— Слышите? — шёпотом сказала Сюзанна.

— Что? — переспросила Айлин.

— В том то и дело, что ничего, — ответила ей колдунья, — Вообще ничего. Ни птиц, ни мошкары, ни зверья. Только мёртвая тишина.

— Потому что тут нет ничего живого. На ваше счастье, — отозвался проводник, — Всё, что в урочище есть живого — захочет нас убить. Поэтому, чем дольше мы будем избегать встреч с ним, тем лучше.

Сюзанна зябко поёжилась, как сделала бы любая другая женщина на её месте. Айлин же поудобнее перехватила копьё и машинально потянулась проверить, насколько легко отстёгивается арбалет от перевязи. Всё-таки роль командира, пускай и совсем небольшого взвода, ощутимо изменила характер девушки. В лучшую ли сторону — сказать сложно, но прожить она точно сможет подольше, благодаря новоприобретённым чертам.

— А если людей встретим? — поинтересовался я, — С ними, как быть?

— Этих тоже лучше не встречать, — бросил проводник, — Ещё хуже тварей будут. Те хоть охотятся открыто. А эти, если решат, что с нас поиметь что-то можно, до последнего будут прикидываться дружелюбными, пока не улучат момент нанести удар в спину.

— Странно, что в Гронесбурге за такое не вешают, — заметила девушка, — Как ни крути, а это разбой чистой воды.

— Вы никогда не слышали присказку «Урочище забрало»? — поинтересовался проводник, — Должно быть слышали. Так говорят про тех, кто не смог вернуться обратно, на большую землю. А по какой причине они не вернулись — поди разберись. Ежели человеку правильно кровь пустить, так от его тела на следующий день даже костей не останется. Здешняя живность растащит всё до кусочка. И поди потом выясни, сам он издох, влетел в ловушку или же те же твари его и сожрали. А то, что его товарищ за день до этого принёс целую кучу диковин — так тож фарт чистой воды. Урочище дало, урочище взяло. Тут нет никаких законов. И лучше бы вам тоже уяснить это до того, как мы встретим других людей. Выживает только тот, кто ведёт себя тихо в тихом мире.

— Принято, — кивнул я, стараясь не отставать от проводника.

Некоторое время шли молча. Подлесок быстро редел. Сквозь кроны деревьев всё чаще прорывались лучи тусклогосвета. Тяжелые свинцовые тучи давно закрыли небо и сквозь них пробивалась лишь серая хмарь. Поднялся ветер. Его ледяные пальцы то и дело швыряли нам в лицо горсти промозглой мороси.

— Надо же, даже погода своя, — тихо проговорил Альберт, — Сложно поверить, что всё это было сотворено лишь одним человеком.

— Скорее безумцем, у которого был доступ к бесконечной энергии, — поправил его я, — И то, сильно сомневаюсь, что творил он сам. Мы уже имели дело с двумя сорвавшимися магами. От личности там мало что остаётся. Всё поглощает одержимость.

— Уж поверьте, одержимых магов я видел побольше вашего и прекрасно знаю, что именно они из себя представляют, — раздражённо бросил Альберт, — Просто в силу своего возраста.

— Видеть то, может и видел, — в голосе Айлин прозвучали философские нотки, — Но многих ли из них ты убил?

Ответом ей была лишь тяжелая, давящая тишина. Похоже девушка попала в болевую точку. Несмотря на то, что нам в этом мире был в лучшем случае год от роду, на нашем счету было на два обезумевших мага больше. Альберт или не сражался с ними вовсе, или не преуспел в этом деле. Вообще глядя на его «успехи» в борьбе с орденом, возникало серьёзное сомнение в его боевых навыках. Талантливый алхимик — вполне может быть. Хороший боец… очень не факт.

— И тем не менее, размах поражает, — нарушила молчание Сюзанна, — Эту бы энергию да в созидательное русло… Можно было бы поменять мир.

Я легонько хлопнул проводника по плечу, жестом попросив того остановиться. Затем повернулся к колдунье и пристально посмотрел ей в глаза.

— А с чего ты взяла, что её можно направить в созидательное русло? Или кто тебе сказал, что это урочище — не созидательное русло, — я на мгновение замолчал, оценивая реакцию Сюзанны. Колдунья не отводила взгляда и не показывала никаких эмоций. Честно говоря, трёхсотлетнего старика в молодом теле она напоминала куда больше, чем её любовничек.

— Ваш обезумевший дружок ведь тоже создал нечто новое. И это нечто новое угробило пять тысяч человек только в момент своего появления. Хрен знает сколько — лишило крыши над головой. И ещё хрен знает сколько сгинули тут после. Ну и как, нравится то, что можно создать с помощью этой энергии?

— Можно ведь создать и другое, — чародейка смерила меня равнодушным взглядом, — То, что послужит на благо всему человечеству. Наш, как ты выразился, обезумевший дружок, достиг определённого прогресса в этом. Да, по дороге сошёл с ума. Да, какое-то количество людей погибло. Вот только в этом вся суть науки. Она не бывает без риска. А иногда — и без жертвы. Их безусловно стоит оплакать, но отказываться от прогресса, который может спасти много больше, чем погубил — попросту неразумно. Поразмысли над этим, пока мы будем идти, — Сюзанна на мгновение замолчала, затем мрачно ухмыльнулась и добавила, — От твоего ответа на этот вопрос может зависеть многое.

— Вы закончили? — в голосе проводника проскочили раздражённые нотки. Это была первая эмоция, которую у него прорвалась за всё время нашего с ним знакомства, — Тогда закройте рты. Если, конечно, не хотите познакомиться со здешними обитателями раньше времени.

Я отвернулся от колдуньи и молча кивнул. Айлин, похоже, была права. Пошли с нами эти двое отнюдь не из альтруистических побуждений. Они хотели наложить лапу на технологии, разработанные Адальбертом. Наложить и применить их по своему усмотрению. В разговоры, где звучала фраза «на благо всего человечества», честно говоря верилось с большим трудом. Вернее — не верилось вообще. Обычно такой фразой прикрывали личную корысть, жажду власти или ещё какое-нибудь дерьмо, которое в приличном обществе принято прятать за ширмой из красивого, но такого тошнотворного лицемерия. Меня аж невольно передёрнуло.

Однако почти тут же я поймал себя на забавной мысли. А ведь эти двое не так уж отличаются от храмовников. Те уничтожают магов и все их изобретения, до каких только могут дотянуться, тоже прикрываясь благом простых людей. Ну как, все… Совершенно не гнушаясь использовать те инструменты, которые могут существенно расширить их влияние. Тоже один из слоёв лицемерия. Маги сея хаос и смерть тоже прикрываются благом людей, хотя по сути просто реализуют свои собственные амбиции. И мы… Нами тоже движет благо людей. Оно и деньги, которые нам пообещали за решение проблемы урочища. Так чем мы глобально отличаемся ото всей этой мразотно-лицемерной братии?

Я не стал слишком уж концентрироваться на этой мысли. Она могла помешать работе. Философия — это конечно хорошо, но ей не прокормить ни себя, ни своих людей. Доспехи она тоже подлатает вряд-ли, да и сильно сомневаюсь, что кружку наполнить сумеет. У нас есть дело. Его надо сделать. Всё остальное — пустой трёп и бессмысленные самокопания.

Подлесок вскоре тоже поредел и мы снова вышли на дорогу. Тянулась она по небольшой насыпи, по обе стороны от которой раскидывались бескрайние болота, утопающие в густом, сером тумане. Карликовые, изломанные деревца с пожухлой листвой. Чёрные, маслянистые заводи бочагов. Тяжелый, неподвижный, пропахший багульником воздух. Едва различимые, неестественно длинные, тощие силуэты, периодически проступающие то тут, то там, сквозь клубящуюся молочно-белёсую мглу. И тишина. Тяжелая. Давящая. Такая, от которой закладывает уши.

— Мёртвые топи, — пояснил проводник, — Тут лучше не задерживаться. Идите за мной и не смотрите по сторонам. Если нам повезёт, то место будет тихим и спокойным. Но порой оно показывает всякое. Ежели позволите себя обмануть — присоединитесь к бесчисленному сонму призраков, обитающих тут. Всё поняли?

Я молча кивнул.

— Тогда пошли.

Проводник размотал свой щуп, и отряд вновь двинулся вперёд. Первое время ничего не происходило. Лишь проводник периодически останавливался проверяя путь на наличие скрытых ловушек.