Я мрачно пронаблюдал, как серая образина вымелась за дверь.

Хорошо.

— Что бы ты ни собирался сказать по поводу Бонифаций, держи это при себе, будь добр, — вздохнула леди Шийни. — У меня действительно выдался длинный день, как, впрочем, и у него.

Я хмыкнул.

— То есть, до этого комка пуха дошло, наконец, что у него в Академии неладно? Поразительная скорость!

Леди Шийни вздохнула.

— Твоё желание в чём-то его обвинить восхитительно, но держи себя в рамках, пожалуйста. И — не приходило ли тебе в голову, что у “комка пуха” в данной ситуации может быть не так много вариантов? Хотела бы я иметь возможность вмешаться напрямую…

— А ты не можешь?

— Мы с тобой много раз говорили об этом. Если существа вроде Паучьих Королев начнут напрямую вмешиваться в подобные вопросы, прольются реки крови. Не говоря уж о том, что этот мир вне моей юрисдикции.

— Местных драконов это не останавливает.

— Местные драконы не имеют доступа к магии нитей. И слава, собственно, абсолюту… Сам факт: оставь в покое лорда Бонифация и сосредоточься на своём испытании. Что ты там говорил, когда вошёл?

Я усилием воли подавил злость.

— Они не любят друг друга!

— Кто кого не любит, прости пожалуйста?

— Моя подопечная и её любовь-судьба! Они встретились, но никакой любви с первого взгляда! Почему?!

Леди Шийни тяжело вздохнула.

— Кан, прости, но люди совершенно не обязаны влюбляться друг в друга с первого взгляда. Это один из вариантов развития событий, но далеко не самый распространённый. Никогда не слышал фразу “судьба ходит разными путями”?

— Но…

— Нет, не начинай про своих родителей. Во-первых, тут исключительные обстоятельства, и их трагическая любовь чуть ли не в основе мироздания записана. Им суждено было полюбить друг друга с первого взгляда, хоть ты тресни, потому что слишком много слишком серьёзных сил в игре. Но это не обязано происходит именно так.

— Пф, — не то чтобы я не слышал нечто подобное уже несколько раз, но всё же… — Но ведь это не имеет смысла. Они же друг другу суждены! А значит, пока не выберутся во Тьму, связаны нитями, и хоть ты тресни.

— Если треснуть, это не поможет. И да, предназначенные друг другу люди будут притягиваться, даже если сами не очень того хотят, и полюбят друг друга. Однажды. С большой долей вероятности. Но всё же не забывай, пожалуйста, что далеко не все в этом мире склонны к убийственным страстям и безудержным порывам. И опять же, судьба… С ней борются, от неё бегают, её не признают. Иногда ты не знаешь… — леди Шийни странно посмотрела на меня, — …даже вообразить не можешь, кого полюбишь.

Я отвернулся.

— Да, это правда. Мои ли родители не доказательство?

Она вздохнула.

— Да, твои родители. Куда же мы без них… Опять же, ты не знаешь, что именно за судьба связывает этих двоих, и даже пытаешься свести их раньше положенной встречи. Было бы даже немного странно ожидать, что они, первый раз увидев друг друга, бросятся обниматься.

Я прикрыл голову лапами.

— Как мне заставить двух малолетних идиотов полюбить друг друга?

Леди Шийни хмыкнула.

— Ну, ты мог бы запихнуть их в одну пещеру и завалить вход дня на три… Помнишь тот подземный храм?

Да уж как забыть? Именно там мы с леди Шийни впервые перешли из плоскости вражеской вертикали в кем-бы-мы-друг-другу-ни-были горизонталь. Сначала подрались, потом…

Хм.

— Это мысль, — отметил я. — Правда, тут нет подземных храмов в честь Короля Голодных… Но ладно, я что-нибудь придумаю.

В любом случае, в первую очередь надо будет прикупить бедняге Орди новый гардероб. Собственно, надо прямо сегодня встретиться с пищухой по этому поводу… Но какой же хернёй я тут занимаюсь — вместо того, чтобы решать по-настоящему важные вопросы!

— Знаешь, я не думаю, что это обязательно должен быть жуткий подземный храм, — отметила леди Шийни. — Не все разделяют наши вкусы. Всего лишь подразумеваю, что им стоило бы узнать друг друга в неформальной, возможно, слегка экстремальной обстановке, разделить уникальный опыт. Такие вещи в итоге сближают почти всегда.

Слегка экстремальная обстановка… Хм.

Надо подумать.

— На этой ноте пока что разойдёмся. Лорд Бонифаций устал; не стоит заставлять его ждать дольше.

— Ох конечно, бедняжка переутомился, флиртуя направо и налево! — фыркнул я.

В целом я ожидал, что леди Шийни в ответ посмеётся или, может, меня почешет. Но она вдруг стала какой-то… болезненно серьёзной.

— Кан, хватит.

— А?

— Хватит вести себя так, как будто я тебе принадлежу.

Я моргнул. Это…

— Мы давно играем в эту игру. Мы знаем правила. Раньше я закрывала глаза на то, что ты лезешь к моим любовникам… И да, не смотри такими глазами: я знала, конечно. Просто позволяла тебе играться, как вздумается, потому что они никогда не были чем-то серьёзным. Но Бонни — мой друг, с которым мы разделяли вопросы жизни и смерти… Постель тоже, но это всё же вторично. И осталось в прошлом. Теперь он — просто одно из близких мне существ. Прекрати создавать ему проблемы.

— Но…

— Нет, ты не будешь мне рассказывать, что он — облезший гаремный кошак. Есть ли другие аргументы? Ну знаешь, взрослые?

Я ко многому был готов сегодня, но только не к этому разговору.

— Он недостоин тебя, только и всего, — никто не достоин тебя. Ни в каком из миров!

— О, — как-то невесело хмыкнула леди Шийни. — Достоин, недостоин… Твоё величество, сколько человек в целом у тебя в гареме нынче? Уже перевалило за сорок?

Если быть ну совсем уж откровенным, я не помнил. Но…

— Нет, ещё нет! — ответил я с честными глазами.

— Ну-ну… В любом случае, это им ты можешь диктовать при желании, кто достоин чего. Не мне. У наших отношений есть границы; для нас обоих лучше будет их не переступать… Спокойной ночи, твоё пушистое величество.

“Спокойной ночи, твоё пушистое величество”, моя задница! Что за день такой, а? Был бы во дворце, спросил бы у придворного предсказателя, кто там в небе обо что перецепился, но вот ведь штука: судя по всему, предворный предсказатель сейчас занят составлением гороскопа для наследника-бастарда…

Дерьмо, точно. Мне же придётся как-то разбираться с младенцем. Который тут вообще ни при чём. И которому нельзя позволить болтаться поблизости при любом раскладе.

Кто бы знал, как я ненавижу втягивать в это детей!

Понимаю, что гаремная политика всё ещё играет огромную роль, знаю, что до тех пор, пока власть течёт в крови, оказии неизбежны. Но всё ещё — ненавижу.

В норме я поручил бы Лит-тиру инсценировать смерть младенца, отдать его на воспитание в закрытый орден и забыть об этом. Но надо привыкать, что у меня больше нет Лит-тира — и это примерно как потерять руку. Мне придётся самому разгребать бумаги, и держать в уме компроматы на всех придворных, и дохрена чего ещё…

И да, разумеется, нет никого, кого нельзя было бы заменить. Но должность “главного мусорщика”, как изволит характеризовать Лит-Тира тётушка, особенная в этом плане. Это на трон ты можешь хоть куклу соломенную посадить, приставив пару толковых советников; с главным мусорщиком другая история. Тут нужны опыт и интеллект, хладнокровие и цепкость, связи и целый ряд талантов. Такие люди не валяются на улице, связь с ними строится годами и не на пустом месте. Заменить кем-то Лит-Тира… Это почти как шутка, жаль только, что мне не смешно.

Даже если отбросить личное (всякая ерунда вроде дружбы в без малого три столетия длиной, взаимных спасений и интересов), на практическом уровне империя без Лит-Тира — это катастрофа. Даже если посадить за дело одного из его учеников, всё равно ущёрб будет внушительным.

Какая всё же жалость, что в нашей сфере не получится поставить провинившемуся в наказание отработку.

Эх.

— Студент Снежок, если тебе кажется, что это подходящее время и место для медитации, то тебе только кажется.