Теперь — компресс. Взял эту зеленую кашицу и, морщась от отвращения и боли, начал буквально заталкивать ее в каждую ранку. Нужно было, чтобы вот эта масса попала как можно глубже. Чтобы она контактировала непосредственно с поврежденными тканями.

Когда все раны были заполнены этим мерзким варевом, взял тот же кусок ткани, пропитал его остатками мочи (да, снова фу, но терять было нечего) и обмотал руку, создавая плотную, но не перетягивающую сосуды повязку.

Все. Что мог — сделал. Заебись, блин. Остальное зависело от моего иммунитета и от того, окажется ли эта светящаяся хрень полезнее простого комка говна. Не зря же тут викинги на местных варевах выдерживают полумесячное соседство с трупом (однако, самих людей и сильный иммунитет не спасал от заражения крови и сепсиса).

Откинулся на стену, тяжело дыша. Рука горела и пульсировала в такт сердцу. Я поднял ее повыше, пристроив на каменный выступ, чтобы хоть немного уменьшить отек. Тело трясло от пережитого шока и боли… Закрыл глаза чтобы чуть подремать, успокоиться, но тут же почувствовал тычок в бок.

Резко открыл глаза.

Рядом со мной сидел Альфа (так его и буду называть всегда). Он больше не рычал и не скалился, а просто сидел и смотрел на меня. Потом снова ткнулся своей шипастой мордой мне в плечо. На этот раз — мягко, почти неуверенно. А затем… ну твою то мать, он лизнул мою здоровую руку. Его шершавый и теплый язык, прошелся от запястья до локтя.

— Ну что, тварюга, будем считать это знаком примирения? Признанием доминирования? — сказал я шепотом.

Но в ответ дракон лишь улегся рядом, прижавшись своим маленьким, но уже тяжелым телом ко мне, и издал тихий звук, похожий на мурлыканье. Через мгновение к нам подползли и двое других, устраиваясь с другой стороны. Нашли во мне остров безопасности и тепла? Или, ха, последние мои часы жизни хотите провести вместе?

Вот так я и лежал, зажатый между тремя маленькими, шипастыми, слепыми драконами. Рука пылала огнем, в голове гудело, но впервые за все время пребывания в этой проклятой пещере я почувствовал странную, иррациональную уверенность.

Я хотел стать доминантом, чтобы меня боялись и не трогали? Да. Но вместо страха я получил принятие. Похоже, реально смог стать частью их маленькой, новорожденной стаи. Не просто чужаком, которого терпят. А старшим. Тем, кто силен. Тем, кто может дать отпор, но не убьет.

Ну что, Саян, доигрался? — подумал я с кривой усмешкой. — Хотел стать полезным? Поздравляю. Теперь ты нянька для трех адских червей. И если с ними что-то случится, их мамаша, размером с гребанный боинг, использует твой череп как погремушку.

После этих мыслей вздохнул и прикрыл глаза. Рука болела невыносимо, но впервые за эти дни я засыпал не от полного истощения, а с ясным, хоть и безумным, планом на будущее. Выжить. Выбраться. Если, конечно, меня раньше не сожрут мои же младшие братья. Или гангрена. Посмотрим, кто быстрее.

Пробуждение было тяжелым, словно меня вытаскивали из болота. Тело просто ужасно ломило, голова гудела тупым гулом, а во рту стоял отвратительный привкус гнили. А еще лихорадило нещадно. Ну конечно! Конечно, блять! Чего я ждал? Что ноунеймовский светящийся мох окажется хорощеньким антибиотиком или вообще панацеей от любых укусов? Что мой организм, ослабленный стрессом и сырым мясом, вдруг включит режим супергероя и справится с бактериальной бучей из пасти дракона? Нет. Физиологию так не обманешь.

Я медленно сел, прислонившись к холодной стене пещеры. Рядом, сбившись в теплую, шипастую кучу, спали мои новые братки. Мать, судя по всему, снова ушла на охоту, и ее шумные передвижение стали причиной моего проснутия, спасибо ей за это. Надолго отрубаться сейчас было нельзя. А в остальном сейчас была тишина, только мерное капанье воды где-то в темноте и стук моего собственного сердца.

Я снял повязку и осмотрел правую руку. Даже в полумраке, к которому глаза за эти дни уже привыкли, картина была… удручающей. Предплечье распухло, кожа натянулась до блеска, приобретая красновато-багровый оттенок. Кожа руки была горячей на ощупь. На месте каждой дырочки укуса виднелся темный, почти черный ободок некроза, а сама повязка из штанины насквозь пропиталась мутной, дурно пахнущей жидкостью — смесью сукровицы, гноя и остатков моего лекарства.

Но… это было не то, чего я боялся больше всего. Не сепсис! Пока нет. При сепсисе — то есть общем заражении крови, меня бы уже трясло в жесточайшем ознобе, а по руке поползли бы характерные красные полосы — лимфангит. Это было бы начало конца, хах. А так еще поживем, ведь здесь картина была немного другой, локализованной.

Это была флегмона. М-да… Вот и получил я разлитое гнойное воспаление подкожной клетчатки. Без каких-то четких границ, в отличие от абсцесса, (тоже неприятная херня, где гной собирается в виде шишки на месте раны), гной тут пропитывал все ткани.

Мерзко. Опасно. Но, как ни глупо это звучит, — лучше, чем сепсис. Флегмона давала мне куда как больше времени на излечение, чем тот же сепсис, который бы убил меня за сутки. Флегмона, если не прорвется в кровеносное русло, даст мне дня три, может, четыре, прежде чем токсический шок и отказ органов сделают свое дело.

Снова осмотрел пропитанную гноем повязку, морщась от волны тошноты. Запах был отвратительный — сладковатый, тяжелый запах гниющей плоти. Кашица из мха, смешавшись с продуктами распада тканей, превратилась в серо-зеленую, пузырящуюся массу. О чем я думал, черт возьми?! Запихивать в открытую рану грязь из пещеры… На панике мозг работает странно, пу-пу-пу…

Нужно было снова чистить.

Я прошелся к ручейку, стекающему по завалу в место бывшего озера и начал промывать раны, вымывая из них гной и остатки этой дряни. Каждое прикосновение к воспаленной ткани отдавалось словно электрическим разрядом по всему телу.

Так, Саян, трезвый расчет. Паника вчера помогла выжить, спасибо ей на этом, но сегодня она убьет. Что мы имеем?

Сомнительные грибы-светлячки. Нестерильные повязки. Пропитание в виде сырого или пережеванного мяса, которое уже третьи сутки награждает меня диареей и спазмами в животе. Паразиты? Сто процентов стали моими жителями. Еще имеются три маленьких дракона, копошащихся недалеко от меня. Имеется и гора костей от съеденных тушек. Яичная скорлупа. Камни. Экскременты драконов, похожие на спекшуюся породу. И где-то там, за стеной из камня, — гигантский монстр, который считает меня своим уродливым отпрыском.

Отличный набор для выживания. Просто мечта туриста!

Главная проблема сейчас — инфекция. Чтобы с ней бороться, нужен дренаж. Флегмону нужно вскрывать. Дать выход гною. Иначе он продолжит разъедать ткани, доберется до сосудов, и тогда — привет, сепсис. Для этого нужен скальпель. Желательно стерильный, хах! Хм, для инструмента у меня есть… кости. Можно найти острый осколок. Но как его обеззаразить?

Может, прокалить на огне?

Огонь.

Сука. Огонь! Мне нужен огонь! С огнем будет и стерильный инструмент, и возможность прижечь рану, и, черт возьми, жареное мясо! Как я мог не думать об этом раньше?

Лихорадка уже начинала путать мысли. Нужно было чаще двигаться, чтобы не потерять сознание.

И пока матери не было, можно воспользоваться свободным временем. Я напился ледяной воды из водопадика, а затем снова занялся повязкой. На дне котлована, куда стекала вода, была мелкая галька. Я набрал пригоршню, засыпал ее в кусок ткани от штанины, и начал интенсивно тереть, используя камни как абразив, чтобы отчистить въевшуюся грязь. Затем снова промыл, снова помочился на ткань и туго перевязал руку. Три дня. Я даю себе три дня до быстрой смерти.

Теперь — огонь. Мне нужно огниво, а для этого — кремень и кресало. В роли кресала может выступить любой кусок железосодержащей руды. В шахте то я такой видел тоннами. А вот кремень…Стоило поискать, но раз уж тут вода и было подземное озеро, то и шансы его найти достаточно высокие. Я так думаю…

Начал бродить по пещере, шатаясь от слабости. Драконята перестали играть и, попискивая, поползли за мной, тычась в ноги. Хоть какая-то компания. Мотивация не сдохнуть прямо сейчас.