Я недовольно бурчу себе под нос и падаю в кресло за рабочим столом. Всё не должно быть так сложно. Надо просто работать. Перестать ждать её и заняться делом.

Проходит несколько минут, и мне наконец удаётся отвлечься на анализ квартального отчёта по хозяйству. Настолько, что я вздрагиваю, когда Лайла стучит в открытую дверь моего офиса.

— Тук-тук, — весело говорит она.

Я поднимаю глаза и вижу, как она облокотилась на дверной косяк — дыхание перехватывает. Сегодня она выглядит так же прекрасно, как и вчера.

— Лайла. Доброе утро.

Она отвечает сдержанной улыбкой.

— Утро, босс.

В голове крутится совет Броуди: делай ей комплименты. Будь уязвим.

— Ты, э-э… Ты сегодня хорошо выглядишь.

Её брови приподнимаются, потом взгляд опускается, будто она рассматривает свою одежду.

— Оу. Спасибо.

— Мне нравится твоя, э-э… причёска.

Причёска? Что я, семилетний?

Она касается волос.

— Коса?

— Ага. Коса.

Её выражение снова меняется — как будто она пытается меня раскусить.

— Спасибо, — говорит она снова, медленно.

Наверное, поэтому Броуди и сказал, что не стоит делать стрёмные комплименты. Надо брать себя в руки.

Спроси её о чём-нибудь.

Я разворачиваюсь в кресле и сажусь лицом к ней.

— Как Джек сегодня утром?

Её лицо сразу светлеет, и с груди словно снимают тяжесть.

— Прелесть как всегда. За завтраком сказал, что решил, на ком женится. На девочке из пятого класса, которая ездит с ним в автобусе. По его словам, у неё крутые волосы, подходящие к обуви.

Она улыбается, понимающая улыбка, и поднимает руку к виску.

— Я её видела. У неё прядка синяя вот тут.

Надо запомнить: ключ к сердцу Лайлы — это Джек.

— Ага. Похоже, она и правда создана для брака.

Лайла усмехается.

— Не уверена, что Лондон в восторге от такого союза, но Джек уже всё решил.

— Её зовут Лондон? Эта девочка всё круче и круче.

— Вот именно. У неё определённо крутая аура — по меркам пятиклашек, конечно.

Я вдруг задумываюсь: а что, по мнению Лайлы, делает человека крутым? Своя ферма? Фланелевая рубашка? Ей кажется, что имя Перри звучит модно? Хотя, наверное, оно не такое стильное, как Леннокс или Флинт, но… Стоп. Это неважно. Соберись, Перри. Она прямо перед тобой.

Смотри ей в глаза.

Я удерживаю её взгляд достаточно долго, чтобы сердце забилось сильнее, а в душе вспыхнула надежда. Всё идёт хорошо. Я улыбаюсь. Она улыбается. Но потом Лайла отводит взгляд, и моя надежда гаснет. Может, я задаю слишком личные вопросы? Может, слишком долго молчу?

Хотел бы я уметь её читать. Да любую женщину. Джослин всегда говорила, что я совершенно не понимаю её эмоции, не чувствую, чего она хочет, если она не скажет прямо. По-моему, это уже ближе к телепатии, чем к эмпатии, но что я понимаю? Мы же в итоге развелись, так что… ничего. Совсем ничего.

Я прочищаю горло.

— У меня есть для тебя работа в офисе. Нужно просмотреть отчёты из бухгалтерии, проверить, нет ли расхождений. Отдел организации мероприятий занял кабинет Оливии под свадебные встречи, так что, если не против, я подумал, что ты могла бы поработать здесь.

Она кивает и заходит в кабинет, роняя сумку на стул напротив моего.

— Конечно. То, что нужно. Но я тебе не помешаю?

— Вовсе нет. Сегодня отправляем партию яблок, я буду в ангаре почти всё утро.

Что-то мелькает в её взгляде, и плечи слегка опускаются — словно она разочарована, что мы не будем работать рядом.

— Хорошо.

Я достаю нужные отчёты и отхожу, освобождая ей место, чтобы она обошла стол и села в моё кресло. Она подвигает к себе бумаги, когда я уже у выхода.

По спине пробегает нервная дрожь. Спроси сейчас. Давай.

— Лайла, — говорю я, останавливаясь с рукой на дверном косяке. Я справлюсь. Смотри в глаза. Будь уязвим. — Хочешь пообедать со мной сегодня? Я подумал, мы могли бы устроить пикник в саду.

Её глаза чуть расширяются, но тут же появляется улыбка.

— Да, конечно.

— Отлично. Вернусь за тобой в половине двенадцатого.

Я выхожу из кабинета с лёгкостью в шаге, которой не чувствовал уже давно. У меня сегодня куча дел, и я вообще-то не должен так радоваться обычному обеду, тем более пикнику… но мне плевать. Потому что Лайла согласилась. И даже выглядела… воодушевлённой? Может быть?

Захожу к родителям, чтобы забрать отца перед поездкой в ангар. Он почти на пенсии — так получилось из-за инсульта, который он перенёс пару лет назад. Но когда чувствует себя хорошо, любит проверять яблоки перед отправкой.

Отец ещё завтракает, так что я облокачиваюсь на кухонную стойку и просматриваю почту в телефоне. В глаза бросается приглашение на встречу выпускников от Джослин, но я пролистываю дальше. Надеюсь, Лайла уже ответила, а Джослин наконец всё поняла.

— Чего это ты нахмурился? — спрашивает мама, не поднимая глаз от посудомоечной машины.

— А, да так… Письма.

— М-м-м. Ну да, очень убедительно врёшь.

Я закатываю глаза. У мамы всегда было раздражающе хорошее чутьё. Засовываю телефон в карман и скрещиваю руки на груди.

— Джослин организует встречу выпускников, она будет через пару недель.

У мамы поднимаются брови.

— А. И тебя пригласили?

Я киваю.

— И ты не хочешь идти.

— Точно не хочу. Она там будет. И ведёт себя странно — как будто ей особенно важно, чтобы я тоже был. Почему ей вообще так не всё равно?

Мама пожимает плечами.

— Может, хочет, чтобы ты хорошо провёл время. А может, готова отпустить прошлое, чтобы вы оба смогли двигаться дальше.

— Ну да. А ещё Флинт может получить «Оскар» за фильм про путешествия во времени, в котором он снялся в прошлом году.

Мама плотно сжимает губы, с трудом сдерживая улыбку.

— Не язви. Не каждый фильм может стать хитом.

Она закрывает посудомоечную машину, вытирает руки и разворачивается ко мне.

— Ты правда думаешь, что у Джослин какой-то план?

— Без понятия. Но я не горю желанием это проверять.

— Хочешь узнать, что я думаю? — Мама копирует мою позу, облокачиваясь на стойку и скрещивая руки.

— Всегда.

— Думаю, Джослин считала, что ты за неё поборешься. Что приползёшь на коленях. А ты не приполз. И она впервые усомнилась в той власти, которую, как ей казалось, имела над тобой.

— У неё нет власти надо мной.

С этими словами я чувствую облегчение. Потому что теперь точно знаю — это правда.

Мне понадобилось много времени, чтобы вырваться из того наваждения, которое мешало увидеть Джослин такой, какая она есть. У нас были хорошие моменты, особенно в начале. Но даже когда всё было нормально, она всегда держала всё под контролем. У неё была своя картинка нашей жизни, и она не оставляла мне ни малейшего пространства. Или всё по её, или никак. Ну… я выбрал «никак».

— Больше нет, — говорит мама с пониманием. — Может, тебе стоит пойти на встречу, чтобы показать ей это. Что ты и без неё в полном порядке.

— А может, я просто в полном порядке без неё. Без всяких встреч.

Мама цокает языком.

— Возможно, это и будет более зрелым поступком, но мне уж очень нравится идея, что кто-то наконец поставит эту даму на место.

Я усмехаюсь.

— Учту.

В кухню заходит папа с пустой тарелкой, и мама спешит перехватить её у него. Он всё ещё не такой устойчивый, как раньше.

— Сейчас возьму куртку, — говорит папа мне и исчезает в коридоре.

— Как у тебя с новой помощницей?

— Хорошо. Она молодец. Даже отлично. Очень помогает.

— И всё это дистанционно? Честное слово, вы, молодёжь, и ваши технологии…

— В основном дистанционно, но сегодня она здесь. Работает лично.

— Правда? Оливия говорила, что она местная. Взрослая женщина, да?

Вот тут надо быть осторожным. Если мама уже почувствовала, что между мной и Джослин что-то не так, то точно почувствует и то, что я чувствую — начинаю чувствовать? — к Лайле.

— Эм… нет, на самом деле она моложе меня.