Мы вернулись в квартиру Бруклин после «счастливого часа». Джейсон ушел несколько минут назад, чтобы купить нам мороженое, по моей просьбе, и еще немного вина, по просьбе Бруклин. Нам не пришлось долго разговаривать, прежде чем он вернулся, но она спросила меня, куда я ходила в середине «счастливого часа», и я решила рассказать ей правду.

Теперь я сожалела об этом.

— Ничего особенного! Ничего особенного? Ты трахаешься с Грейсоном Коулом. Грейсоном! В туалете бара.

Я закатила глаза.

—Если ты не прекратишь орать, я запру тебя в ванной, пока ты не успокоишься.

Она расхаживала рядом со своим кухонным островком, колеблясь между спокойствием и безумием. Каждые несколько секунд она тянулась к чему-нибудь на стойке — к ножу, пустой бутылке из-под вина, кусочку шоколада, — но останавливалась на полпути, понимая, что ничто из этого не поможет нашей ситуации.

Если, конечно, она не хотела ударить меня ножом.

Что действительно подорвало бы наши сестринские отношения.

Я встретила ее на полпути к пятому кругу кухонного островка и схватила за плечи, чтобы она не могла пошевелиться.

— Ладно, — сказала я, пытаясь встретиться с ней взглядом. — Хорошо. Мне очень, очень жаль. Я действительно сожалею о сексе с Грейсоном и постараюсь выкинуть все сексуальные образы из головы. — К концу моих искренних извинений на моем лице появилась дурацкая улыбка.

Она указала на эту улыбку и застонала.

— Ты не сожалеешь! Боже, Камми. Это так безрассудно… и хорошо, да, на самом деле довольно жарко, так что я не могу по-настоящему злиться на тебя за это, но все же! Я злюсь на тебя за то, что ты вот так бросила Стюарта.

— Да ладно, ты слышала его? Ради всего святого, его детской мечтой было иметь прачечную, — простонала я.

— Это не имеет значения, Камми. Ты должна была сказать мне отменить встречу со Стюартом или что-то в этом роде.

— Я даже не знала, что ты собираешься привести его! И не беспокойся о нем, у него взгляд Кларка Кента. С ним все будет в порядке. Но, Боже милостивый, ему нужно найти новую работу. Я никогда не встречала сексуального бухгалтера. Никто не хочет, чтобы парень сводил их бюджеты.

В этот момент дверь открылась, и вошел улыбающийся, наивный Джейсон, держа в руках два бумажных пакета с продуктами.

— Камми, у них не было того мороженого, которое ты любишь, поэтому я взял кучу других продуктов, — объяснил он, бросая пакеты на стойку и просматривая содержимое. Он вытащил ведерко мороженого и показал его мне, чтобы я рассмотрела.

— О, это выглядит потрясающе…

— Камми не заслуживает мороженого. Она ОПРЕДЕЛЕННО не заслуживает Тройного мороженого с шоколадной помадкой, — перебила Бруклин с презрительным взглядом.

Джейсон нахмурился, медленно опуская ведерко на стойку.

— Бруклин не знает, о чем говорит, — ответила я. — Она забывает, что я взрослая, и поэтому могу засунуть свою ложку в любое мороженое, которое пожелаю.

Я поставила на место свою сестру — потому что так поступают взрослые, — а потом вышла из ее квартиры с мороженым в руке. Это был один из лучших выходов, которые я когда-либо совершала, и был бонус: по дороге домой я съела ведерко мороженого.

Это была пятнадцатиминутная прогулка, я зашла в китайский ресторан рядом с квартирой Бруклин, украла несколько палочек для еды и съела свое мороженое так хорошо, как только могла, используя их.

Как будто я и так недостаточно жонглировала вещами в своих руках, я набрала номер Грейсона, когда была на полпути к дому.

Он ответил сразу же.

— Как дела у Бруклин? — спросил он, пропустив формальное приветствие.

— Я не у нее дома. Я возвращаюсь к себе, — сказала я, отправляя в рот кусочек мороженого и промахиваясь. Я обернулась, чтобы посмотреть, куда он приземлился, но обнаружила на тротуаре след тающего мороженого.

Упс.

— Ты идешь домой пешком? Сейчас одиннадцать вечера.

— Не волнуйся, у меня есть мороженое и палочки для еды, — ответила я, только наполовину шутя.

Он застонал, и я могла представить, как он делает это, пока дергает себя за волосы, как будто раздражен моим существованием в целом.

— Не мог бы ты приехать за мной и отвезти к себе домой? — спросила я, погружая палочки в тающую жижу.

Я могла слышать шуршание одежды на заднем плане, звяканье ремня, а затем ключи, соскользнувшие со стола.

— Где ты? — спросил он.

Я протараторила адрес, а затем повесила трубку, чтобы спокойно съесть свое мороженое.

Квартира Бруклин находилась в очень фешенебельной части Лос-Анджелеса, так что я не беспокоилась о том, что буду сидеть ночью одна на крыльце.

Подъехав, Грейсон выпрыгнул из машины, оставив двигатель тихо урчать, и пошел мне навстречу. На нем были поношенные джинсы и белая майка. Я никогда не видела его одетым так, и одна из моих палочек для еды опустилась на полпути ко рту, когда он подошел ближе.

Привет, Грейсон Коул.

— Спасибо, что пришел мне на помощь, — я улыбнулась ему.

Он проигнорировал меня, оценив мой внешний вид и палочки для еды в моих руках.

— Я не должен был отпускать тебя домой с Бруклин, — сказал он, потянувшись за палочками для еды и мороженым, чтобы выбросить их в мусорку рядом. Я не стала спорить; мой желудок уже начал протестовать против случайного содержимого, которое я выпила за последние двенадцать часов.

Он повернулся, чтобы помочь мне подняться, взял мои руки в свои и повел к машине. Я могла бы дойти сама, я не была пьяна или что-то в этом роде, но, тем не менее, мне было приятно, что он был рядом и поддерживал меня.

Я была болтлива во время поездки, мне не терпелось увидеть, где он живет, и я была в восторге от того, что мне удастся порыться в его вещах, может быть, даже узнать о нем пару вещей, которые он мне еще не открыл. (Держу пари, что у него есть странная коллекция компакт-дисков. Может быть, фанат One Direction?) Но если бы я внимательно следила за его маршрутом, то поняла бы, что он не направлялся к себе, а вез меня ко мне.

Когда мы подъехали, в моем многоквартирном доме нигде не горел свет. Грейсон заглушил двигатель, и я немного посидела, изучая вход, пока подбирала подходящие слова. Я попросила его отвезти меня к нему домой, и он отвез меня ко мне.

Разве это не было плохо?

Это определенно было похоже на отказ.

— Спасибо, что забрал меня, — сказала я, на мгновение повернувшись к нему, прежде чем потянуться к дверной ручке, с которой я теперь могла справиться сама, большое спасибо.

— В следующий раз позвони мне, прежде чем начнешь разгуливать одна по ночам, — сказал он, протягивая руку, чтобы скользнуть под мои волосы и вокруг шеи. От тепла его ладони у меня по спине побежали мурашки, и я на мгновение остановилась, желая остаться в его присутствии еще на несколько секунд.

— Увидимся завтра на работе, — сказал он, прежде чем протянуть руку и целомудренно поцеловать меня в щеку.

Поднимаясь на лифте в свою квартиру, я думала о том, каким противоречивым может быть Грейсон. Он наклонял меня над раковиной в туалете бара, но потом целовал так нежно, как фарфоровую куклу, которую боялся уронить. Эти две вещи казались мне взаимоисключающими.

— О, привет, — сказала Ханна со своего места на диване, когда я толкнула дверь квартиры. Она была одета в пижаму и со скучающим выражением лица переключала каналы на телевизоре.

— Привет, — ответила я с легким кивком. Неловкое напряжение было ощутимо, когда я проходила мимо нее.

— Веселая ночка? — спросила она.

Я остановилась на полушаге, осознав, насколько наводящим на размышления был ее резкий тон. В этом вопросе было так много смысла, и когда я обернулась, чтобы посмотреть на нее, на ее лице была небольшая ухмылка типа «попалась».

Видела ли она машину Грейсона снаружи?

— Ага. Отличная ночь, — ответила я, открыв дверь своей спальни, а затем закрыла и заперла ее за собой.