Он взглянул на часы. — Ты опоздала.

— Прошу прощения, мистер Джонс. Это мой первый день. Я заблудилась.

Мягкий голос проник в мой разум, вызвав узнавание. Он разбудил меня, как ведро ледяной воды.

Я тут же выпрямился и наклонился вперед на своем сиденье.

— Ах, да. Мисс Моретти. Что ж… Просто не позволяйте этому случиться снова.

— Благодарю вас. — Наталья вошла, закрыв за собой дверь, и заняла первое свободное место впереди, в центре первого ряда — как примерная ученица.

Мои глаза пробежались по ее телу, остановившись на джинсах, розовом джемпере и розовой дизайнерской сумке в тон.

Я, должно быть, пялился на ее затылок с карамельными волосами минут пять, прежде чем Зак прочистил горло, выводя меня из оцепенения.

Расправив плечи, я попытался расслабиться и отвлечься, обратив внимание на лекцию.

В течение следующих полутора часов я не слышал ни единого слова от профессора, но замечал каждое ее движение. Каждый раз, когда она проверяла свой телефон. Каждый раз, когда она проводила ухоженной рукой по своим шелковистым волосам. Каждый раз, когда она закидывала одну ногу на другую.

Я не мог оторваться от нее.

Когда урок закончился, а она все еще не замечала меня, я поставил перед собой задачу произвести на нее такое сильное впечатление, чтобы она почувствовала мое присутствие еще до того, как я войду в класс. Я не сводил с нее глаз, пока она перекидывала волосы через плечо и брала свою сумку. К тому времени, как она направилась к двери, я был уже на полпути вниз по лестнице.

— Не надо.

Я повернулся к Заку через плечо. — Что?

Он покачал головой и вышел через заднюю дверь, больше ничего не сказав.

Я проигнорировал его и вернулся к тому, что делал.

Наталья.

Я поспешил вниз по оставшейся части лестницы. Толкнув дверь лекционного зала, я последовал за ней по оживленному коридору, пока не оказался достаточно близко, чтобы прижать ее спиной к шкафчикам — плевать, кто нас увидит.

Она ахнула, удивление и шок отразились на ее лице, прежде чем она узнала меня, и все это превратилось в гнев.

Горячий, беспорядочный гнев, который соответствовал моему.

Положив руки на шкафчики по обе стороны от ее головы, я наклонился, разочарование и раздражение волнами исходили от меня.

— Я думал, я сказал тебе держаться от меня подальше.

— Говорил.

Я вскинул голову, проявляя больше эмоций, чем обычно. — И все же, ты здесь. Скучала по мне?

— Да ладно! Это ты прижимаешь меня к стене. — Когда она оттолкнула меня, я позволил ей.

Она умчалась прочь.

Я сразу же последовал за ней.

Люди в коридоре расступались с моего пути, как они делали всегда, и, следовательно, у Натальи. Ее макушка едва доставала мне до ключицы.

Наклонившись к ней на один уровень, я резко проговорил ей на ухо сзади: — Не уверен, заметила ли ты, но кампус Нью-Йоркского университета довольно далеко отсюда.

— Я в курсе.

Когда мы завернули за угол, я встал перед ней. — Тогда что ты здесь делаешь?

— О, разве это не очевидно? — Она так мило улыбнулась, что у меня заболели зубы. — Теперь я здесь учусь.

После того, как она ворвалась в женский туалет, я ушел.

Ее снисходительный смешок эхом отдавался в моем сознании, отражаясь от стенок черепа, пока это было все, что я мог слышать.

Теперь я учусь здесь.

Четыре слова, о которых я и не подозревал, что выбьют меня из колеи.

В этом нет смысла. У нее не было ни оценок, ни связей, чтобы поступить, и уж тем более перевестись.

По крайней мере, мне не придется видеть ее в течение следующих трех часов. Вот — вот должно начаться мое следующее занятие — продвинутое кодирование, на котором присутствовало всего четыре человека. Я был самым молодым и успевающим учеником в этом рейтинге.

Кодирование и хакерство — это все, чем я занимался. В университете. За пределами баскетбола. В компании моих родителей и подпольной империи.

Посмотрев на время, я заметил, что до начала лекции оставалось меньше минуты, а все уже были здесь. Профессор запускал проектор, а остальные четверо студентов разделились на две пары.

Я был единственным, у кого не было партнера — именно так, как мне нравилось. В одиночку мне работалось лучше. И не сидеть за одним столом тоже было несложно.

Я откинулся назад, введя свой студенческий билет и пароль, и стал ждать, пока загрузится экран.

Как только это произошло и профессор поднялся со стула, чтобы начать лекцию, дверь аудитории открылась.

И не кто иная, как сама Маленькая мисс Совершенство, вошла внутрь.

Снова.

Дерьмо, должно быть, это какая-то шутка.

Но лицо профессора лишь просияло от узнавания, когда Наталья направилась к нему с такой же “более сладкой” улыбкой на лице.

— Все, пожалуйста, познакомьтесь с мисс Натальей Моретти. Наша новая студентка, перешедшая к нам из Нью-Йоркского университета. — Единственная студентка, перешедшая к нам. За всю историю. — Наталья была признана самой успешной студенткой в истории Нью-Йоркского университета по программированию. И теперь она официально является самым молодым человеком, прошедшим отбор на этот курс. — Самый продвинутый курс программирования в Колумбийском.

Наталья повернулась лицом к классу, но ее взгляд тут же остановился на мне, и ее улыбка засияла, как солнце.

Мое любимое занятие теперь стало для меня самым нелюбимым.

Странное, незнакомое чувство разлилось по моим венам, когда мы смотрели друг на друга. Я уже не был самым молодым слушателем этого курса. Наталья была. Несмотря ни на что, у меня было больше самоуважения, чем позволить своей коже позеленеть от зависти, поэтому я подавил это чувство и вместо этого напряг челюсть. Я был просто расстроен.

Наталья отвела взгляд, снова сосредоточившись на профессоре Дэвис, пока та продолжала рассказывать о достижениях Натальи.

— Наталья, ты сядешь рядом с мистером Тревором Су.

Единственное, что меня поддерживало в тот момент, — это видеть подавленное, испуганное выражение лица Натальи и знать, что это вызывает у нее такое же раздражение, как и у меня.

Она направилась ко мне, не жалуясь.

Мои глаза невольно прошлись по ее бедрам, когда она подошла ближе, прежде чем пододвинуть стул и грациозно сесть рядом со мной — как идеальная студентка.

Поскольку я никогда не сидел с кем-то за одним столом — во мне было 6 футов 2 дюйма, — я привык занимать много места. Я откинулся на спинку стула, расслабив ноги.

Поэтому, когда она села рядом со мной — просто потому, что я был придурком, — я не пошевелился, чтобы дать ей больше места.

Ее бедро коснулось моего колена.

Моя кожа вспыхнула, и, как будто она почувствовала тот же ожог, мы одновременно отскочили друг от друга. Затем мы оба изменили позы и притворились, что ничего не произошло.

Поскольку профессор Дэвис представлял сегодняшнюю тему, никто этого не заметил. Но мы с Натальей оба с болью осознавали, что это произошло.

Худшая часть? Что бы это ни было, это никуда не делось. Я все еще чувствовал призрак ее прикосновения, и мне было жарко. Наталья не выглядела так, будто ей стало намного лучше, судя по розовому румянцу, появившемуся на ее щеках.

Черт. Она даже покраснела.

— Тревор, — профессор привлек мое внимание, выводя меня из задумчивости. — Ты набрал 100 баллов на вступительном экзамене. Идеальный результат.

Я почтительно кивнул головой.

— И Наталья, ты набрала 95 баллов. Чрезвычайно впечатляет.

Она улыбнулась своей приторно-сладкой улыбкой. — Спасибо.

Дэвис вернул ее. — Вы двое будете работать вместе до конца года.

— Что? — Мы с Натальей спросили одновременно.

— Вы двое самые лучшие ученики в классе.

Единственное свободное место в кабинете было рядом со мной, так что я не мог возражать против того, чтобы она села рядом со мной. Однако совместная работа, то есть обязательные разговоры и обсуждение тем во время занятий, не обсуждалась.