Пока едим, не обсуждаем ничего серьёзного. Разговор лёгкий и приятный — с Лайлой это уже стало привычным. Её любопытство только помогает: она расспрашивает об яблоневом саде (как мы выбираем сорта яблок, сколько времени нужно, чтобы они созрели) и о том, каково это — расти в большой семье.

Лишь когда мы доедаем последнее миндальное печенье, Лайла откидывается на руки, вытянув перед собой ноги, и смотрит на меня так, будто собирается сказать что-то важное.

— Я должна тебе кое-что рассказать, — говорит она.

— Сейчас самое время. Я сытый и довольный. У нас есть минут пятнадцать, прежде чем я снова вспомню, что должен быть ворчливым.

Она тихо смеётся.

— Знаешь, ты уже не первый раз говоришь, что ты ворчун, но на самом деле таким не выглядишь. По крайней мере, для меня.

Я приподнимаю бровь.

— Никогда?

Она поджимает губы.

— Ну ладно. В нашем первом чате ты был немного холоден. А вчера в поле мне хотелось двинуть тебе в нос, когда ты проигнорировал мои советы. Но в остальное время? Ты довольно милый парень, Перри. Хочешь ты того или нет.

— Говорят, что хорошие парни финишируют последними, разве нет?

Или теряют девушку.

Мои челюсти сжимаются, но я стряхиваю это напряжение. Я не жалею о том, что потерял Джоселин. Уже нет.

Лайла качает головой.

— Это неправда. По крайней мере, в том, что действительно важно.

Я опускаю взгляд, уставившись на швы на старом пледе для пикника, который Леннокс положил вместе с корзиной. Это тот самый, что мама использовала, когда мы были детьми. Не знаю, где он его нашёл, но я рад, что он это сделал.

— Может быть... — говорю я медленно, не решаясь поднять взгляд. — Ты заставляешь меня хотеть быть хорошим парнем.

Она мотает головой, когда я поднимаю взгляд, но я не упускаю ни улыбку, расползающуюся по её лицу, ни румянец, заливающий щёки.

— Ты едва меня знаешь, Перри.

— Ладно, — говорю я с уверенностью, которая, надеюсь, не прозвучала слишком самонадеянно. — А что ты хочешь, чтобы я о тебе знал?

Она морщится и прикусывает губу.

— Эм… пока оставим это. Потому что на самом деле мне правда нужно тебе кое-что сказать. И, возможно, после этого ты передумаешь. — Она торопится продолжить, не давая мне вставить и слова: — Помнишь, ты просил меня ответить на письмо от женщины, которая писала по поводу встречи выпускников? Я тогда ответила и отказалась от приглашения. Но сегодня утром она написала снова. И на этот раз — очень лично. Настолько, что я уверена: письма пишет твоя бывшая жена.

Я тяжело вздыхаю, но ничуть не удивлён, что Джоселин снова дала о себе знать. Мне даже не нужно читать письмо, чтобы угадать тон — особенно если Лайле показалось, что она обязана сказать мне об этом. У Джоселин всегда была склонность к манипуляциям. Это, пожалуй, самое мягкое, что я могу сейчас о ней сказать. В голову приходят и другие эпитеты, но ни один из них не подходит для приличной компании — особенно той, перед которой я сейчас изо всех сил стараюсь произвести впечатление. Но я пообещал своему терапевту перестать зацикливаться на раздражающих чертах Джоселин, постараться оставить прошлое в прошлом, ценить хорошие моменты, что у нас были, и идти дальше.

Иногда это легче, иногда сложнее.

— Что она написала? — наконец спрашиваю я.

Лайла достаёт телефон.

— Вот. Можешь сам прочитать.

Она протягивает мне телефон, и я быстро просматриваю письмо. К концу я не выдерживаю и смеюсь, возвращая ей устройство.

— Очень в её духе.

Лайла хмурится.

— Ты не злишься?

— На тебя? Вовсе нет. Прости, что втянул тебя в эту драму. Мне не стоило просить тебя отвечать.

Лайла прикусывает губу.

— Но… это же неправда, да? Ты ведь не тоскуешь по ней? Не из-за этого ты не хочешь идти на встречу?

Я провожу рукой по волосам. Меня не смущает сам вопрос — я просто не знаю, как на него ответить. Разбирать причины развода — не самая лучшая тема для первого свидания. Хотя, даже не уверен, что это вообще можно назвать свиданием. Мне бы очень не хотелось обсуждать что-то, что может помешать настоящему свиданию, если оно когда-нибудь будет.

— Я не тоскую, — наконец говорю я. — Не стану врать: развод был тяжёлым. Но я не жалею, что наш брак закончился. Просто ты должна понимать — Джоселин всегда всё поворачивает так, как выгодно ей. Сначала она пыталась сделать моё присутствие на встрече выпускников чем-то, связанным с ней. Когда поняла, что я не собираюсь идти, она решила, что отсутствие тоже должно быть связано с ней. В любом случае она контролирует сюжет. А это всегда было её главной целью.

— Тебя это не злит?

Я пожимаю плечами.

— Если долго думать об этом — злит. Поэтому я и не думаю. Именно поэтому и не хочу туда идти.

Лайла меняет позу — подкладывает под себя ноги, усаживаясь на пятки. Вид у неё решительный, и это немного пугает.

— Нет, — говорит она. — Мне всё это не нравится.

Я поднимаю брови.

— Перри, ты должен пойти. Она же наверняка всем расскажет кучу лжи о том, почему тебя не было. Ей нельзя позволять так просто выкручиваться.

Я вздыхаю.

— Ты говоришь, как моя мама.

Лайла кивает.

— Я сразу поняла, что она мне нравится.

— Послушай. Я ценю твою заботу. Правда. Но поверь, оно того не стоит. С Джоселин — точно нет. Она всегда найдёт способ всё перекрутить.

— А есть кто-то, кого ты сам хотел бы там увидеть?

Я думаю о ребятах с футбольной команды. Некоторые до сих пор живут в городе, но большинство разъехались. Силвер-Крик — не то место, где можно строить карьеру. Людям тяжело тут задерживаться. Было бы приятно их повидать.

— Может быть, — признаю я. — Пару человек.

— Тогда ты должен пойти.

— Всё не так просто.

Она глубоко вдыхает, расправляет плечи, сжимает губы в решительной линии — и этим жестом мгновенно вызывает у меня восхищение.

— А если я пойду с тобой?

Сердце подскакивает.

— В качестве твоей пары, — добавляет она. — Тогда Джоселин вообще ничего не сможет сказать. Потому что ты не будешь один.

Идея, если честно, не такая уж плохая. Хотя, возможно, я слишком легко поддаюсь влиянию оттого, что, по сути, Лайла только что пригласила меня на свидание. Конечно, у неё могут быть и исключительно благие намерения… но вдруг — нет?

— Свидание, да? — спрашиваю я. Специально цепляюсь, и даже не стыдно.

Она улыбается.

— Перестань. Всё равно собирался звать меня куда-нибудь в конце дня.

Щёки заливает жар — она не ошиблась. Даже не знаю, почему я так смущаюсь, что она меня раскусила.

— Неужели я действительно настолько очевиден?

— Ну, скажем так… трудно представить, чтобы ты кормил яблоками свою маму.

Вот же женщина. Я усмехаюсь, качаю головой и провожу рукой по бороде.

— Встреча выпускников — не совсем свидание, Лайла. Тем более, что там будет моя бывшая жена. Она, скорее всего, к тебе подойдёт. И никто не даст гарантии, что она будет вежлива.

— Перри, — мягко говорит Лайла. — Когда мы встретились вживую впервые, мой пятилетний сын прямо при тебе спросил, можешь ли ты стать его отчимом. И ты не уволил меня. Думаю, с твоей бывшей я справлюсь.

Что-то в её позе говорит о том, что она даже хочет справиться. Как будто готова защищать меня, как настоящий герой, — идти вперёд и сражаться с моими драконами.

Почему эта картина в голове так заводит?

— Это мероприятие с ночёвкой, — медленно говорю я. — В Эшвилле. Вечером ужин с напитками и караоке, а утром — завтрак. И всё это уже на следующих выходных. У тебя же Джек, Лайла. Пожалуйста, не переживай из-за этого.

Она отмахивается.

— Нет, я правда хочу. Всё будет хорошо. Я отвезу Джека к бабушке с дедушкой в Колумбию. Честно, ему давно пора съездить к ним.

— Они нормально отнесутся к визиту в последний момент?

— Ты шутишь? Его бабушка каждую неделю шлёт мне сообщения с мольбами привезти его. Всё получится. Обещаю.

— Ты уверена?