Но у меня она никогда ничего не просит.

И “Бонни”?! Серьёзно? Я просто кипел от злости!..

И чего-то ещё.

Чего-то вроде беспомощности.

Чего-то, знакомого с детства, и о чём я не хочу думать.

— ..Снежок, будь добр, помоги себе сам в рамках гостевого самообслуживания. Не могу предложить тебе чай, потому что подозреваю, что это бессмысленно, но на столе в кухонном углу ты найдёшь всё, что пожелаешь.

Я хмуро покосился на стол, только чтобы убедиться: да, леди Шийни подала гаремному кошаку чай. Своими руками.

Чтоб его.

Очень хотелось потребовать чаю (Кто сказал, что коты не пьют чай? Что это за дискриминация?), но я был бы давно мёртв, если бы совсем уж не умел держать свою непревзойдённость в узде. Так что я действительно отправился в кухонный уголок, слушая, как леди Шийни воркует с “Бонни”, и представляя, как брошу наглого кошака в темницу.

Тяжело быть Тёмным Властелином, когда у тебя нет темницы, а есть только усы и лапы!

…

Гаремный кошак покосился на меня недовольно, но всё же переключил своё внимание на разговор с леди Шийни.

— Я не уверен, что готов обсуждать это при посторонних, — отметил он. — Тема деликатная, и…

— Разумеется.

И под шорох паучьих лап любая возможность сконцентрироваться на происходящем, будь то попытки услышать или прочесть по губам, пропала.

Я приуныл: очень хотелось послушать, о чём они говорят. Правильно ли я понял, что до кошачьих мозгов наконец дошло, что с их порталами для призыва фамилиаров что-то глубоко не так? Не прошло и — сколько они там уже играют в эту игру? Триста лет?

А нет, прошло! Но это то, что бывает, когда ты ставишь тупого кота, возвысившегося на гаремной политике, управлять учебным заведением!

Бесит.

Интересно, кому тут принято писать жалобы на недостаточное качество работы государственных служащих?

У нас для этого есть специальный департамент, возглавляемый, собственно, Лит-тиром. Мы с моим (бывшим?) лучшим другом намучились знатно, чтобы посадить его в это кресло вместо моего (очередного) любимого дядюшки из рода Фаэн. И это было отличным решением: за последующие пятьдесят лет Комитет Законных Вопросов, возглавляемый моим другом, стал одновременно одним из самых грозных и самых полезных государственных институтов. Он позволял, с одной стороны, держать полоумных придворных в узде, не развешивая головы на стенах гроздьями (чистеньких на такой высоте не бывает, потому компромат рано ли поздно появляется на всех), с другой, поддерживать выполнение закона — в той мере, которая доступна в наших реалиях, по крайней мере. Скажем, чиновникам надо трижды оглядываться через плечо, чтобы причинить кому-то открытый вред, да и красть они стараются осторожно и в меру — что больше, чем можно было сказать про государственный аппарат на протяжении правления десятка предыдущих императоров…

Сам факт: полагаю, тут должен быть свой Лит-тир. Наверняка есть, потому что, судя по книгам, так называемая “Драконья Империя” управляется в равной мере императорами и сенатом, с правом взаимного вето. Также правом частичного вето обладает “совет заинтересованных”, в который входят представители профессиональных объединений ака маги, строители, преподаватели… Я успел это всё пока что только просмотреть (чтоб его, это кошачье зрение, мешающее быстрочтению), но система выглядела довольно разумной и справедливой. Категорически невозможной для моей родины, правда — в ближайшие лет триста-четыреста, по крайней мере, — но всё же…

Опять же, так ли хороша эта система, если к высокой власти в преподавательских кругах допускают гаремных котов? Я фыркнул.

Что же, я необъективен. И писать жалобы на ректора банально опасно, я не могу привлекать внимание местных драконов, когда я сам застрял здесь в уязвимом состоянии. Да и пищуха… Не то чтобы я знал о его целях и был уверен в его правоте. Строго говоря, будь дело на моих территориях, я бы сделал всё, чтобы запихнуть опасную тварь обратно в могилу. Мёртвое должно оставаться мёртвым, когда дело доходит до таких вещей. Поиски справедливости через поколения ведут только к ещё большему количеству бессмысленного и беспощадного кровопролития.

Однако, по велению судьбы мы с пищухой всё же союзники. И при прочих равных, я не могу сказать, что не сочувствую ему. Если мои предположения верны, то он был предан и подло убит вместе со своими подданными. Это… объяснимый повод для мести.

Так что да, никаких жалоб.

Придётся потерпеть гаремного кошака ещё какое-то время.

Я уселся на стол и опустил голову на лапы.

По крайней мере, заклятие от подслушивания достаточно прозрачно для того, чтобы видеть их силуэты и знать, что они не занимаются ничем… неприличным.

Хоть какое-то, но облегчение.

Я не доверяю этому вознесшемуся комку меха!..

Долго тонуть в злости и жалости к самому себе, впрочем, не получилось: я услышал тихий шелест, и огромный пушистый паук материализовался рядом со мной.

С Брандо, одним из любимых пауков Королевы, мы были знакомы давно и относительно близко. Не так, как с моим другом детства, который вырастил меня и поплатился за это существованием, или лордом Таши — но в достаточной степени, чтобы относиться друг к другу с теплотой.

Брандо был когда-то человеком, погибшим жестокой смертью и заключившим сделку с предыдущей Паучьей Королевой в обмен на справедливость для него. Не знаю подробностей, но, очевидно, убийцы его были наказаны — хотя, зная манеру работы Паучьих Королев, вполне уверен, что за этой историей стояло намного большее, чем чья-то там месть.

Когда статус Королевы перешёл к леди Шийни, Брандо, как и многие другие пауки, не воспользовался возможностью сменить форму существования, но решил продолжить службу.

Ко мне Брандо относился с неизменной теплотой, как к старому другу и подопечному одновременно. Вот и сейчас он слегка постучал лапкой мне по лбу, привлекая внимание.

— Не грусти, — сказал он обычным паучьим шелестом-шёпотом. — Не будь к нему строг. Он — хороший мальчик.

— У тебя все — хорошие мальчики, — буркнул я немного раздражённо.

Не то чтобы я не понимал, почему: Брандо уже перевалил за свой тысячелетний рубеж, и вполне ожидаемо, что все вокруг были для него забавными детьми в лучшем случае. И всё же.

— Тебя послушать, так все хорошие.

— Все хорошие, — согласился паук безмятежно. — Но многие — грустные, запутавшиеся и несчастные.

— Пф. Ты звучишь, как всякие почтенные старцы, познавшие мудрость — ну, или впавшие в маразм.

Паук фыркнул и протянул передними лапками мне кусочек мяса.

— Мне не обязательно есть! Я — дух! — что облегчение.

Полагаю, необходимость испражняться и прочие штучки в таком роде сделали бы моё кошачье существование ещё более печальным.

— Ты всё ещё можешь испытывать вкус, — заметил Бордо. — Ты ведь помнишь это правило на пути туриста, да? в любой непонятной ситуации стоит съесть что-нибудь вкусненькое.

— Тогда я перестану проходить в дверь, потому что вся моя грёбаная жизнь — одна большая непонятная ситуация! — буркнул я, но мясо взял.

Готовили его в этом мире, на мой взгляд, так себе — никакого тебе сладкого соуса или даже нормального перца. С другой стороны, сжевать что-нибудь оказалось действительно на удивление приятно, как будто я снова маленький и сижу в столовой в один из тех редких дней, когда дядя с тётей находили возможность меня навестить и поужинать со мной вместе.

— Всё будет правильно, — сказал Бордо, — просто поверь мне.

— Хм.

— И тебе не стоит так злиться на Бонифация. Он всегда был более чем уважителен к леди Шийни… Собственно, даже после того, как она отказалась выходить за него замуж.

Я подавился.

Замуж.

Этот облезлый, жалкий кот предлагал леди Шийни брак.

Да кто он такой? Как посмел? Кем себя считает?!

Какой-то кот, пусть и разумный, пусть и получивший себе человеческую форму… Он что, думает, что действительно стал чем-то достойным, просто научившись притворяться человеком?