил, — угрюмо буркнул тот, — мы почти одного возраста, из семей одного ранга, у всех нас родители занимают важные посты в правительстве или армии. Именно нас вербовали не просто так.

— Вот-вот. Вы не в ритаул влезли, а в заговор обеими ногами вляпались. Наказание будет соответствующее. Никто не станет смотреть осознанно ты на это шел или по дурости попал. Такую дурость не прощают, понимаешь?

Бьерн кивнул и задумался. Думал он, впрочем, недолго.

— Я так понимаю, что никаких гарантий вы дать не можете. Но хоть скажите, ритуал, который он создал, был рабочим? Он действительно мог отнять искру у одного и передать другому?

— Рабочим, — ответил Табола, — вот только искра не приживалась, а выпивала жизнь из человека, превращая его в нежить. Бездушника. Слышал о таких?

Бьерн покачал головой.

— Бездушник или моарра — нежить, которая питается жизненой силой человека, убивая его. Это существо не чувствует ничего: вкуса, запаха, эмоций, и стремиться восполнить это за счет других. Паразит, другими словами, — рассказал дель Наварра и увидел как передернуло от отвращения мальчишку.

— Хорошо, что вы это остановили. Я расскажу все, что знаю и понял. У меня одна просьба, пусть меня казнят быстро, я плохо терплю боль.

Лудим удивился такому признанию. В этом возрасте все хотят казаться героями, особенно вот такие вот мальчишки, а этот просто признал свою слабость. Жаль парня, из него мог бы выйти толк.

— Тебя вряд ли казнят, — произнес Табола.

Глаза Бьерна после этих слов блеснули яркой синевой, а потом он криво ухмыльнулся:

— Дарите надежду? Не нужно. Я итак все расскажу.

— Нет, не дарю. Людей с таким редким даром как у тебя казнить не принято. На службе Императору ты будешь полезнее, чем в могиле, — ответил маг.

— К-каким даром? — даже заикнулся он.

— Тем, что достался тебе от твоих северных предков. Такой был у моего деда, кстати. Странно, что твой отец этого не заметил. Способности стоило развивать с детства. Ты умеешь слышать и чувствовать животных и птиц, в идеале, управлять ими. Было такое в роду?

— Я думал, что я просто люблю животных и они отвечают мне взаимностью. Я и не слышал, что это какой-то особый дар и о том, что он был в роду Хеймов тоже, — ошарашенно ответил Бьерн.