Вернувшись в кабинет, я положила книгу на стол и раскрыла мешок до конца. И тут на меня обрушилась первая проблема. Котел. Единственный, что был у меня, сгорел вместе с домом. А ведь для многих зелий мало просто смешать ингредиенты — их нужно было варить, выдерживать в огне, кипятить. Без очага и котла я не могла сделать даже снадобье для Мэтти.

Я села на край стола, сжав пальцы. Чувство беспомощности холодком скользнуло под ребра. Но долго предаваться ему было нельзя. Вздохнув, я встала и направилась на кухню.

На полпути услышала звонкий смех. Остановилась, прислушалась. Это были мальчики. Я выглянула в окно и увидела: Итан и Мэтти бегали по двору, а Буран носился за ними, смешно подпрыгивая и вываливая язык на бок. Итан смеялся — громко, звонко, как я давно не слышала. Еще вчера он был угрюмым и напряженным, таким взрослым в своей серьезности… А сейчас — просто играл, как обычный ребенок.

У меня потеплело на душе. Я прижала ладонь к груди и позволила себе улыбнуться. Пусть впереди столько забот и страхов, но, может быть, все же мы нашли место, где сможем свободно дышать.

На кухне было тихо и пахло свежеиспеченным хлебом. За столом, почти скрытая горой тарелок, стояла Жаннет — тонкая, невысокая, с длинной темной косой, свисающей через плечо. Она мыла посуду в наполненном мыльной водой тазу и что-то напевала себе под нос, не заметив меня сразу.

— Жаннетт? — осторожно обратилась я к ней. — У вас тут, случайно, нет чугунка? Ну… для тушения мяса?

Молодая женщина подняла голову, удивленно моргнула, а потом улыбнулась — открыто, по-доброму.

— Конечно есть. Вон в том шкафу, — она махнула мокрой рукой в сторону угла.

Я прошла туда и открыла дверцы. На полках стояли несколько тяжелых чугунков — разного размера, темные от времени и копоти. Я коснулась одного — тяжелый, надежный, как раз то, что мне нужно. На первое время он вполне мог заменить ведьминский котел.

Пальцы невольно сжались на холодном крае, и я задержалась, глядя на ряд посуды. В горле встал ком. Как же объяснить им? Что я буду варить здесь не похлебку, а зелья? Что на кухне могут появиться запахи трав, отвары, настои? Не испугаются ли они? Не побегут ли потом шептаться о ведьме, поселившейся в доме их господина?..

Я медленно закрыла дверцу шкафа и повернулась к Жаннет. Она снова склонилась над тарелками, старательно натирая их тряпкой, будто и не заметила моего замешательства.

В груди неприятно заныло. Я понимала: рано или поздно им придется узнать. Но сейчас — пока еще слишком рано.

— Мне… нужна будет кухня, — наконец выговорила я, чувствуя, как внутри все сжалось. — Для работы. И… в то время меня лучше не беспокоить.

Жаннет вытерла руки о фартук и посмотрела на меня с каким-то удивленным, но совсем не враждебным выражением.

— Не переживайте, — сказала она уверенно. — Господин предупредил нас, что вы лекарь. Просто скажите, когда понадобится кухня, и духу нашего тут не будет столько, сколько вам нужно.

Я моргнула, ошеломленная ее простотой.

— Лекарь? — повторила, больше для себя, чем для нее.

— Конечно, — девушка слегка улыбнулась. — Мы знали малышку Аманду с самого детства. И нам важно, чтобы она поправилась.

Сердце у меня болезненно дрогнуло. Я не ожидала такого доверия. На миг даже перехватило дыхание, и я поняла, что все это время зря накручивала себя страхами. Люди в этом доме были не врагами.

— Это просто замечательно, — прошептала я, выдыхая с облегчением.

Я достала один из чугунков и поставила его на печь, налила воды. Первым делом нужно было приготовить отвар для восстановления языка Мэтти. В очаге было достаточно жара, чтобы вода смогла закипеть. Когда она зашумела, подтверждая это, я оставила чугунок прогреваться и вернулась в кабинет.

Там уже ждала раскрытая на столе книга заклинаний и ведьминских рецептов. Я провела ладонью по желтым страницам, ощущая знакомый запах трав и старой бумаги, и принялась искать то, что могло помочь Аманде.

Как ни странно, в книге ведьмовства оказалось очень мало про снятие проклятий. Я перелистывала страницы снова и снова, пока, наконец, не наткнулась на описание трех ритуалов — каждый предназначался для разной природы заклятия. Один основывался на травяных настоях и заклинаниях очищения, другой требовал амулета-оберега и жертвоприношения символа тьмы, третий же был самым сложным — с кругом из соли и крови, с обязательным участием самой жертвы проклятья.

За это время я успела сварить для Мэтти отвар — простое снадобье для восстановления тканей. Дала ему первую порцию, наблюдая, как мальчик послушно глотает, и сердце мое наполнилось надеждой — все-таки это было начало пути, в конце которого ждал долгожданный результат.

А потом я отправилась к Амандe. Девочка все еще спала — казалось, сон полностью овладел ею. Лишь дважды я замечала служанку, заглядывающую в комнату: сначала с подносом обеда, потом снова — забрать посуду и помочь Амандe дойти до уборной. Все это время я только краем уха слышала, что происходит в доме: детский смех из сада, шаги в коридоре, тихие разговоры слуг. Сама же я была целиком поглощена книгой, словно мир за ее страницами перестал существовать.

Выписав в тетрадь основные моменты трех ритуалов, я вернулась к постели Аманды. Осторожно коснулась ее лба — жара не было. Сдвинула края легкой рубахи, чтобы проверить шею и грудь… и сердце ухнуло вниз. Черные вены снова начали проступать под кожей — тонкой сеткой, зловеще тянущейся от ключиц к горлу. В прошлый раз мне удалось прогнать тьму, но, похоже, это было лишь временное облегчение.

Я отдернула руку, словно обожглась, и сжала пальцы в кулак. Нет, нельзя торопиться. Одно неверное движение — и проклятье может вырваться наружу, обрушиться на Аманду с новой силой или вовсе повести себя непредсказуемо.

Вернувшись за стол, я вновь склонилась над книгой. Перечитывала описания ритуалов раз за разом, вглядывалась в каждую строчку, словно пыталась выловить скрытый между ними смысл. Надо было выбрать один — единственно верный. Но какой?.. Ошибка стоила бы Амандe жизни.

Вздохнув, я растерла лицо ладонями и принялась анализировать все то, что знаю. У Аманды никогда не было врагов — тихая, добрая, замкнутая девочка, слишком слаба и беззащитна, чтобы кто-то сознательно пожелал ей зла. Но враги вполне могли быть у Теодора. Или же у их семьи в целом.

Я машинально провела ладонью по столу, ощущая под пальцами шероховатую поверхность, и продолжила следовать за мыслью.

Если проклятье изначально было направлено на их род… тогда оно просто обрушилось на самую уязвимую его часть. Аманда — слабейшая из оставшихся, и тьма нашла путь именно к ней. Родители погибли при неизвестных мне обстоятельствах. Дом долгие годы пустовал. Теперь в живых — только Теодор и Аманда.

От этой догадки я замерла, едва дыша. Сердце забилось чаще, будто предупреждая: ты нащупала правильное.

Из трех ритуалов один как раз был предназначен для снятия проклятия рода или семьи. Но риск… слишком велик. Нельзя ошибиться.

Я прикусила губу, лихорадочно перебирая мысли.

Действовать на удачу — опасно. Сначала нужно убедиться.

Где-то в начале книги я видела заклинание, позволяющее выявить истину…

Порывисто пододвигая к себе книгу, принимаюсь листать страницы быстрее, чем следовало бы, и, наконец, нахожу нужное место. Да. Вот оно. Заклинание проверки, требующее лишь письменной фиксации возможных вариантов.

Схватив несколько обрывков бумаги, я быстро написала четыре строки:

— проклятье направлено лично на Аманду

— проклятье направлено на семью или род

— проклятье направлено на Теодора

— здесь нет верных вариантов

Затем встала, отодвинула тяжелый ковер в сторону и, дрожащими пальцами держа мел, начертила на полу нужные магические знаки. Слова из книги я почти шептала, но каждый звук отдавался в тишине гулким эхом. Клочки пергамента я разложила по кругу, и, закрыв глаза, начала читать заклинание.