Штурмовать.

Они не спрашивали, кто готов. Они приказывали.

Команды сыпались как град:

— Вперёд.

— Взять стену.

— Ломать укрепления.

— Поднять штандарт.

Передовые отряды пошли под гул барабанов, с боевыми криками, под рев артиллерии и треск тяжёлых винтовок.

Иоферник шёл вместе с ними — несмотря на страх, на глухое предчувствие, на ощущение, что внутри этого места скрывается нечто другое. Не враг. Что-то большее.

Он не дошёл до стены.

Взрыв отбросил его в сторону. Камень пробил броню, вошёл в плечо. Всё заглушило пульсирующей болью. Кто-то подхватил его за воротник, кто-то другой прикрыл. Они всё равно шли. Потому что командиры кричали. Указывали. Приказывали.

Стену взяли.

Но ценой десятков жизней.

Защитники отступили внутрь. Нападавшие начали укрепляться у подножия.

И именно тогда дозорный заметил её — тропу. Узкую, вьющуюся вверх по склону. Почти невидимую среди камней и зарослей. Она шла вдоль отвесной скалы, ввысь, в облака.

— Возможно, там засада, — пробормотал командир. — Мы не можем идти вслепую. Нужна разведка.

Иоферник — раненый, но живой — получил короткий, тяжёлый кивок.

— Иди. Возьми с собой ещё двоих.

Трое бойцов — измотанных, окровавленных — медленно пошли по тропе, опираясь на камни и друг на друга. Воздух становился чище, прохладнее. Шум битвы стирался с каждым шагом. Через несколько минут подъёма, когда казалось, что тропа ведёт в саму пустоту, перед ними открылось нечто неожиданное и удивительное.

На самом краю утёса, окружённый пологими облаками, стоял дом. Двухэтажный, будто вырезанный из света и воздуха. Цветы всех оттенков покрывали скалу, обрамляли дорожку, карабкались по стенам, свисали с балконов. Они были повсюду — алые, лиловые, синие, белые, медовые. Казалось, ветер здесь не носит запах смерти — только аромат цветущего мира, не знавшего боли.

Вход в дом был под аркой. Над ней — древний символ: Знак Солнца, сияющий, как живой, а вокруг него — семь звёзд: четыре синих, две красных и одна бело — зелёная, словно сотканная из дыхания гор и света.

— Это… Дом в Облаках, — выдохнул один из бойцов. — Сердце замка…

Он покачал головой:

— Здесь не может быть солдат. Это священное место. Нам сюда нельзя.

Иоферник стоял в оцепенении. Мир битвы, крики, пламя — всё осталось где-то внизу. Здесь было… иначе. Красиво. Чисто. И непостижимо.

Двое солдат, шедших вместе с ним, остановились у арки.

— Мы не пойдём дальше, — сказал один, качнув головой. — Это священное место. Дом в Облаках. Воинам туда нельзя.

— Но приказ есть приказ, — возразил Иоферник, хотя понимал их.

— Неважно. Здесь живут жрицы Тхума. Смерть на поле боя — лучше, чем проклятие, которое они могут наложить.

Он остался один.

Перевязав на ходу рану, Иоферник шагнул под арку. Над головой сиял Знак Солнца, окружённый семью звёздами: четыре синие, две красные и одна бело — зелёная. Свет, казалось, замер — едва он переступил порог.

Первый этаж дома оказался… совершенным. Просторным, наполненным светом и ароматами горных цветов. Каждая вещь — словно сотворена не руками, а вдохновением. Диваны и кресла — мягкие, обитые лёгкой тканью, переливавшейся при свете. Стены украшали тонкие рельефы и картины, на которых были изображены сцены из жизни природы: играющие ветры, парящие птицы, струящиеся ручьи. Между окнами стояли высокие вазы с живыми, неизвестными Иофернику цветами — неяркими, но трепетными, как дыхание сна.

Хрустальные подвески под потолком нежно звенели от дуновения ветра, будто сам дом отзывался на присутствие чужака — не с угрозой, а с любопытством. Пол был выложен тёплым камнем, и, несмотря на высоту, здесь было удивительно тепло.

Иоферник не нашёл ни одного человека. Но чувство, что он здесь не один, не покидало. Он поднялся по винтовой лестнице на второй этаж. Сделал несколько шагов — и вдруг услышал странный, лёгкий звук. Ритм. Музыку. Он пошёл на звук — и вышел на балкон, с которого открывался вид на другую сторону горного утёса.

Его дыхание сбилось.

Во внутреннем дворике внизу стояли шесть музыкантов. Они были окружены невысокими деревцами с серебристой листвой, склонившимися, будто вслушивались. За двором, в небе, громоздились три горных пика — и над ними сгущалась буря. Тяжёлая, тёмная грозовая туча медленно надвигалась на Дом в Облаках.

Он уже собирался отвернуться… когда заметил её.

Рыжеволосую девушку. Невысокую, с худощавым лицом, на правой щеке — две родинки. Ей едва ли было восемнадцать. Она стояла с закрытыми глазами, лицом к буре. Лёгкое платье трепетало от первых порывов ветра.

Иоферник замер.

Он понял.

Это он. Танец Дождя.

Музыка ожила. Диковинный ритм — медленный, отрешённый — начал звучать в унисон с приближением грозы. Девушка стояла, будто в трансе, вслушиваясь. И вдруг — шаг назад. Один — единственный. Колокольчик у её щиколотки звякнул: тинь!

Иоферник увидел, как капля дождя, сорвавшись с неба, пронеслась сквозь воздух — и упала точно туда, где мгновение назад стояла она.

Она даже не посмотрела вниз. Лишь открыла глаза — и начала двигаться. Два шага назад и в сторону. Руки — врозь. Взмах. Вихрь. Поворот. Платье развевалось в ритме ветра, волосы играли с ним, но ни одна капля не касалась её. Она скользила между ними как дух. Грациозная, быстрая, лёгкая — будто чувствовала каждую каплю и заранее знала её путь.

Иофернику показалось: сама туча смягчала дыхание, заворожённая этим танцем. Капли падали медленно, почти почтительно, а девушка играла с ними, подставляя ладони, разводя руки, ускользая — как птица, что обманывает бурю.

Тинь… тинь… тинь!

Музыка ускорялась. Танец становился стремительнее. Она кружилась, ускользала от дождя — и смеялась. Не боролась со стихией — играла с ней.

Последний оборот. Последний ускользающий шаг. Ещё десяток капель, от которых она увернулась с той самой точной, невесомой грацией. И вдруг — прыжок. Она заскочила под навес к музыкантам, взмахнула руками — и дважды хлопнула в ладоши.

Тишина.

Музыка оборвалась.

Дождь усилился.

Танец завершён..

Иоферник стоял, не в силах пошевелиться. Он только что увидел невозможное. Он увидел чудо.

— Вот теперь… пора поговорить с хозяевами, — пробормотал он и быстрым шагом направился ко двору.

Музыканты исчезли, будто их и не было. У каменной двери, откуда всего минуту назад появился солдат Харонской империи, одиноко стояла та самая рыжеволосая танцовщица.

Девушка молча смотрела на Иоферника серо — зелёными глазами. Смотрела спокойно. Без страха.

Словно каждый день встречала вооружённых захватчиков.

Словно точно знала, чего от них ждать.

Такой оборот событий Иоферника не устраивал. Напуганная жертва легче раскрывает нужную информацию. Он резко подошёл, схватил девушку за горло и прижал к стене дома. В её глазах мелькнула боль — но не страх. Там жила насмешка. Она не боялась его. Совсем.

Вспыльчивость пересилила разум. Он наклонился ближе, почти касаясь её лица. Остались считанные сантиметры, как вдруг за его спиной раздался уверенный женский голос:

— Оставь девочку, Иоферник. Ты её не испугаешь.

Он вздрогнул. По спине прошёл холод. Его имя в группе не знал никто. Только позывной. А эта полная, тяжёлая жрица с двойным подбородком и широкими, как у кузнеца, руками произнесла его имя так, будто знала его с детства. Без тени сомнения.

Жрица шагнула вперёд.

— Ты пришёл в святое место с оружием в руках.

— Ты стал свидетелем таинства, не имея на то права.

— Ты поднял руку на избранницу Тхума и посягнул на её честь.

— Ты глупец, Иоферник, если думаешь, что оскорбления и кровь, пролившиеся здесь, останутся без последствий.

Её голос звучал, как удар камня о камень.

— Каждой послушнице, прошедшей Ритуал, Творец Сущего дарует знание будущего. И тебе, воин, стоит узнать, что открыто ей.

Иоферник колебался. Но отказаться не смог. Он медленно разжал пальцы. Девушка выпрямилась, поправила платье и посмотрела ему прямо в глаза.