Мысли пронеслись в долю секунды, пока первая капля моей крови падала на каменный пол. Черт, а вдруг мать по запаху крови поймет, что я не их вида?! Нужно было срочно смешать запахи. Заставить его самого истекать кровью.

Собрав всю волю в кулак, я принудил себя расслабить мышцы руки, игнорируя огненные вспышки боли. Посмотрел прямо в его пустые белые глаза. Затем медленно начал наклоняться.

Он замер, ожидая. Возможно, думал, что я собираюсь сдаться, подставить шею. Вместо этого я сделал то, что не укладывалось в его примитивную картину мира.

Я… вот честно, сначала думал укусить его в ответ, как схожая реакция их вида на агрессию, но вот мои зубы против его бронированной шкуры — это… смешно. Больше шансов, что от такого пируэта меня наоборот сочтут слабаком, не способным прокусить брата.

Вместо этого использовал свободную левую руку. Резким движением я обхватил его шею у самого основания черепа, там, где шипы были еще короткими и мягкими. Пальцы, натренированные на удержании стокилограммовых алабаев, сомкнулись мертвой хваткой. Одновременно я навалился всем своим весом, вдавливая его морду в каменный пол.

Раздался глухой стук и удивленный, возмущенный писк.

Дракон попытался вырваться, мотнуть головой, но моя хватка была железной.

В ответ на это давление он инстинктивно сжал челюсти сильнее. Новая волна боли пронзила руку, из глаз брызнули слезы. Я зарычал… черт, как глупо! Я рычал даже не как человек!!! А низко, гортанно, копируя тот звук, который издавала мать, когда старалась приструнить детенышей. Надеюсь, вышел достаточно угрожающий звук доминирования. Звук, который явно говорил: «Я сильнее. Прекрати».

Драконенок задергался, заскреб по полу кончиком хвоста, выгибая его в разные позы. Затем хвост хлестнул меня по ноге, протягивая впившиеся шипы вдоль тела, но отросточки были слишком короткими, чтобы пробить штаны насквозь, ха! Вся его агрессия упиралась в грубую силу человека.

И тут буквально всем телом почувствовал, как изменилась атмосфера в пещере.

Мать подняла голову, ее мурлыканье прекратилось. Я не видел ее спиной, но чувствовал на себе внимание.

Тик-так. Время пошло. Одно неверное движение — и она вмешается. И это будет последнее, что я увижу.

Я не стал ослаблять хватку, так как должен был довести ритуал до конца. Я продолжал рычать, глядя прямо в слепые глаза драконенка, и усиливал давление, пока не почувствовал, как его тело под моей рукой слегка обмякло. Его визг перешел в жалобное попискивание. Надеюсь, знак подчинения? Когда-нибудь я уже разберусь в их языке.

Только после этого визга я медленно разжал пальцы и убрал руку, оставаясь нависать над ним. Это тоже было важно. Я показал, что не боюсь его. Что я прекратил агрессию по своей воле, а не из страха!

Бывший альфа лежал на полу еще секунду, недоуменно щелкая челюстями. В его инстинктивном мозгу что-то не сходилось. Эта большая, неуклюжая, беззубая тварь дала сдачи. И не просто дала, а победила!

Затем он вскочил и отпрыгнул назад, тряся головой. Зашипел, припал к земле и сделал короткий выпад в мою сторону, щелкнув зубами в воздухе. Блеф? Последняя попытка сохранить лицо?

Я не отступил. Вместе с ним медленно поднялся на ноги, выпрямился во весь свой почти двухметровый рост. В мире животных размер имеет значение. И сейчас я был самым большим детенышем в этом гнезде. Для пущего эффекта еще и раздвинул руки в разные стороны, увеличивая себя.

Дракон попятился. Его два брата, наблюдавшие за сценой из угла, испуганно запищали и сбились в кучу. Чувствуете, что расстановка сил изменилась, да? То-то же! Бойтесь!!!

Я сделал шаг навстречу и… Альфа сломался. Он развернулся и, уже без всякого достоинства, бросился к матери, ища у нее защиты. Забился под ее огромное брюхо и затих.

А вот мать, которая до этого момента лишь наблюдала, повернула голову в мою сторону, внимательно всмотрелась. Буквально через десяток секунд снова издала низкий, рокочущий звук. Интуитивно понимал, что это значило что-то типа утверждения. Словно говорила нам: «Вот, он победил тебя честно, знай свое место», причем так ясно это констатировала, что не возникало никакого желания вновь проверить это.

Затем, видимо, решив, что ничего из ряда вон выходящего не произошло, а иерархия просто… скорректировалась, она снова опустила голову, теряя ко мне всякий интерес.

Все. Бой был окончен. Я победил…?

Победил.

От осознания этого сюрреалистичного действия, от глупых абсурдных мыслей о хищниках и жертвах, об этой потасовке, которая заняла от силы секунд двадцать, тут же рухнул на пол, прислонившись к холодной стене. Только сейчас до меня дошла вся картина… Какой ужас!!! И стоило этого такой раны!?

Я тяжело дышал, сердце колотилось как бешеное. Адреналин отступал, и на смену ему пришла пульсирующая боль в руке.

Осмотрел рану. Десятки мелких, но глубоких проколов, из которых все еще сочилась темная кровь. Выглядело паршиво. И пахло, ептить, паршиво! Пасть дракона, питающегося сырым мясом, это ужасный рассадник бактерий. Как пасть комодского варана, только, возможно, еще хуже. Без антибиотиков такая рана — почти гарантированный сепсис.

Я подполз к луже, которую мать наполняла водой, и тщательно промыл руку, смывая кровь и чужую слюну. Затем, вспомнив, что у меня ничего из противомикробного нет, сделал единственное, что мог — помочился на рану. Да, отвратительно. Но моча, по крайней мере, свежая, почти стерильна и обладает слабыми антисептическими свойствами. Лучше, чем ничего. Жжение было адским, но на фоне пульсирующей боли от самих укусов — почти незаметным.

Разодрал и без того рваную ткань штанины и стянул руку выше места укуса, делая давящий бандаж. Спустя время капающая кровь почти остановилась. Хорошо. Первый этап пройден.

Теперь второй. И самый хреновый.

Снова посмотрел на руку. Вот тебе десятки глубоких, узких проколов. Идеальные ворота для любой заразы, твою мать. В глубоких ранах то, куда почти не поступает кислород, прекрасно себя чувствуют анаэробные твари. Всякая палочка вроде Clostridium, вызывающая столбняк или газовую гангрену, чего я так опасался при помощи израненному быку. Веселая перспектива — сдохнуть здесь не от зубов дракона, а от микроскопической хрени, раздувшись как шар и почернев.

Нужно было чистить глубоко… но чем? У меня не было ни перекиси, ни хлоргексидина, ни даже сраной водки или медовухи!!! Только вода из драконьей поилки, качество которой вызывало серьезные сомнения.

Я огляделся по сторонам в отчаянии. Камни, кости, остатки слизи от яиц… Стоп. В углу пещеры тускло светился этот полу-гриб, полу-лишайник, или мох, который я заметил в первый день.

В голове что-то щелкнуло. Старый профессор, рассказывающий о народной медицине и истоках антибиотиков. «А пенициллин, господа будущие коновалы, был открыт из плесени. Из грибка! Природа — величайшая аптека, нужно лишь уметь читать ее рецепты…»

Грибок. Мох. Лишайник. Твою мать, шанс был один на миллион, что эта светящаяся дрянь обладает хоть какими-то бактерицидными свойствами, но…. Лучше сделать хоть что-то, чем просто сидеть и ждать, пока рука не начнет гнить, верно?

Вот я и побрел к светящемуся пятну. Соскреб ногтями левой руки немного этой массы. Нашел два плоских камня, вытер их о штаны, насколько это было возможно, и начал растирать мох между ними, превращая его в однородную зеленую кашицу.

Драконята, наблюдавшие за моими манипуляциями с безопасного расстояния, тихо попискивали. Мать подняла свою огромную голову и несколько секунд смотрела на меня своими слепыми глазами, а потом снова опустила, видимо, решив, что ее чадо никуда не сбегает.

Приготовив свой антибиотик, я принялся за самую мерзкую часть. Дезинфекция.

Снова подойдя к луже, зачерпнул воды в ладони и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, готовясь. Затем набрал полный рот воды, наклонился к руке и, с силой сжав губы, направил тонкую, мощную струю прямо в одну из ранок, вымывая сгустки крови и, надеюсь, хоть часть заразы. Повторил процедуру несколько раз, пока вода, вытекающая из ран, не стала относительно чистой.