— Удачи вам, сын! — сказал таки генерал, резко развернулся и ушел.

И была дорога, и дикая скачка сквозь снег. Отряд двигался на пределе лошадиных сил. Три нара после отправления, нар они собирались, еще полнара ехали по городу, где коня в галоп не пустишь. Не опоздать, не опоздать, не опоздать — слышалось Бьерну в стуке копыт. Они скакали так невыносимо долго, так боялись не успеть, что когда впереди на дороге показался караван из карет с графскими гербами и телег с вещами, даже глазам своим не поверили. Догнали.

Графская охрана тут же развернулась к подозрительному отряду и ощетинилась мечами.

— Кто такие? — крикнул десятник.

— Императорская гвардия, — ответил Рэм, — послание от графа Бланко и предписание его величества.

Он один отделился от отряда и подъехал к десятнику. Передал бумаги, после чего тот догнал остановившуюся карету графини и сунул их в открывшееся окно. Они ждали. Сейчас время уже не имело значения, они успели. Склянка, другая, четверть нара и звучит приказ разворачиваться. Летучий отряд Рэма по его приказу переформировывается. Маг и одаренные едут рядом с каретой графини и детей. Только старший из сыновей Бланко, пятнадцатилетний мальчишка, отказывается пересесть внутрь и продолжает путешествие верхами.

«Нежить рядом», — приходит Бьерну мысль Грома, — «идет следом».

— Матри, Рэм — рядом нежить, — передает он.

— Сколько их?

— Несколько. Конь считать не умеет. Матри? — та уже сидит в седле, прикрыв глаза и сосредоточившись.

За время занятий с Бьерном она и сама подросла в мастерстве и сейчас смотрит на лес, до которого графский караван не успел доехать, на дорогу, что они оставили позади, глазами вороны. Единственная птица, почему-то оставшаяся в окрестностях и не испугавшаяся нежити.

— Две рирды, с ними маг, который вроде бы управляет. Возмущения лей-линий вижу, но не уверена. Идут прямо по дороге, все равно в поле им скрытно не подойти. В общем, нам хватит, — наконец произносит она.

Командир отряда сразу же начал распоряжаться. Кареты с людьми отправились дальше по дороге на максимально возможной скорости, с ними ушли графская охрана и несколько гвардейцев. Хотя, к чему? Если отряд не остановит нежить здесь, та все равно доберется до людей в караване. Должны остановить. Нет выбора.

Рэм, Бьерн, Матрая и их «звезда» спешиваются. Зажигают припасенные толстые факелы, проверяют зелья и оружие. Они готовы к драке. Вернее, думали, что готовы. До тех пор пока на дороге не показываются страшные существа. При свете дня они выглядят еще страшнее, несутся прямо на них, вот-вот сметут с дороги и, даже не заметив, направятся дальше за своей добычей.

Потом для Бьерна все смешалось в какую-то круговерть из страха, воя, огня и крови. Он перепугался еще когда только увидел рирд. Но тут же откуда-то пришла волна спокойствия и собранности. Это Гром, отбежав на некоторое расстояние, остановился и наблюдал, делился с «маленьким братом» уверенностью в своих силах. Не будь его, парень, наверное, и не справился бы. Испугался и бросился бежать. Потом ему было стыдно за себя, но сейчас он собрался и приготовился.

Матрая, отойдя за спины гвардейцев, начала выпускать навесом зажженные стрелы одну за другой, но рирды, казалось, не чувствовали огня. В ход пошли зелья в тонкостенных круглых глечиках. Один из них, пущенный пареньком по прозвищу Мина из пращи, разбился о морду твари. Та резко остановилась, взбив снежный фонтан и завизжала, раздирая лапами морду. Вторую встретили воздушная волна, затормозившая и почти сковавшая рирду, и мечи. Когда ее разрубленный на мелкие куски труп, остался лежать, остатки отряда кинулись к той, что пострадала от зелья. Добить.

— По коням, — скомандовал Рэм, — взять мага! Бьерн, Матри, указывайте дорогу!

— Он в поле недалеко, — сориентировался Бьерн по подсказке Грома.

— Держатся рядом со мной, я накину щиты, — сбивающимся голосом приказал Рэм, потянувшись к леям и кастуя заклинание. Сил у него осталось не так уж и много.

На их счастье, маг ренегатов управляющий нежитью, вымотался еще сильнее и сейчас даже не пытался убежать. Его коня поблизости не было, а соревноваться в скорости с лошадьми было делом заведомо бесполезным делом. Умрешь уставшим. Он застыл с пакостливым выражением на лице и пристально всматривался в Рэма, определив в нем командира.

— Он пытается забраться ко мне в голову, — сквозь зубы процедил Рэм, но соратники его все же услышали и устремились к ренегату, подгоняя лошадей.

Гром вырвался вперед мгновенно и широкой своей грудью сшиб мага, отправив в снег. Бьерн тут же соскочил на землю и добавил тому пару ударов кулаком, выбивая сознание.

— Так-то оно надежнее, — пробурчал он себе под нос.

Они влили в мага драгоценный отвар чальника, погрузили того на одну из лошадей и вернулись на дорогу. Здесь остались лежат две рирды и трое гвардейцев, которые уже никогда на сядут в седло и не вскинут руки в воинском приветствии. Как ни старался Рэм держать тварь в неподвижности, она все равно достала длинной лапой со страшными когтями до Мины, разорвала ему горло, успела полоснуть еще одного парня, оставив того практически без лица. Третий гвардеец, из тех, что пошли добивать нежить, сраженную ведьмачьим зельем, получил практически такое же ранение. Тварь уже ничего не видела, зелье как кислота разъело ей морду и вытягивало силы, отправляя за Грань. Еще несколько склянок и она бы сдохла сама, но подвернулся под лапу молодой и глупый гвардеец, который сунулся с коротким мечом и подошел на расстояние удара.

Тела людей не оставили. Пригнали одну из графских телег, перегрузили барахло и уложили на нее погибших. Графиня было возмутилась такому самоуправству, но, случайно взглянув на разорванные тела, побледнела и замолчала. Видно, представила, что ждало ее, если бы не эти парни. Старший сынок Бланко сунулся посмотреть на нежить, а потом долго блевал на снег. Матри напоила его успокоительным, еще Рийной приготовленным, и отправила к матушке под крылышко. Пусть его сидит в карете и не рыпается на подвиги.

Караван отправился в сторону столицы.

По мере приближения к Нисмане земли накидывали белое снежное покрывало. Из-за холода герцог и предпочел провести весь путь в карете, специально оборудованной печкой, а не в седле. Он, конечно, маг и не слабый, но возраст все равно давал о себе знать. Да и лей-линии в Нидале были не в пример слабее асомских. Так что держать теплый воздушный кокон вокруг себя было сложнее, а тут еще и жена с домочадцами… Нет-нет, отдельная карета. Есть время подумать, поработать с записями, полистать дневники.

Ему крааайне не нравился вызов императора. Еще рано, слишком рано, чтобы начинать активные действия. Тем более теперь, когда он лишен печати. Иногда герцог думал, что исчезновение главного артефакта его вотчины — дело рук людей императора и таким образом тот дает понять, что все знает и Асомский ему более не угоден. Потом все-таки удавалось отогнать панические мысли. Был бы не угоден, в герцогстве уже были бы войска, а его голова смотрела на Солару с пики у главных ворот замка. Династия Нидаль давно стояла у герцогов Асомских поперек горла. Еще его дед хотел отделиться от Империи, но с каждым поколением в роду рождалось все меньше одаренных детей, а сама искра сияла все слабее. Договор с Ковеном был необходим хотя бы потому, что тому не было дел до творящегося в герцогстве. Они поставляли магов, выискивали детей с искрой даже и среди черни, учили и ставили себе на службу. Любая, даже самая слабая искра, должна была работать на благо Ковена. Сейчас маги имели в Империи почти такую же власть, что и император. Тем не менее Нидаль оставался самым сильным родом, а несколько лет назад начал практику набора и обучения магов. Опыт Ковена был перенят с огромной скоростью. Только вот стеснением в средствах император не страдал. К тому же верный пес Модро начал привлекать и ведьмаков. В чем Александр убедился лично, когда к нему «в гости» приехал Нареш и занялся своими опытами. Необычный ведьмак действовал на спайке магии и ведовства, что не могло не заинтересовать Ковен. Сам же Асомский лишь облегченно вздохнул, когда удалось передать неудобного, но такого интересного гостя в руки магов-ренегатов. Сейчас того, наверное, уже нет в живых. Вытянули из ведьмака все, что могли и пустили в расход.