Над тропой, повисло неловкая тишина. Лишь промозглый ветер нарушал её, перебирая сухие ветки скрюченных деревьев своими холодными пальцами. Да ещё где-то вдалеке что-то тихо гудело. Город призрак медленно, но верно приближался. Рос в размерах, обнажая всё больше своих неприглядных граней. Подъёмный мост был обрушен, а на арке ворот виднелся крохотный силуэт висельника.

— Если отбросить в сторону взаимные колкости и вернуться к разговору по-существу, то нашему братству помешали преуспеть несколько фундаментальных факторов, — пожала плечами Сюзанна.

— Как минимум тот факт, что оно братством и не было вовсе, — продолжил за неё Альберт, — Наша проблема в том, что почти все увлекающиеся нашей наукой люди — мыслители. А мыслители, как правило, одиночки. Мы по природе своей не могли договориться между собой и составить хоть сколь-нибудь устойчивую структуру или организацию. Ведь она предполагает, что тебе придётся исполнять чьи-то приказы, пускай даже и в ущерб своим собственным интересам. А когда у тебя есть свой собственный взгляд на мироустройство и свои собственные планы на жизнь, делать ты это будешь в лучшем случае выборочно. Да и то, до поры, до времени.

— Большинство людей не имеют амбиций, — добавила Сюзанна, — И очень не любят ответственность даже за собственную жизнь. И с большой охотой следуют за тем, кто готов переложить её на собственные плечи и дать им хоть какую-то цель в этой жизни. Впрочем, Генри, ты как командир наёмничьей роты, и сам это прекрасно знаешь.

Я молча кивнул.

— В нашем же «братстве» отбор шёл по прямо противоположным критериям. Кто знает, быть может по той причине, что наукой в наше время способны заниматься исключительно амбициозные и самовлюблённые засранцы? А может по той, что магия искушает властью любого, кто пытается её изучить, что приводит к высокомерной слепоте? — Альберт тяжело вздохнул, — Но итог вам уже известен. Мы в первую очередь видели опасность в себе подобных, и совершенно пренебрегали угрозой, исходившей от простых смертных. Смертных которые годами копили на нас обиду, боялись, завидовали, не понимали и от того всё больше ненавидели. Эти семена достаточно было лишь полить, чтобы они дали всходы. И мы успешно с этим справились, когда организовали орден охотников на одержимых, который теперь известен, как орден пылающего клинка. И вот мы находимся тут.

— Нет мыслей, как всё это можно исправить? — поинтересовался я. Честно говоря, на то, что будет с братством магов мне было глубоко и искренне наплевать, но ведь и сообщество Агентов страдало от точно той же проблемы. Старая структура рассыпалась, новое поколение разобщено настолько, что мы пройдя через всю страну с севера на юг, не встретили ни одного его представителя. А ведь рано или поздно, но нам придётся объединить усилия, если мы захотим предотвратить круговорот смертей и хотя-бы попытаться повлиять на мир вовне симуляции.

— Кое-какие есть, — кивнула Сюзанна, — Но насколько эти соображения себя оправдают — сказать сложно.

— Нам удалось собрать остатки братства лишь перед лицом нашей неминуемой гибели, — добавил Альберт, — Теперь же, когда общий враг растворился в туманной дали, а жизням наших коллег перестала угрожать ежеминутная опасность, мы не уверены в том, что удастся удержать их в узде. Особенно, после того, как мы пересечём границу империи и освоимся на новом месте.

— Скорее всего, пройдет года два или три, — продолжила колдунья, — Ужасы нашего прошлого положения изгладятся в памяти. Потери отойдут на второй план. И каждый вновь пойдет своим путём.

— Если новоявленный император не пожелает поставить вас себе на службу, — хмыкнула Айлин, слегка подкалывая магов. Они, похоже, снова забыли, что их так называемое братство существует не в безжизненной пустоте, а на поле, где действуют десятки, если не сотни других игроков.

— Или, что куда более вероятно, вас не пожелает использовать Альрейн, — покачал головой я, — В конце-концов он нам весьма щедро платит за то, чтоб мы доставили ваше братство на границу Эйденвальда в целости и сохранности. А насколько я знаю этого человека, он никогда не вкладывает во что-то деньги, без надежды поиметь с этого определённую выгоду.

— Ну не скажи, — возразила девушка, — С доставкой железной девы в столицу он явно дал маху. Думаю, знай епископ, какой именно артефакт попал к нему в руки, хрен бы он вообще когда-нибудь с ним расстался.

— В этом я тоже уже не уверен, — я отстегнул от пояса флягу и сделал небольшой глоток, бросив короткий взгляд в сторону проводника. Тот шёл впереди, на небольшом отдалении от нас. Иногда останавливался, проверяя дорогу на предмет скрытых ловушек. Но к тому моменту, как мы его догоняли, он уже сматывал свой импровизированный щуп и снова уходил вперёд. За всё утро проводник не проронил ни слова. Наши разговоры, казалось бы, его совершенно не интересовали. На первый взгляд.

— Поясни, — настойчиво потребовала девушка. Я бросил короткий взгляд на неё. Ещё немного помолчал, собираясь с мыслями. И наконец, собрав весь паззл воедино, заговорил.

— Альрейн знал, что синод сейчас находится в весьма затруднительном положении. Он глубоко увяз в борьбе с остатками магов и с распространявшейся в тот момент чёрной смертью. Даже к тому моменту, когда мы прибыли в столицу у храмовников отчаянно не хватало людей и ресурсов. А после провальной экспедиции в подгород — и подавно. И тут епископ подбрасывает синоду очень простое решение всех их насущных проблем. Машину, которая превращает людей в безвольных рабов. Рабов, которым неведомы ни страх, ни боль, ни совесть, ни иные человеческие пороки.

— Подозреваю, что конфликт между нами, Гаером и Синодом тоже его рук дело, — задумчиво добавила Айлин, — Это было бы очень похоже на тот финт ушами, который он провернул в Вестгарде. Стравил нас с кардиналом и убил его нашими руками.

— Не исключено, — кивнул я, — Хотя это могло стать просто удачным совпадением, которое дополнительно сыграло на руку нашему общему другу. Так или иначе, после нашего отъезда из столицы под контролем синода осталось хорошо если пара сотен бойцов. Фактически они остались без своего вооруженного крыла и реальной власти. И набрать новых им негде. Большая часть опытных солдат погибла на войне, те, что выжили — разбрелись либо по наёмничьим ротам, вроде нашей собственной, либо подались в бандиты, вроде тех, что собрались под началом Гайера.

— Выходит, выбора у синода по большому счёту и нет. По крайней мере, на первый взгляд, — задумчиво бросила Сюзанна, — Либо воспользоваться машиной Адальберта, либо полностью утратить контроль над ситуацией, окончательно расписавшись в собственной беспомощности?

— Вроде того, — кивнул я, — Идеально разыгранная партия, в которой синод оказался загнан в угол. И та, спасительная соломинка, которую ему заранее подложил архиепископ, его в итоге и похоронит.

— Я кажется начинаю догадываться, к чему ты клонишь, — хмыкнула Айлин, — Но всё-таки…

— Как только Синод воспользуется машиной, у архиепископа будет повод обвинить его в ереси, — пояснил я, — Мол, на публику говорите, что боретесь против магов, а сами втихую используете их изобретения, чтобы решить свои сиюминутные проблемы. И это обвинение не будет голословным. Бездушных ведь надо откуда-то брать. Значит синоду придётся похищать людей. Вот только это не станет бесследным исчезновением. После «обработки» они вернутся на улицы столицы в виде «ревнителей веры». А теперь представь, что подумают люди, когда увидят, что именно сотворили с их родичами.

— Думаю, они будут в ужасе, — кивнул Альберт.

— Вот именно, — согласился я, — Причём, не только они. Корона тоже. И не потому, что этот коронованный ублюдок, вдруг подался в гуманисты и начал ценить человеческую жизнь. Причина куда проще. Он испугается той чудовищной силы, которой синод может стать благодаря изобретению вашего собрата. Силы, которая в будущем сможет отнять власть и у него и у его династии. По крайней мере, те крохи власти, что он ещё сохранил.