Я смотрела, как они все уходят, и нахмурилась, когда поняла, что Грейсон все еще не показался. Он работал в своем офисе, полностью игнорируя мой день рождения.

— С днем рождения, Камми, — сказала Беатрис, прислоняясь к стойке рядом со мной.

Я изобразила легкую улыбку.

— Спасибо, что принесла кексы. Ванильные — мои любимые.

Она кивнула и закончила жевать. Розовые брызги усеяли уголки ее рта, но она слизнула их, прежде чем я успела упомянуть об этом.

— Не за что, — сказала она с улыбкой.

Я оглядела комнату, удивленная тем, как мало я знала о своих коллегах. Если бы я не планировала скоро уйти из компании, возможно, я бы приложила больше усилий, чтобы сделать себе имя в «Cole Designs», но мне казалось, что нет смысла заводить друзей, если я просто оставлю их позади через несколько недель.

Так что же я делала с Грейсоном?

— Он никогда не появляется на таких мероприятиях, — сказала Беатрис, вытаскивая меня из задумчивости.

Я нахмурила брови.

— Кто?

Она повернулась ко мне, понизив голос, чтобы ее не услышали.

— Грейсон. Он никогда не ходит на такие мероприятия. Это выглядело бы подозрительно, если бы он пришел к тебе.

Я изучала выражение ее лица еще мгновение, пытаясь извлечь больше информации, но она уже откусила еще один кусочек кекса, очевидно, закончив делиться со мной секретной информацией о моем не-парне-возможно-приятеле-по-перепихону, а также в некотором роде друге. Очевидно, что мы все еще работали над нашим статусом для Facebook.

Он не появляется на этих мероприятиях? Ну и что с того?

Когда Беатрис объявила всем по электронной почте, что мы устроим небольшую вечеринку в мою честь в комнате отдыха во время обеда, я ожидала, что появится Грейсон. Я нарочно медленно встала из-за стола, чтобы пойти с ним в комнату отдыха, но его дверь так и не открылась.

Вечеринка начинала утихать, поэтому я положила руку на плечо Беатрис, поблагодарила ее еще раз, а затем выложила два кекса на пластиковую тарелку, чтобы отнести к своему столу.

К сожалению, на выходе из комнаты отдыха мне преградила путь Ханна.

— Рада видеть, что ты чувствуешь себя лучше, Камми, — сказала она, глядя на мои два кекса. — Это десерт на двоих, или ты просто очень голодна? — спросила она с явным презрением.

Я улыбнулась и склонила голову набок.

— Умираю с голоду. Извини, — сказала я, протискиваясь мимо нее так, что мое плечо столкнулось с ее плечом — случайно, клянусь.

Дверь Грейсона была приоткрыта, когда я вернулась в главный офис. Я оглядела комнату. Алан и Марк были на обеде. Питер и остальные молодые коллеги все еще наслаждались кексами и пытались продлить перерыв как можно дольше. Все остальные были погружены в свою работу или болтали со своими коллегами. Я решила, что мой путь настолько чист, насколько это возможно.

Не стала утруждать себя стуком. Его дверь была открыта, что я восприняла как явный знак войти.

— Ты пропустил мой день рождения, — сказала я, входя в кабинет Грейсона.

Он встал и принялся расхаживать взад-вперед, прижимая к уху сотовый телефон. Когда я заговорила, он повернулся ко мне и печально посмотрел на кексы на моей тарелке.

Одними губами он произнес «извини», пересекая комнату и закрывая за мной дверь.

— Эй, Митч. Могу я перезвонить тебе минут через десять? Кое-что произошло.

Митч, должно быть, согласился, потому что Грейсон повесил трубку, а затем потянулся за кексами в моей руке.

— Ты пропустил мой день рождения, — повторила я.

Он поставил тарелку с кексами на маленькую барную тележку у двери и подхватил меня на руки.

— Но ты принесла мне кекс, — сказал он, наклоняясь, чтобы украсть быстрый поцелуй.

Я покачала головой.

— Нет. И тот и другой для меня.

Он рассмеялся и откинулся назад, чтобы изучить выражение моего лица.

— Позволь мне пригласить тебя куда-нибудь сегодня вечером, чтобы компенсировать это, — сказал он, в его взгляде светилась надежда. Я практически видела, как крутятся шестеренки в его голове, пока он пытался придумать правильное место, куда меня отвезти.

Я ободряюще сжала его бицепсы и высвободилась из его хватки. Мне следовало бы отказать ему, так как мой проект на конкурс даже близко не был завершен, но это был мой день рождения, а каждый заслуживает того, чтобы сделать перерыв в свой день рождения.

— Прекрасно. Давай сходим куда-нибудь, но я уже знаю идеальное место. Заезжай за мной около 20:00 вечера и принеси что-нибудь перекусить, — сказала я, подмигнув, прежде чем отнести оба моих кекса обратно на свой стол.

Как будто я принесла бы ему кекс...

Я все еще обдумывала эту абсурдную мысль, когда заметила, что ящик моего стола приоткрыт на несколько сантиметров. Открытый ящик стола обычно не вызывает подозрений, но я вспомнила, что убирала свой стол перед обедом и закрыла все ящики.

Я поставила кексы на стол, оглянулась через плечо, а затем выдвинула ящик до упора.

Внутри, на стопке карандашей, лежала маленькая карточка, привязанная к хрустальному пресс-папье в форме Эйфелевой башни. Это была точная копия настоящей башни: кто-то потратил время, чтобы кропотливо вырезать каждую деталь. Даже в тени моего ящика кристалл мерцал, и я знала, что при свете дня он будет еще великолепнее.

Я перевернула маленькую карточку, привязанную к основанию башни, чтобы прочитать, что на ней написано.

«С Днем рождения, Камерон!

Ты заслуживаешь того, чтобы у тебя была настоящая Эйфелева башня, но пока этого будет достаточно.

Французское правительство, похоже, не было заинтересовано в том, чтобы продать мне настоящую.

С любовью, Г.»

***

— И это совершенно законно? Бродить здесь по ночам? — спросил Грейсон, когда мы подъехали к моему месту на кладбище за аэропортом Лос-Анджелеса.

— Есть ли что-нибудь совершенно законное? — спросила я, оборачиваясь, чтобы взглянуть на него после того, как открыла свою дверь.

Он не сделал ни малейшего движения, чтобы выйти.

— Собираешься сидеть здесь всю ночь, Коул? Боишься привидений? — съязвила я, пытаясь заставить его встретиться со мной взглядом.

— Я не большой поклонник кладбищ, — признался он, прежде чем неохотно открыть дверь.

Я выпрыгнула и обогнула машину спереди, освещая фонариком землю передо мной.

— Ты серьезно? Грейсон Коул действительно чего-то боится? — спросила я, направляя свет туда, где он все еще сидел в безопасности своей машины.

— Я многого боюсь, — заверил он меня, направляясь ко мне, чтобы присоединиться. — Ураганы, бегемоты, зомби, выскакивающий из одной из этих могил. — Он взял меня за руку, и мы пошли дальше вглубь кладбища.

— Бегемоты? Серьезно?

Он остановился и повернулся ко мне, держа фонарик под подбородком, как будто готовился рассказать страшную историю.

— Бегемоты исключительно опасны. Они нападают на большее количество людей в год, чем на любое другое животное. Я так думаю. — Последнюю часть он добавил с легкой улыбкой.

Я засмеялась и потянула его вперед, ведя по тропинке, по которой обычно ходила.

— Ну, я обещаю, что из этих могил не будут выскакивать бегемоты. Я часто прихожу сюда, и на меня еще ни разу не нападали.

Он засмеялся, и я сжала его руку, чтобы подбодрить.

Мы прошли в молчании несколько метров, пока не вышли на знакомую поляну. Я повернулась, чтобы осветить фонариком одно из надгробий, у основания которого был ряд искусственных цветов, выстилающих землю.

— Джорджина Хат, 1893-1960, — прочитал Грейсон вслух. — Твоя прабабушка?

Я улыбнулась и покачала головой.

— Нет. Мне просто нравится притворяться, что я ее родственница. Я принесла сюда эти цветы в прошлом году. Понятия не имею, как им удалось сохраниться здесь так долго.

— Откуда ты знаешь, что ты ей не родственница?