— Я тоже, — кивнула Сьюзи. — И два кубика сахара, если у вас есть.

— Конечно. А что насчет вас? — спросил Джереми у Бекс.

— Нет, спасибо, — вежливо ответила та.

Джереми подошел к небольшому кухонному уголку и включил чайник.

— Если честно, я рад отвлечься. Я потратил все утро, размещая раковины в новом туалетном блоке для регби-клуба.

— Вы занимаетесь проектированием регби-клуба? — спросила Сьюзи.

— Да.

— И также состоите в комиссии по градостроительству? — уточнила Джудит.

— Не волнуйтесь, я всегда беру самоотвод, когда комиссия рассматривает один из моих проектов. Оценивая свою работу, мы все необъективны. Кстати, что вы делали на встрече? — спросил он у Сьюзи, раздавая гостьям чашки с чаем.

Сьюзи не хватило духу солгать.

— Я подумывала запросить разрешение на строительство отеля.

— Большие планы! — явно впечатлился Джереми.

— Не то чтобы большие, — уныло отозвалась Сьюзи. — Скорее высокие и узкие.

— Кстати, мы с вами тоже уже встречались, — сказала Джудит. — Я пригласила вас взглянуть на крышу моего дома несколько лет назад, чтобы понять, нужно ли ее менять.

— Простите, не припомню. Я часто берусь за мелкие проекты.

— В итоге я не наняла вас.

Джереми не уловил затаенной критики в ее голосе.

— Думаю, это объясняет, почему я вас не помню. Так чем я могу вам помочь?

— Мы хотели бы задать несколько вопросов о Джеффри, — объяснила Джудит.

— Точно. Жгите! Хотя, кажется, говорить так сегодня — дурной тон, — добавил Джереми. — Что вы хотите знать?

— Мы уже встретились с Софией, Маркусом и Дебби, и все они рассказывали, каким хорошим человеком был Джереми.

— Это точно, здесь я с ними соглашусь.

— И все же вы спорили с ним в тот вечер, когда он умер, — напомнила Сьюзи.

— Это едва ли можно назвать спором — скорее я позволил себе слишком завестись. Мне не стоило этого делать. Порой мой худший враг — это я сам.

— Вы также сказали, что в последнее время на вас много всего навалилось, — добавила Сьюзи.

— Я так сказал? Я имел в виду, что в своем бюро я человек-оркестр. И сейчас у меня много работы.

— А мне показалось, за вашими словами кроется что-то большее. Вы обвинили Джеффри в том, что он относится к вам снисходительно.

— Потому что так и есть. Если честно, он типичный дилетант. Такие, бывает, прочтут пару книг Фрэнка Гери[8] и считают, будто знают все об архитектуре.

— Дилетантство — опасная вещь, — заметила Джудит.

— В точку. Марлоу — город с богатым культурным наследием. Это нужно принимать во внимание. Рядом теснятся здания семнадцатого, восемнадцатого и девятнадцатого веков — поэтому к нам приезжают туристы. Это не значит, что здесь нет места для современности, но новые здания должны дополнять то, что было построено прежде. Джеффри никогда этого не понимал. Но не то чтобы ситуация когда-либо выходила из-под контроля, — поспешно добавил Джереми. — Особенно учитывая, что я всегда добивался своего. София и Дебби, в частности, тоже были против возведения ярких разноцветных домов из пластика посреди Хай-стрит. Я мог рассчитывать на их голоса, если у комиссии возникали разногласия. Только не поймите меня неправильно: серьезные споры между нами случались чрезвычайно редко. Чаще всего мы просто ставили печати на заявках от жителей.

Джереми явно вернул себе самообладание, и Джудит решила немного его встряхнуть.

— В последнее время ругались ли вы с Джеффри из-за чего-то особенного?

— Это вряд ли.

— Неужели? — протянула Джудит и пристально взглянула на Джереми. — Дебби сказала, что вы с Джеффри ссорились после недавнего собрания Ротари-клуба.

У Джереми вновь дернулся уголок глаза.

— Правда? — Он сделал вид, что старается припомнить тот разговор, хотя было ясно: он точно знает, о чем речь.

— Она слышала, как Джеффри сказал: «Я не верну его вам».

Джереми облизнул губы, судорожно о чем-то размышляя, а затем его лицо просветлело.

— Она подумала, что это была ссора? — Он рассмеялся. — Порой Дебби невыносима. Никому не говорите, что я так сказал, но она главный нытик в комитете. Она в каждой ситуации видит только плохое. Серьезно.

— Не могли бы вы рассказать нам, что на самом деле случилось тем вечером?

— Это была не ссора — вот первое, что вы должны знать. Даже не разногласие. Джереми просто дразнил меня. В шутку.

— В самом деле?

— Мы с ним любили опрокинуть по рюмочке виски. Благодаря этому увлечению нам удалось сблизиться. После собраний комитета мы часто ходили выпить и говорили об особенно хороших односолодовых сортах, которые нам довелось попробовать с нашей последней встречи. Джеффри любил торфяной виски, он вызывал у него особый интерес. Поэтому, когда я наткнулся на бутылку японского виски, который, должен признаться, я не смог отличить от шотландского, я понял, что мне нужно одолжить эту бутылку ему. Я не ошибся, когда подумал, что Джеффри он придется по вкусу. Напиток так ему понравился, что он отказывался возвращать его мне. Вот и все, что он имел в виду, когда сказал: «Я не верну его вам». Если честно, это меня развеселило. Я мог понять его одержимость. Мне самому нравятся цветочное послевкусие и заметный сернистый аромат, поэтому я не возражал, что он оставит бутылку себе.

— Какой марки был этот виски? — спросила Джудит, ни капли не поверив в историю Джереми.

— «Киото Голд». Если вам нравится виски, вам действительно стоит дать ему шанс. Удивительный напиток.

— Значит, если мы заглянем в дом к Джеффри, то сможем найти там бутылку «Киото Голд»?

— Разумеется. Если, конечно, он ее не допил. Джеффри любил пропустить стаканчик.

— Вы думаете, он смог бы выпить целую бутылку за… Когда состоялась последняя встреча Ротари-клуба?

— Три недели назад, кажется. И да, он был более чем способен выпить целую бутылку за три недели. Он жил в одиночестве, и никто не мог помешать ему налить себе стаканчик на ночь.

Сьюзи и Бекс переглянулись: они обе знали, что Джудит управится с бутылкой виски гораздо быстрее, чем за три недели.

— Поэтому, — продолжил Джереми, решив, что успешно прошел допрос, — я бы не стал обращать внимание на домыслы Дебби. Мы с Джеффри всегда ладили в достаточной мере, чтобы вместе выпивать и обмениваться хорошим виски. Любые разногласия, которые у нас когда-либо возникали, были просто мелкими спорами, сугубо профессиональными, и на самом деле не стоили и выеденного яйца.

— Могу я спросить, — произнесла Джудит, — были ли у Джеффри какие-то финансовые проблемы?

— Понятия не имею. Он никогда не упоминал при мне ни о каких финансовых трудностях.

— Ясно. Тогда, если бы я сказала вам «следовать за деньгами», как бы вы отреагировали?

Джереми пожал плечами.

— По мне, так это бессмыслица какая-то. О боже, ваш сахар! — внезапно воскликнул он, перебив самого себя. — Я забыл предложить вам сахар, — сказал он Сьюзи и вновь подошел к кухонному уголку.

— Ничего страшного, — ответила Сьюзи. — Мне в любом случае стоит есть поменьше сладкого.

— Не волнуйтесь, — сказал он и принес небольшую сахарницу.

При виде нее у Джудит возникла мысль.

— Во время собрания вы не заваривали себе чай, не так ли?

— Все верно. И, прежде чем вы спросите, нет, кофе я тоже не пил. Но Джеффри пил, если вы к этому клоните. Он сварил себе чашку кофе и положил в нее два кубика сахара.

— Вы видели, как он клал сахар в свой кофе?

— Видел. И?

— В чем хранился сахар? — нетерпеливо спросила Джудит.

Этот вопрос немного сбил Джереми с толку.

— Он хранился в стеклянной банке. Ну вы знаете, такой с металлической защелкой и оранжевым уплотнителем из резины.

— Вы имеете в виду банку фирмы «Килнер»? — уточнила Бекс.

— Точно — кубики сахара хранились в банке «Килнер».

— А видели ли вы эту банку после смерти Джеффри? — надавила Джудит.

— Вы действительно задаете очень странные вопросы, — с усмешкой сказал Джереми, снова взяв себя в руки. — Так уж вышло, что да, видел. Она все еще стояла на столе возле чашки Джеффри. Я еще заметил, что она не упала, когда Джеффри рухнул со стула.