Подтверждение его догадкам пришло минутой позже. Расстояние между двумя кораблями, прошедшими тоннель, и теми, что облетали гору сверху, было огромным. Теперь отставшие прилагали максимум усилий, чтобы его сократить. И это удавалось.

Материк закончился. Беглец и его преследователи летели теперь над морем.

— Тут некуда прятаться, — донёсся голос одного из пилотов. — Теперь он наш.

Оба отставших корабля, работая на пределе и явно превышая допустимые скорости для полётов внутри атмосферы, наконец догнали первую пару. Всё звено вновь сомкнулось в единый клин.

Третья сводка из аналитического отдела воздушного контроля указывала: курс беглеца направлен на второй по величине материк планеты Леда. Это озадачило Иоферника. Он знал тот материк — практически весь он был покрыт лесами. Там не было поселений, взлётных площадок или баз. Разведгруппы ничего не нашли. Да и сам Иоферник бывал там — пусто.

Пилот не дурак. Значит, что-то упустили аналитики. Или он сам.

Всё прояснилось спустя тринадцать минут, когда беглец пересёк границу материка, пролетел над лесами около трёх километров и, резко задрав нос, начал набирать скорость для выхода на орбиту.

Тревожное предчувствие защекотало в затылке. Иоферник инстинктивно начал раскачивать корабль из стороны в сторону, не сводя глаз ни с уходящего вверх беглеца, ни с поверхности планеты.

Это его и спасло.

Он первым увидел, как из-под листвы в небо взметнулись шесть ракет, точно нацеленных на его звено. Успел отреагировать. Успел увернуться. Ракета пронеслась в метре от его корабля.

А вот другие…

Три огненных шара почти одновременно вспыхнули там, где мгновение назад находились его товарищи. Обломки «Гарпий» рухнули в лес, вспарывая кроны, и взорвались среди деревьев.

— Убью… — зарычал Иоферник, глядя вслед удирающему кораблю, и направил свою «Гарпию» за ним — к самому краю атмосферы.

Аналитики ошиблись. У беглеца был не внутриатмосферный пассажирский модуль, а полноценный корабль странной конструкции — быстрый и манёвренный. Такие им здесь ещё не попадались. Зачем пилоту понадобилась вся эта гонка по планете, стало ясно Иофернику, когда он вышел на орбиту.

Манёвр позволил беглецу вырваться в космос в стороне от скопления боевых кораблей Харонской Империи, занятых разгрузкой оборудования и техники. Он удалялся в открытый космос, держа курс на выход из планетарной системы Скарца.

Позволить ему уйти Иоферник не мог.

Он уже связался с флагманским кораблём «Карающий», доложил о происшествии, запросил помощь и разрешение на уничтожение беглеца. Разрешение дали немедленно. А помощь, предоставленная флагманом, уже была на подходе — пять кораблей группы поддержки класса «Коготь» с максимальным ускорением летели в его сторону.

Объединёнными усилиями они обязательно уничтожат этого выскочку.

«Никуда он не уйдёт. Он заплатит за уничтожение моего звена», — думал Иоферник, всё ближе подбираясь к беглецу.

Теперь всем было видно: в открытом космосе корабли класса «Коготь» и «Гарпия» превосходят его по скорости. А значит — рано или поздно они его настигнут.

И это случилось.

Бортовые компьютеры имперских кораблей обозначили цель на радаре красным — корабль беглеца находился на дистанции гарантированного поражения.

Огонь, — скомандовал Иоферник после получения подтверждения захвата цели от всех кораблей группы преследования.

Шесть ракет отделились от пяти Когтей и одной Гарпии, устремившись вперёд — к беглецу.

— Замедляемся, — снова отдал приказ Иоферник. — Дело сделано.

Харонские пилоты подчинились, чтобы избежать столкновения с обломками корабля противника, обречённого на уничтожение залпом с дистанции гарантированного поражения.

Иоферник с восторгом наблюдал, как на радаре ракетные метки приближаются к цели. Он даже поглаживал край экрана ладонью, будто умоляя ракеты лететь быстрее.

И вот — миг до удара: пиксель Беглеца сливается с пикселями шести ракет.

Иоферник поднял голову, чтобы воочию увидеть огненный шар — символ торжества, венец охоты. Но вместо вспышки он увидел, как корабль беглеца рывком ушёл вверх, затем завалился на левый бок, скользнул вправо, нырнул вниз и вновь вернулся на прежний курс.

Взрыва не последовало.

Он не только не услышал воображаемого грохота, но и увидел, как на радаре пиксели ракет, прежде совпадавшие с точкой Беглеца, переместились вперёд на одно деление — теперь они удалялись от цели.

Иоферник открыл рот от изумления.

Это ведь была стрельба с дистанции гарантированного поражения. С неё невозможно промахнуться. Невозможно.

Больше сорока раз Иоферник выходил на такую дистанцию. Сорок пусков. Сорок уничтоженных целей.

Во всех случаях — без исключения — цели были уничтожены.

Во всех… кроме этой.

И тут он вспомнил.

Он уже видел нечто подобное.

Давно.

Очень давно.

И это воспоминание — как тёмный омут — медленно, неотвратимо потянуло его в прошлое.

Это случилось десять лет назад, когда Иоферник был ещё молод и малоопытен — всего лишь один из бойцов ударной группы Дома Серхонта, направленной на Талар для поддержки войск Харонской Империи в завоевании планеты. Их задачей был штурм одного из духовных центров — загадочного Замка Затерянных Душ.

О самой планете Иоферник знал немного. Талар находилась далеко за пределами его родных систем. Но о замке он слышал. Много. Странные, почти мифические рассказы — одни говорили о жрицах, что предсказывают будущее, другие — о целительницах, что излечивают одним прикосновением. Третьи шептали об обряде, называемом Танцем Дождя — испытании, которое могла пройти лишь истинная избранная: та, кого ни одна капля не коснётся во время танца под ливнем.

— Бред, — думал тогда Иоферник.

Но всё же, в одну из ночей, стоя под настоящим дождём, он попробовал станцевать. Слишком уж много было разговоров.

Промок до нитки, выругался… и решил больше не слушать сказки.

Прошло семь месяцев. Он получил задание. Цель — Замок Затерянных Душ.

Когда Иоферник впервые увидел его, он замер. Даже спустя годы этот момент остался в его памяти — чистым, как первый лёд.

Замок стоял высоко в горах. Дорога к нему вилась через узкое ущелье между двумя исполинскими скальными шпилями, уходящими в небо и теряющимися в облаках. Там, в этом проходе, была возведена стена — гладкая, строгая, цвета золотого песка, с белоснежными вставками из отполированных до блеска монолитов. Контраст слепил, но не отталкивал — наоборот, притягивал взгляд, манил.

В защитной стене были тяжёлые ворота из тёмного дерева. При дневном свете они порой казались кроваво-красными. А над ними — как маяк для затерянных душ — сияло золотистое солнце, символ этого места. Искусно вырезанное, инкрустированное, оно словно смотрело на каждого, кто приближался, не осуждая, но предупреждая.

За стеной, будто выросший из самой скалы, возвышался Замок.

Он был белым — не мёртвым, холодным белым, а живым, почти светящимся на фоне темнеющего неба. Жёлтые арки, балконы, колонны и балясины, словно вырезанные из янтаря, подчёркивали его монументальность. Башни — стройные, семигранные, с остроконечными крышами, некогда выложенными алой черепицей, теперь потемневшей до винного, местами — до почти коричневого оттенка — напоминали древние мечи, воткнутые в небо.

Вокруг — бескрайняя дикая природа: горные склоны, поросшие вековыми деревьями, туманы, стелющиеся по ущельям, и синие, дрожащие дали. Узкие тропы, мозаичные мостики, площадки для отдыха, массивные валуны, будто разбросанные рукой великана — всё говорило об утраченной цивилизации, которая жила в тонкой, почти священной гармонии с окружающим миром.

Это было не просто красивое место.

Это было самое прекрасное место, которое Иоферник когда-либо видел.

Но они пришли не любоваться.

Когда до ворот оставалось триста метров, командиры ударной группы дома Серхонта дали приказ: