— И это всё…

— Нет, — Бернард едва заметно качнул головой, — От атаки святош пострадал лишь наш женский взвод. Хельга и Инга погибли. Астрид — легко ранена. Остальные же, — он кивнул в сторону погребальных костров — это те, кого мы сумели вытащить из урочища непосредственно.

— Вы хорошо поработали, — кивнул я, — Гораздо лучше, чем я смел надеяться. Пожалуй, стоило бы выписать ребятам премию да дать им как следует гульнуть несколько дней. Они заслужили. Но, к сожалению, барон больше не намерен тут задерживатся. В конце-концов у него срочное послание к герцогу… — я на мгновение замялся, пытаясь вспомнить, как же его звали, но имя как назло вылетело у меня из головы, — Забыл, как его там. Так что задержаться, увы, не выйдет.

— В Вороньей скале уже отгуляем, — махнул рукой Бернард, — Там как раз сезон выгонки вина будет в самом разгаре. Кстати, ты так и не объяснил, зачем нам пустые костры. Для магов? Вам же вроде-как пришлось их убить.

— Пришлось, — кивнул я, — Но это не отменяет того факта, что еслиб не они, то экспедиция окончилась бы полным провалом. И обратно бы не вернулся никто. Может… — я снова замолчал, пытаясь подобрать нужные слова, — Может у нас и возникли разногласия под конец. Но погибли они, думая, что сражаются за правое дело. Погибли, как герои. Думаю, этого более чем достаточно, чтобы мы могли воздать им последние почести.

Бернард лишь равнодушно пожал плечами. Магов он недолюбливал. И узнать их с другой стороны у него возможности просто не было.

— Речь то толкать будешь? — чуть погодя поинтересовался он, забирая факел у одного из бойцов. Его я не знал. Должно быть завербовался уже после разгрома Душелова, в моё отсутствие. А может и из королевских к нам перешёл.

— Куда я денусь… — я чуть было не добавил «с подводной лодки», но вовремя вспомнил, что мне придётся объяснять что это. Поэтому, просто взял у него факел и подошёл к первому костру.

— Быть может, в прошлой жизни вы и были ублюдками, — я повысил голос, но постарался не срываться на крик. Так, чтобы он звучал ровно и внушающе, — Но сегодня вы совершили самый настоящий подвиг, достойный того, чтоб его воспевали в балладах. Вы спасли сотни жизней. Мир вряд-ли об этом узнает. Мир вряд-ли это запомнит. Для него вы так и останетесь ублюдками, готовыми прирезать любого за горсть медяков. Но наше братство не забудет вашей отваги и вашей самоотверженности. Гордитесь собой! И не забывайте тех, кто отдал жизнь, сражаясь с вами плечом к плечу.

Отряд вскинул оружие. По рядам прокатилось нестройное, не слишком уверенное «ура».

— Как дойдем до Вороньей скалы, неделю будете гулять и получать утроенное жалованье.

Вот теперь «ура» было столь громогласным, что мне аж уши захотелось прикрыть. Но вместо этого я ухмыльнулся, отметив про себя, что подвиг-подвигом, а деньги всё-таки лучший мотиватор для любого наёмника. И пошёл вдоль ряда костров, прикладывая к каждому из них горящий факел.

Одна за другой вспыхивали колоды дров. Одно за другим исчезали в пламени знакомые лица.… Рогволд — бандит, прибившийся к нам в столице, Берн — один из местных, решивший вступить в отряд после расправы над Когтем, Мика — карманник, прибившийся к нам в Дрейке, Остин — местный пьянчуга, нанявшийся в отряд ещё до заварушки с бандитами. Хельга и Инга — бывшие шлюхи, увязавшиеся за отрядом ещё в столице. И наконец два пустых костра. Тел на них не было. Но в разгорающемся пламени я всё равно отчётливо видел лица магов. Печальные. Задумчивые. Осуждающие. Но в то же время — сочувствующие. Сочувствующие тому грузу, который я на себя взвалил.

Семнадцать трупов. Семнадцать человек, каждого из которых я знал. Знал историю каждого. Пройдет неделя. Пройдет другая. И сможет ли хоть кто-нибудь из отряда назвать их имена? Вспомнить, кто откуда был? Кто чем занимался в прошлой жизни? К чему стремился?

Я окинул взглядом свой отряд. И едва заметно покачал головой. Похоже, всё это помнить предстояло только мне. Уж такова командирская доля.

Мы ещё немного постояли в тишине, глядя на то, как догорают костры с павшими братьями. А затем я неуклюже влез в седло Гневко и скомандовал отряду возвращаться в город. Там, возле ворот нас ждал снаряженный и готовый к отбытию караван. Больше не было причин тут задерживаться.

По дороге, навстречу нам тянулась вереница возов и телег. Одни были завалены грузами — брёвнами, камнем, вещами на первое время. На других сидели люди. Целые семьи. Они ехали восстанавливать старый город. Возвращать себе свои дома. Как ни странно, после исчезновения урочища, люди не разбежались по всему свету в поисках лучшей доли, а жизнь не покинула эти края. Напротив, она как будто только начала в них по настоящему возвращаться.

События же последних семи лет… Урочище, твари, лезущие из него, солдаты, пытающиеся ценой своих жизней не пустить эту дрянь в мир, аллея висельников, по которой развешивали дезертиров, бандиты, охотники, диковины, безликие, Душелов… Всё это постепенно сглаживалось в памяти. Размазывалось и затиралось, начиная напоминать обрывки дурного сна. Кошмара, который наконец-то подошёл к своему концу.

— Сир Генри! Благородный сир! — из людского потока вынырнул пузатый, лысый мужичок, с роскошными рыжими усами. Поравнялся с моей лошадью, отдышался и продолжил, — Я Остин. Значица, зодчий здешний. Я… От лица всех жителей нового Гронесбурга… Мы… — Я смерил его уставшим взглядом, и зодчий тут же испуганно съёжился и потупился, отведя свой в сторону. Будто смерть увидал.

— Говори, не бойся, — подбодрил я его, слегка натнув поводья гневко, чтоб у мужика была возможность как следует отдышаться.

— В общем… Нам бы потребен список имён ваших павших, — залепетал он, — Мы с мужиками тут покумекали и решили, что посередь старого города неплохо будет установить большой камень и высечь их там. Чтобы значица, хоть так уважить их подвиг и жертву.

Я посмотрел на зодчего и покачал головой.

— Боюсь вы не найдете камень нужного размера. Слишком велик тот список. Погибли ж не только мои ребята. А ещё солдаты Сенешаля. Люди Барона. Да и из местного ополчения полегло порядком, — я на мгновение замолчал глядя на вереницу телег, продолжавшую покидать новый Гронесбург, — А кроме того, вам там почти весь город поднимать из руин. Так что иди с миром, зодчий. Иди и возводи то, что принесёт пользу живым. Мертвецам оно уже всё едино.

Мужик ещё сильнее потупился. Буркнул что-то невнятное себе под нос. И вновь скрылся в людском потоке, направлявшемся в сторону старого города. А наш отряд двинулся дальше.

На арке ворот в петле раскачивалось тело. Висело оно там, судя по всему несколько дней. Кожа мертвеца успела посереть. Рот перекосило. Раздутый язык вывалился наружу. Глаза заволокло поволокой. Но я всё равно его узнал. Это был наш проводник. Тот самый, что вывел отряд прямиком на храмовников, и благодаря которому Айлин получила стрелу в брюхо.

Я снова придержал поводья Гневко, давая лошади лейтенанта возможность поравняться со мной. Затем повернулся к нему и спросил.

— Как вы догадались, что этот сучий потрох нас предал?

— Это всё заслуга зелёной десятки, — пожал плечами Бернард, — Они выловили его у северных ворот прямо посреди ночи. Засранец намылился в сторону степей, прихватив с собой всё, что мог унести. При этом прихрамывал на правую ногу. Ну ребята его, значит, взяли в оборот и отволокли к Вернону. Тот почти сходу выдал, что рана дескать от стрелы. А дальше два и два сложить было нетрудно. Кому там стрелять в урочище, кроме вас. Мы его, правда прежде чем вздёрнуть немного попытали, — лейтенант взглядом указал на искалеченные руки мертвеца, — Оттяпали ему все пальцы, а потом ещё и яйца, пытаясь выяснить, вы там вообще живы или на ваше возвращение можно уже не надеяться. Но ублюдок, похоже, и правда этого не знал. Иначе на яйцах точно бы раскололся. Так что мы потом его просто вздёрнули, чтоб дальше не возиться с этим обрубком.

— И правильно сделали, — хмыкнул я, — Иного он и не заслуживал. Похоже мне придётся выписать командному составу и зелёной десятке дополнительное денежное довольствие.