Стив, надо отдать должное, выглядел в этот момент не менее нелепо, чем я. На нём был фрак с медными пуговицами размером с монету и белоснежный жилет, к которому прикрепили цепочку с миниатюрным паровым двигателем. Этот моторчик время от времени пыхал дымком, и Стив вынужден был с каменным лицом смахивать облачка пара рукой.
— Дорогие друзья! — загремел распорядитель церемонии, пожилой господин в очках-моноклях, который явно был знаком с большинством собравшихся. — Мы собрались здесь, чтобы узаконить союз мистера Стива и мисс Агаты!
Родня радостно зааплодировала. Я мысленно подсчитала: если бы сейчас в зал влетел дирижабль и начал стрелять конфетти, аплодисменты были бы такими же.
Меж тем, церемония началась.
Сначала мы обменялись ритуальными обетами. Стив произнёс трогательную речь о долге, чести и ответственности. Я же, чтобы не ударить в грязь лицом, выдала экспромт в стиле: «Согласна ли я связать себя с человеком, который добровольно носит жилет с паровым мотором? Вероятно, да — из чисто научного интереса». Публика, очевидно, восприняла это как шутку, по залу прокатились смешки. И только дикий взгляд моего благоверного успокаивал меня — значит, все шло по плану. Стив нервничал и порывался превратиться в дракона, но сдержался. Из чего я сделала печальный вывод, что счастливый муж нервничать из-за меня и впредь особо не станет. Не очень-то и хотелось, конечно, но каков, а?.. Интересно, он всерьез думает, что я ему этого не припомню?
Потом началась свистопляска с кольцами. Разумеется, кольца у нас оказались не простые, а с декоративными микрошестерёнками, которые чуть слышно вращались, стоило пошевелить рукой. Внутри кольца у меня что-то глухо стукало, и я искренне надеялась, что это не бомба. Кольца мне заранее не показали — по традиции их выбирал и покупал жених. Но вкус Стива мне понравился. Колечко было миленькое, и даже оказалось впору. Удивительно!
— Объявляю вас мужем и женой! — торжественно заорал распорядитель церемонии.
Раздались фанфары — не музыкальные, а паровые: из четырёх углов зала вырвались клубы ароматизированного пара с запахом розы. Я чуть не закашлялась, но вовремя прикрыла рот букетиком. И на этом мои мучения еще не закончились…
После официальной части начался приём. Я, наивная, думала, что морально готова к любому приему после помолвки… Ага…
Прием по случаю свадьбы организовали в роскошном доме, стоявшем тут же, по соседству с церковью. Поэтому повторять эпопею с погрузкой невесты в платье в экипаж не пришлось.
Стив, все еще дико таращась то на кольцо, появившееся у него на пальце, то на мой букетик, достаточно резво потащил меня к выходу. Это никак не сочеталось ни с торжественностью момента, ни с моим пышным одеянием. Пришлось немножко осадить муженька. Намек дракон понял правильно и сбавил темп. До выхода по центральной дорожке мы прошли если и не с пафосом, то хоть не в припрыжку.
Улица встретила нас ярким светом, который после газовых ламп и сияющих люстр церкви показался мне воистину ослепительным. Я даже с шага сбилась. А вот дракону, похоже, все было нипочем.
Тем не менее мы проследовали по мостовой, выложенной чем-то вроде бронзовых плиток, которые бодро скрипели и будто подмигивали мне, переливаясь под солнцем. Тротуар от проезжей части отделяли странные лампы — не то фонари, не то прожекторы с паровыми клапанами, которые изредка выпускали облачко пара и слегка брызгали каплями смазки, норовя попасть мне прямо на платье. Очень подло, как по мне. Кроме того каждый мой шаг сопровождался тихим посвистыванием и пошипыванием и мне все время казалось, что кто-то из-под тишка наблюдает за мной и комментирует каждое мое движение. Или вообще докладывает и наушничает.
Стив тоже чувствовал себя явно не в своей тарелке не то от всего произошедшего, не то еще по какой причине.
Гости дружно вывалились из церкви и устремились за нами, заставив Стива занервничать еще больше. Хотя вот с чего бы?
Слава Богу, наша дорога не заняла безумного количества времени и закончилась у ворот соседнего здания.
Особняк выглядел… внушительно. Роскошно… Фантастически… да слов не хватает, чтобы описать это варварское великолепие! Меня больше всего поразили часы над классическим викторианским особняком. Гигантский циферблат поражал и завораживал. Я даже идти забыла, и если бы Стив не тянул меня за собой внутрь, меня точно смела бы толпа родственничков и гостей.
На самом деле, я с одной стороны, каждую мелочь хочу описать и запечатлеть — знаю я свою память, потом забуду. С другой — дальше началось такое, что описывать нет никаких сил.
Сначала, когда мы только вошли в услужливо распахнувшиеся перед нами двери, меня поразила смесь запахов: свежеиспеченного хлеба, трехдневной концентрированной похлебки (был такой опыт в моей жизни, был), горячего воска, тяжелого парфюма и запаха странного маслянистого пара от механизмов, которые повсюду щёлкали, шипели и размахивали маленькими щупальцами.
В центре этой симфонии запахов, под аркой, увитой медными механическими цветами, стояли мы со Стивом и оба пытались улыбаться. Судя по безумному взгляду моего благоверного и его растерянному выражению, думаю, я выглядела не лучше…
Гости постепенно заполняли зал, и тут я поняла, что семейство Стива — это отдельный цирк. Один дядя с monocle вместо левого глаза пристально смотрел на мои перчатки, будто в них спрятан какой-то паровой шпионский механизм или хранится величайшее сокровище мира — определить, какая из трактовок его внимания правильна я уже бы не рискнула.
Тётушка, ранее еще мною не замеченная среди ближайшей родни, с механическим веером из меди и стекла изучала каждую складку моего платья даже не пытаясь скрыть это. То есть, мало мне того, что я выгляжу как бочка с водой и экипаж Золушки сразу, мало мне этого кошмарного запаха и любопытной родни, еще и платье теперь… Однако тетушка, насмотревшись вдоволь, переключилась на следующую жертву. Судя по ее недовольному лицу и поджатым губам, недостатков обнаружено не было.
Стив стоял рядом со мной, и, по-моему, вообще ничего вокруг не замечал. Правда, каждый раз, когда кто-то смеялся слишком громко, или случайно ронял что-нибудь, или просто раздавались громкие звуки, он невольно вздрагивал. Мне стыдно: я мысленно хихикала вместо того, чтобы пожалеть новоиспеченного супруга. Хихикала нервно, неосознанно и готова была похихикать в голос. Но торжественность момента накладывала отпечаток, я сдерживалась изо всех сил.
Наконец, гости собрались. Началась суматоха с рассаживанием. Проблем не возникло только у нас со Стивом — наши места не обсуждались. Мы подошли к большому столу, украшенному медными подсвечниками с паровыми фитилями и механическими птицами, которые то и дело взмывали в воздух с тихим шипением.
На столе стояли странные блюда — что-то вроде паштета с виноградом, который, кажется, подмигивал, и чашки, которые тихо ворчали, если к ним прикасалась я (у Стива вся посуда милостиво и благосклонно молчала). Тарелочки для десерта тоже не отличались деликатностью и шипели, притрагивалась не так, как положено, или осмеливались положить не тот вид десерта.
Я тихо шепнула Стиву: «Смотри, даже еда нас проверяет». Он кивнул и как-то странно на меня посмотрел.
— Что? — тихонько спросила я. — Опять что-то не так?
Очень хотелось сказать гадость, но почему-то ничего не придумывалось.
Стив наконец отмер и даже улыбнулся:
— Все так. Вы только поменьше улыбайтесь, мисс Агата. Не выказывайте столько радости. Это не принято.
Убила бы гада, ей-богу!
Гости расселись, наконец, и прием понесся, сломя голову, и, как водится, неизвестно куда. И по какой причине я решила, что свадебный банкет будет разительно отличаться от деревенского застолья? До второго тоста - возможно, парой незначительных деталей в виде одежды почтеннейших гостей да, пожалуй, украшением зала… А потом все различия стерлись.
