— Довольно, — Антрас поднял ладонь, останавливая перепалку. И так он в этот момент был похож на своего учителя, что у Тианны болезненно заныло под ложечкой, и она со всхлипом отвернулась.

Остальные поняли ее всхлип по-своему. Антрас ласково погладил ее по плечу. Проговорил с укоризной, обращаясь к Рику:

— Она вообще-то тебе жизнь спасла.

Рик непроизвольно провел рукой по груди и склонил голову.

— Вы действительно с Истроса? — он спросил, глядя в землю. — Вы оба маги?

— Для начала ответь дедушке, кто тебя нанял, — Антрас не собирался сдаваться в словесном поединке.

— Я не задаю лишних вопросов работодателю, — Рик надул губы, понимая, что ему нечего ответить юноше.

— Вас наняли, чтобы выкрасть Слезу? — маг снова подал голос, с опаской глядя на Антраса.

Рик насупился:

— Нас наняли обчистить ваш обоз, про эти ваши слезы я слышу первый раз в жизни.

— Вы должны были отдать заказчику какой-то один артефакт, — Антрас в задумчивости потер подбородок. — Полагаю, именно Слезу.

— Возможно, — наемник нехотя кивнул.

— Вас наняли Прозелиты [*] Пустоты? — старичок проговорил с полуутвердительной интонацией.

— Сказал же, не знаю, — Рик огрызнулся.

Антрас недовольно поморщился:

— Все, хватит. Мы зря тратим на него время, мы и так слишком долго болтаем. Нам нужно уходить. Идем, Ти. Ты, — Антрас ткнул пальцем в сторону мага, — пойдешь с нами и расскажешь все по дороге.

Дракон взял девушку за руку, затем, точно спохватившись, повернулся к наемнику:

— Да, я не расстроюсь, если ты с нами не пойдешь.

Наемник развел руками и ничего не сказал. Тианна бросила на него быстрый взгляд, но спорить с Антрасом не стала. Чувство вины перед Риком было настолько велико, что его общество казалось ей сейчас невыносимым. Она молча высвободила руку из ладони Антраса, подхватила с земли свою палку, которой накануне прощупывала дорогу среди трясины, и первая пошла прочь. Следом за ней, придерживая старого волшебника под локоть, двинулся Антрас. Рик остался стоять один среди топей.

[*] прозелиты – те, кто приняли новую веру (вероисповедание). Новые, горячие приверженцы чего-либо

Лора глубоко вздохнула и взмахнула саблей. Тонкая сталь со свистом рассекла воздух. Девушка замерла и прислушалась. Не к свисту металла, а к звучанию Потока своего противника. Ее спарринг-партнер испугался. Нет, это был не страх, ведь бой был тренировочным, скорее испуг и уважение. Теперь все учебные поединки она проводила с завязанными глазами, но не сделала ни одного неверного движения. За время своего вынужденного изгнания Лориэн научилась чуять Поток не хуже королевских магов, хоть власти над ним и не имела.

Еще один взмах — ее клинок натолкнулся на оружие соперника. Лора резко отскочила в сторону, уходя за спину партнеру, и сделала ему подсечку. Эльф не успел среагировать и с грохотом повалился на пол, а принцесса приставила клинок к его горлу. Сняла повязку с глаз и улыбнулась одними уголками губ.

— Давайте вдвоем, — она кивнула замершему в сторонке второму воину.

Тот переглянулся с лежавшим сослуживцем и обнажил меч. Лора вновь натянула повязку. Сегодня их будет двое. Затем трое. И так до тех пор, пока кто-нибудь не убьет ее в тренировочном поединке. Лора этого хотела и потому постоянно провоцировала приставленную к ней стражу. Хотела просто перестать быть, чтобы не чувствовать в груди сосущей пустоты, что оставили те, которых она когда-то любила. Она не могла решиться на необратимый шаг самостоятельно, потому искала небытия на острие сабли противника.

Поверженный оппонент в одно движение оказался на ногах, и эльфы вдвоем бросились на принцессу с воздетыми клинками. Лора чувствовали биения их жизненных Потоков, видела их намерения, предугадывая движения воинов. Вот клинок просвистел возле самого ее уха, срезав прядку белесых волос. Вот вторая сабля нацелилась ей в ноги, но эльфа, сильно оттолкнувшись, подпрыгнула, и металл вспорол пустоту.

Лора перекувырнулась в воздухе и оказалась далеко за спинами воинов. Она вытащила из-за пояса кинжал, на миг задержала дыхание, прислушиваясь к течению магии, и метнула снаряд. Лезвие ударилось в эфес занесенного клинка одного из эльфов, оттолкнув его руку в сторону и нарушив траекторию замаха. Второй противник не стал дожидаться, пока Лора кинет еще один нож. Он сорвался с места, чтобы как можно скорее сократить дистанцию между собой и принцессой, но Лора, уловив направление его порыва, снова прыгнула и оказалась в дальнем углу плаца.

В углу пахло нечистотами. Это был запах застаревшей запекшейся крови, проливавшейся на учебном плацу, непромытая вонь истерзанных жестокими тренировками тел. Лора поморщилась. Этот запах напоминал другой, тот, что она вдыхала совсем недавно, когда ей было дозволено ненадолго покинуть отцовский дворец и отдать, наконец, последнюю дань уважения своему бывшему возлюбленному. Человеку по имени Морохир…

Лора зажмурилась под повязкой. Она думала, что все самое плохое с ней уже случилось, и ничего хуже, чем было, произойти не может. Оказалось, что может. Когда отец Лоры, король Киридан, отравил ее возлюбленного у нее на глазах, Лора успела дать ему противоядие, замедлившее действие яда. Король презирал людей, полагая их существами низшего сорта, слабыми, грубыми, и связь своей дочери с одним из представителей этого гнилого племени счел позором и личным оскорблением.

Оставив бесчувственного Морохира на попечении своих близких подруг, принцесса сбежала из королевского дворца и отправилась на поиски действенного лекарства.

Увы, случилось так, что она не смогла вернуться в срок, оказавшись пленницей закрытого мира и жестокого мужчины, который сохранил ей жизнь в обмен на преданность и покорность. Морохир умер, не дождавшись избавления. Король Киридан обнаружил схрон [*], в котором укрылись подруги его дочери с телом ее возлюбленного. Девушек обезглавили за помощь мятежнице, а тело Морохира так и оставили гнить на кровати в доме одной из казненных эльфиек.

Киридан запретил кому бы то ни было прикасаться к телу, убирать его или хоронить в назидание подданным и собственной дочери, буде та когда-либо вернется. Стоявший в лесной глуши дом превратился в склеп, жители ближайшего поселка старались обходить его стороной. Морохир и его история несчастной любви к эльфийской принцессе стали своеобразным символом того, насколько недолговечными и хрупкими были люди.

…Лориэн слышала топот ног приближающихся противников. Нет, у эльфов была очень легкая поступь, но каждый их шаг вызывать содрогание магического Потока, и эльфа с повязкой на глазах прекрасно чуяла их. Воины бросились к Лоре с разных сторон, надеясь зажать ее в углу, но в последний момент девушка ушла из-под ударов, сделав кувырок по полу, и эльфийские солдаты скрестили клинки друг с другом. Они остановились, недоуменно переглядываясь и не понимая, как слепая эльфа смогла настолько ловко уклониться от атаки.

Лориэн замерла спиной к своим противникам. Она ждала нападения, но эльфы медлили, верно, пытались просчитать свои действия, поскольку сразить принцессу с наскока не получалось…

…Эльфа вспомнила свой первый шаг в доме-склепе бывшей подруги. Весь дом был пропитан удушливым сладковатым смрадом: запахом разлагающегося на жаре трупа. Найти источник этой вони не составило труда — в одной из комнат слышался низкий приглушенный гул. Это вокруг тела Морохира роились насекомые-падальщики. Сопровождавшие Лору охранники брезгливо прикрывали носы платками, утирая слезящиеся глаза. Глаза Лориэн тоже были мокрыми, но не от запаха.

Она вошла в комнату, но не посмела приблизиться к смертному ложу своего бывшего возлюбленного. Так и осталась стоять на пороге, издали разглядывая истлевшее тело. По некогда любимому лицу ползали толстые белесые черви, свивая в глазницах шевелящиеся комки, крылатые насекомые густым роем кружили вокруг трупа, торопясь отложить в гнилую плоть свои личинки.