Механический дракон, выкрашенный в зелёное, поднялся на паровом подъёмнике. Его глаза загорелись рубиновым светом, челюсти щёлкнули, и он рыкнул:

— Торжество любви и огня… ну и вашего терпения, дорогие гости! Сейчас начнётся огненный вальс!

Я замерла. Танцевать? Я?? На площадке, где из-под земли, с шипением и паром, вырывались огненные струи??? Смерти они моей хотят! Угу. Конечно. Прямо в этом вот платье с фатином и кружевами. Отличный план!

— Дыши глубже, — подсказал фонарь над моей головой. — Огню нравятся уверенные люди.

Я прикусила язык, чтобы не рявкнуть в ответ.

Стив сжал мою руку, и мы вошли в огненную клетку. Пламя вырывалось вокруг, но — чудо! — оно будто отступало от меня, словно не желало коснуться. Гости вздохнули: «Знак!»

А я мысленно проклинала и платье, и дракона, и весь этот цирк с огнём.

— А теперь — традиция! — объявил механический дракон и хлопнул железными крыльями. — Жених должен выдохнуть пламя над гостями!

Стив замялся. Я почувствовала, как его рука стала горячее, как чешуя проступает сквозь кожу. Он нервничал.

— Давай уже, — шепнул фонарь. — Пока не поздно, а то публика остынет.

И в этот момент мой дракон взорвался. Половина его лица изменилась, изо рта вырвалось пламя — огромное, дикое, жгучее. Толпа ахнула. Пламя пронеслось так близко к очередному дядюшке с моноклем, что у него подгорел парик. Дядюшка возмущенно протестовал, парик визжал… Дурдом набирал обороты.

Не раздумывая, я схватила со стола оставшийся перчик из закуски (честное слово, не знаю, почему я эту вкуснятину не съела! Главное, он у меня в руке!) и метнула в Стива. Прямо в пасть.

Хруст. Кашель. И… пламя внезапно превратилось в золотой дождь. Искры падали мягко, как блестящий снег. Гости взревели от восторга: «Благословение! Союз под знаком удачи!»

Стив моргнул, снова став человеком. Он выглядел так, словно сам не понял, что произошло.

А фонарь над нами удовлетворённо хмыкнул:

— Вот так-то лучше. Молодцы, не сожгли публику.

Когда гости наконец разъехались, я едва стояла на ногах. Стив и Энтон тоже, но ни один не сознался.

Джентльмены уселись рядом на скамеечку в одной из многочисленных беседок, и мы втроём устроили маленький совет.

— Надо признать, — сказал Стив, снимая свой дымящийся жилет, — ты держалась блестяще.

— Ещё бы, — вставила я. — Я же тренировалась отвечать на подобные вопросы.

Энтон рассмеялся.

— Ну, что ж, первый акт спектакля под названием «брачная жизнь» завершён. Как тебе, Агата?

Я устало махнула рукой.

— Спектакль? Скорее цирк механических уродов. Но… публика осталась довольна.

Мы переглянулись. И впервые за этот безумный день мне стало чуть легче: при всей абсурдности происходящего, я знала, что хотя бы не одна оказалась в дураках на этом фарсе.

Переночевали мы в этом роскошном особняке. Я настолько замучилась на празднике в честь собственного бракосочетания, что не заметила как уснула. И где уснула — тоже не заметила.

Зато утром смогла насладиться шикарным интерьером по полной. Видели бы вы это великолепие! Но описать шедевральную обстановку можно одним словом: золото.

Золото было везде: в шторах, в обивке мебели, да что там! Складывалась впечатление, что здесь все, включая стены из золота. Счастье сороки и кошмар Агаты, иначе не знаю, как это назвать.

Обалдев по первости от увиденного (даже от воспоминаний вздрагиваю!), я вообще забыла где я и что здесь делаю. Но потом ничего, отпустило. И хотя вздрагивала периодически, заметив ту или иную деталь, но все же сумела в итоге вспомнить: свадьба была? Была. Значит, муж есть. И неплохо бы у него уточнить, когда можно будет вернуться домой, в смысле, к Энтону. У меня там еще полэтажа не отмыты-не разобраны и гном-кузнец еще не полностью к понядку призван…

Я все-таки вспомнила, что надо одеться. Только успела лиф застегнуть (надо сказать, без тетушек дело продвигалось ну очень медленно и неудобно), как в дверь постучали. Энтон. Хорошо, что он. С ним все же я чувствовала себя посвободнее, чем со Стивом.

Мы спустились вниз, в ту самую комнату, где вчера праздновалось грандиозное событие, позавтракали очередной гадостью, зато созданной и поданной не собственноручно, а все теми же вчерашними механическими официантами. Они по-прежнему пищали и иногда толкались, и явно выглядели недовольными.

Стива не было. Спрашивать о лучшем друге я не стала, а вот поинтересоваться, когда мы вернемся домой — поинтересовалась.

— Понимаешь, — замялся Энтон. — Понимаешь…

Мне вот прям не понравилось, как он заговорил.

— Ну? — грозно спросила я. — Чего мне там понимать надо?

— Сейчас Стив вернется, и тогда…

— А зачем нам Стив? Ты без него дорогу домой не найдешь?

— Понимаешь, — затянул прежнюю песню Гном, — тебе придется немного…

Он снова замолк и как-то сник.

— Ну? Договаривай, — безнадежно брякнула я.

— Тебе немного придется пожить у Стива, — выдохнул наконец Энтон.

— Эй! Такой договоренности не было! Я…

— Понимаешь, Стив… как бы тебе сказать…

Энтон мялся и мекал долго, но суть оказалась банальна. Полбеды, что из-за какой-то книжечки нам пришлось устроить в эту тягомотину с бракосочетанием, так нет! В мою жизнь решило вмешаться министерство, а Стив… этот мерзкий дракон, не умеющий держать себя в лапах, согласился! Еще бы! Повышение, которого он так долго ждал!

Из бормотаний Энтона, приводившего очередное доказательство необходимости сделать вид, что брак реален, я поняла, что вляпалась… по полной вляпалась. Вот он, подвох. Мало мне мужа, так я еще теперь должна делать вид, что все по-настоящему…

Вот подлость-то… Но тут вошел Стив, малость отошедший уже от вчерашнего. И тут выяснилась вполне приятная вещь: дом, в котором проходил банкет, вовсе не принадлежит Стиву. И жить мы будем не здесь.

Ух, какое облегчение я испытала! Мало приятного придти в какую-нибудь комнату и замереть на пороге в шоке от великолепия, забыв, чего вообще сюда топала…

Ехали мы недолго, и сказать, что квартира Стива разочаровала меня, — значит ничего не сказать.

Признаться, я ждала несколько другого… Нет, вполне я могу и без роскоши, но то, что я увидела…

Стив помог мне выйти (это было совсем не лишним, учитывая, что я была хоть и в помятом, но все еще пышном свадебном платье, и мы начали подниматься по лестнице.

Миновали один этаж, второй, третий… и наконец, Стив остановился перед темной резной дверью. Ручка — медная, в виде шестеренки, да и резьба, которую можно было рассмотреть, тоже не отличалась разнообразием: все те же шестеренки. Ну, ладно.

— Прошу, — торжественно сказал супруг, распахивая дверь.

Я переступила порог и сразу ощутила запах.

Нет, не гнили — это было бы слишком банально. Здесь пахло пылью веков, перемешанной с ладаном, остатками табака и… варёными сосисками. Я почти могла поклясться, что они варились где-то в недрах этой квартиры ещё при жизни его прабабушки.

— Ну… уютненько, — выдавила я и тут же мысленно добавила: «Если бы я всю жизнь мечтала о склепе с мебелью».

Квартира была маленькая. О-о-очень маленькая. Я бы сказала, что у нас в общаге места было, пожалуй, и побольше, чем в “просторной” гостинной в квартирке Стива. Из гостинной вели три двери: в комнатку, в комнатушечку и на кухню.