Все присутствующие смотрели на него и запоминали его слова или быстро записывали их в блокноты. Его голос был насыщенным и резким — слишком уверенным, чтобы его можно было проигнорировать. Двадцать четыре часа назад я не знала, как звучит этот голос в моей спальне. Не знала, каково это — слышать, как он шепчет мне на ухо грязные вещи, пока его руки скользят по моей коже. Теперь я слишком хорошо знала его голос и не могла избавиться от воспоминаний, бомбардирующих меня со всех сторон.

Вот что происходит, когда ты спишь со своим боссом, гений.

Как будто он мог прочитать мои мысли, глаза Грейсона наконец нашли меня, прижавшуюся к боковой стене со скрещенными руками.

Я затаила дыхание, пытаясь подготовиться к худшей из возможных реакций. Его речь на мгновение прервалась, а затем уголок рта почти незаметно приподнялся, но я видела это, и это было все, что мне нужно было знать.

Все было по-другому. Прошлая ночь все изменила.

После этого совещание продолжалось не более десяти минут, и прежде чем я успела выйти, Грейсон позвал меня по имени.

Я остановилась в дверях и повернулась к нему, зная, что в комнате все еще было около двадцати сотрудников, и по крайней мере половина из них прервала разговор, чтобы узнать, о чем он хотел поговорить со мной.

Я подошла к нему и остановилась на безопасном расстоянии.

— Да, мистер Коул?

Он ухмыльнулся моей формальности.

— Не могла бы ты передать это Алану? — спросил он, протягивая маленькую записку. Не прошло и двух секунд, как Алан вышел из комнаты. Я знала это, потому что старалась не приближаться к нему, пытаясь избавить нас обоих от необходимости вести светскую беседу. Грейсон вполне мог сам передать Алану записку.

Я взяла ее у него из рук, стараясь избежать физического контакта, и вышла из конференц-зала, не сказав больше ни слова. На полпути к своему столу я взглянула на записку. Он не стал тратить время на то, чтобы сложить ее или спрятать послание. Там были слова, которые легко было прочесть: «Встретимся за ланчем в Лоури Дели».

Когда я оглянулась на конференц-зал, Грейсон уже болтал с несколькими старшими сотрудниками.

Неужели он действительно собирался заставить меня передать записку Алану?

Интуиция подсказывала мне, что нет, а это означало, что мой обеденный перерыв станет намного интереснее.

***

В половине второго я вошла в закусочную во время их обеденного ажиотажа. Из динамиков над головой гремела оживленная музыка, и служащие с яркими банданами, повязанными вокруг лба, молниеносно готовили сэндвичи за прилавком. Каждые несколько секунд служащий звонил в колокольчик рядом с кассовым аппаратом, а затем выкрикивал чье-то имя.

— Кэрол!

Еще один звон колокольчика.

— Сэнди! Ваш заказ готов!

Их сэндвичи, должно быть, были довольно хороши, учитывая, сколько людей стояло в очереди за ними. Как только колокольчик на стойке зазвонил снова, сопровождаемый еще одним выкрикнутым именем, я почувствовала, как чья-то рука обхватила меня за талию.

— Ты не передала записку, — поддразнил Грейсон, наклоняясь и шепча мне на ухо.

Закусочная находилась всего в нескольких кварталах от нашего офиса, я добралась туда меньше, чем за десять минут, так что не исключено, что коллеги тоже могли здесь наслаждаться сэндвичами.

— Грейсон, — прошипела я, вырываясь из его объятий и осматривая помещение в поисках знакомых лиц.

Он усмехнулся и покачал головой, засунув руки в карманы.

— Вот так лучше? — спросил он с ухмылкой.

Я сжала губы, чтобы скрыть улыбку, и кивнула.

Все мое тело гудело от нервной энергии, впитывая шум закусочной, восхитительные запахи и тот факт, что Грейсон Коул стоял прямо позади меня, касаясь своими бедрами моих.

— Ты голодна? — спросил он, глядя на меню, написанное мелом на доске над стойкой.

Мой желудок был так сильно скручен, что я сомневалась, что смогу что-нибудь съесть.

— Не совсем. Сегодня утром я выпила много кофе.

Я повернулась к нему, чтобы попытаться понять, о чем он думает.

Был ли это действительно обычный совместный обед? Или у него были более коварные планы?

Что-то подсказывало мне не терять бдительности. Моя гибель наступит, если я слишком освоюсь, слишком привыкну к тому, что его внимание направлено на меня. Мне казалось, что я нахожусь на вершине американских горок: я знала, что грядет резкое падение, падение на землю. Поэтому я сделала вдох и изо всех сил держалась за кайф.

— Ты приехал сюда на машине?

Он указал на свою спортивную машину перед зданием; ее металлическая серая краска блестела на солнце. Линии были резкими и сексуальными — опасная машина для опасных поступков.

— Пошли, — сказала я, направляясь к двери и не дожидаясь ответа.

Мне пришла в голову дикая идея, и я знала, что потеряю запал, если остановлюсь хотя бы на мгновение.

Он вышел вслед за мной и открыл машину. Замки щелкнули, и я распахнула пассажирскую дверь, чтобы соскользнуть на прохладную черную кожу.

— Куда едем? — спросил Грейсон, когда машина с ревом ожила.

Я повернулась к окну и заговорила с притворной уверенностью:

— Куда-нибудь поблизости и в уединении.

Спустя секунду мы уже мчались по бульвару, лавируя между машинами и моргая им фарами. Мое тело прижалось к коже, когда он сильнее нажал на педаль газа. Я изучала вены на его руках, пока он сжимал руль с абсолютным контролем.

Мы ехали недолго, самое большее несколько минут, а затем свернули с дороги на стоянку заброшенного склада.

— Расстегни ремень, — потребовал Грейсон, заворачивая за здание.

Адреналин брал надо мной вверх. Я не колебалась и, как только освободилась, он заглушил двигатель, и я скользнула к нему на колени. Мои туфли упали, а моя голова с глухим стуком ударилась о крышу. Пространство было слишком тесным, но мы слажено действовали, так что я смогла удобно оседлать его бедра. Это происходит. Он уже работал над тем, чтобы задрать подол моей юбки до талии. Звук разорвавшейся тонкой ткани эхом разнеслась по всему салону машины.

— Грейсон, — прошептала я, когда его рука коснулась внутренней стороны моего бедра.

Прошлая ночь не была концом.

Я не могла двигаться в замкнутом пространстве. Если бы откинулась назад, то посигналила бы, поэтому я прислонилась к нему, позволив своей голове упасть ему на плечо, а губам — прижаться к его шее. Мое дыхание сбилось, когда его пальцы скользнули выше.

— Расстегни молнию на моих штанах, Камми, — грубо потребовал Грейсон.

Наши тела были плотно прижаты друг к другу, так что мне пришлось протискиваться с помощью руки.

— Ну же, Камми, — настаивал Грейсон, впиваясь пальцами в заднюю часть моего бедра в болезненной демонстрации силы.

Я прикусила губу, сдерживая крик.

Его молнию было легко найти и еще легче расстегнуть.

— Отодвинь трусики в сторону, — сказал он, поднося пальцы ко рту и смачивая их языком, ожидая, пока я последую его указаниям.

Я сделала, как он просил, чувствуя прохладный воздух на своей чувствительной коже. А затем он был там, погружая свои пальцы внутрь меня и затягивая меня все глубже в мою фантазию.

— Позволь себе соскользнуть вниз, — прошептал он мне на ухо, когда мои глаза закатились.

Вот оно. Это была вершина поездки. Подъем закончился, и предстоящее падение должно было изменить мою жизнь навсегда. Я знала это, и все же не было ни секунды колебаний, когда я схватила его за плечи и позволила своим бедрам расслабиться. Он внимательно наблюдал за мной, пока я скользила вниз сантиметр за сантиметром.

— Черт, — простонал он, когда я почувствовала, как его пальцы коснулись моего самого чувствительного места.

— Это безумие, — выдохнула я, запрокинув голову.

Свободной рукой он обхватил меня за шею и поцеловал в ключицу.

— Я хочу, чтобы ты кончила вот так, — потребовал он, снова беря все под свой контроль.