Еще сквозь мрак увидел у дальней стены, в неглубокой нише какой-то большой, овальный камень. Он разительно отличался от остальной, угловатой породы. Подойдя ближе, заметил еще парочку таких же. Прикоснулся к одному из камней. Он был покрыт странным, будто бы кожистым налетом и… излучал едва заметное тепло. Но стоило мне обойти такие камни со всех сторон и прощупать их, как по гладкому камню прошла сеть тонких, светящихся трещин. А изнутри донесся глухой стук…

Отдернул руку, как от огня. Мозг отказывался принимать то, что видели глаза. Но не успел я отступить, как трещины побежали дальше, ширясь и углубляясь. Внешняя оболочка камня, или что это было, начала прогибаться внутрь, затем выгибаться наружу, словно что-то живое пыталось выбраться на свет. Раздался громкий треск, похожий на звук ломающегося льда, и от камня отвалился первый большой кусок.

Как по цепной реакции, два других овала тоже начали трескаться. Свечение, пробивающееся изнутри, стало ярче, заливая нишу пульсирующим светом. Стук — теперь я отчетливо слышал три — стал громче, хаотичнее, быстрее. Воздух наполнился высоким, щелкающим звуком.

И тут, перекрывая треск ломающейся скорлупы, из одной из темных нор, зияющих в стене пещеры, раздался другой звук.

Скрежет.

Громкий, отвратительный скрежет когтей по камню. Кто-то… или что-то… огромное, тяжелое, продиралось по узкому тоннелю сюда!!! И этот кто-то был совсем близко.

Твою мать!!!

Холодный пот прошиб меня с головы до ног. Ноги, руки, все тело онемело от ужаса. Я смотрел на трескающиеся, пульсирующие «камни», слушал скрежет из норы, и в моей голове, как удар колокола, прозвучала одна чудовищная мысль.

Это что, яйца?!

В голове, словно молния, пронеслась буквально ВСЯ информация, которую я собирал по крупицам последние недели. Все слухи, все байки, все рассказы пацанов, девчонок, рабов и рыбаков! ТОЧНО ЗНАЮ с их рассказов, что на запад ходу нет, там Змеевики. На юге Громмели. В лесах Пристеголовы и Душители. НО НИКТО. Никто, блядь, ни разу не упоминал драконов, живущих прямо здесь, в скале, близ самой деревни! И что это вообще за твари?!

Ладно, хватит паниковать. Думай, твою мать, Саян, включай мозг, пока его не вышибли!

Они живут в пещерах, гнездятся в полной темноте. Значит, зрение у них, скорее всего, не основной орган чувств. Возможно, это те же драконы, что и напали на стадо коров!? Ноздри на морде той твари, как описывал Эрет, были большими. Значит, они ориентируются по запаху. Запах…

Но как, твою мать, мне сейчас пахнуть так, чтобы сойти за своего?!

Словно в ответ на мои мысли, из ближайшего яйца снова раздался треск, громче, настойчивее. Скрежет когтей из норы тоже усилился. Мамочка спешила на роды. Сука! Сука! Сука! Времени не было.

Действуя больше на голом адреналине и первобытном инстинкте выживания, я сделал самую безумную вещь в своей жизни. Если не можешь победить врага — присоединись к нему, да? А в данном случае — стань его ребенком…

Я бросился к треснувшему яйцу и начал… помогать ему вылупиться. Расчет был диким, до невозможности абсурдным, но, казалось, единственно возможным. Новорожденные детеныши у большинства видов слабы и беззащитны. И они пахнут… домом. Гнездом. Если я покрою себя этим запахом, может, инстинкт материнства окажется сильнее инстинкта хищника? Они же буквально животные! Быть может, она примет меня за своего уродливого, бесчешуйчатого детеныша? Шанс один на миллион. Но другой вариант, конечно, сдохнуть в зубах мамочки за вторжение в гнездо.

Я ударил по скорлупе кулаком. Боль пронзила костяшки, но на камне не осталось и царапины. Ну вот что за херня?! Я схватил с пола первый попавшийся острый булыжник и со всей дури начал колотить им по трещинам. Удар, еще удар! От камня летели искры. Эта скорлупа, казалось, была тверже гранита. И как тогда, твою мать, эти мелкие твари умудрялись ломать ее изнутри?! Или они рождаются не такими уж и беззащитными?

Но отступать уже поздно. Я продолжал долбить, расширяя трещины, пока не смог просунуть пальцы в отверстие и отломить первый большой кусок. Изнутри хлынула густая, теплая, слизистая жидкость с резким, но не неприятным запахом метана и мокрого камня. Я, не раздумывая, засунул руки внутрь, нащупал скользкое, извивающееся тельце и, ухватив покрепче, с силой вытащил его наружу. Оно было покрыто тонкой, полупрозрачной мембраной, которую тут же начало рвать, выбираясь на свободу.

Не теряя ни секунды, я сам, как червь, полез в расколотое яйцо. Я измазывался в этой слизи, в остатках желтка, в крови, растирая все это по своему телу, по волосам, по лицу. Запах был странным, но не… отталкивающим. Да вообще насрать каким был запах! Хоть в говне измажусь, но выживу!

Главное — перебить свой человеческий запах.

Скрежет из тоннеля стал оглушительно громким. Она была уже почти здесь. Для усиления результата нужно было больше целей. Больше запаха.

Я выскочил из первого яйца и бросился ко второму. Оно уже треснуло само. Я повторил процедуру, вытаскивая второго драконенка и снова с головой окунаясь в его колыбель. Затем к третьему. Нужно было создать максимальный хаос, чтобы у приближающейся мамаши сенсорная система пошла вразнос. Три новорожденных, пахнущих как надо, и один большой, странный, но тоже пахнущий «своим». Может, сработает?

Пока я возился, первые двое уже освободились от своих пленок. Они были прямой копией (только в миниатюрном формате) того, что описывал Эрет. Змеевидное, длинное тело сине-серого цвета, если грибное освещение правильно передавало цвета. Большая круглая голова, уже утыканная короткими, острыми шипами с красными кончиками. Маленький, загнутый назад рог на носу. И глаза… белые, молочные, без зрачков. Они были слепыми? Это было бы только на руку, ведь если нет еще какой херни у них в анализаторах, типа еще одного органа, то шансы выжить у меня будут вполне реальными. Уж слух и обоняние животных запутать можно.

Драконята неуверенно стояли на маленьких тельцах, пошатываясь, и издавали тихие, щелкающие звуки, поворачивая головы из стороны в сторону. Они не выглядели агрессивными. Скорее, растерянными…

К слову, лапок у них я не заметил. Конечностями были только длинный хвост и зачатки крыльев. Вормы?

И тут все звуки стихли. Скрежет в тоннеле прекратился. Наступила давящая на уши тишина.

А потом из одной из нор, расположенных высоко на стене, прямо над нами, обрушилась тень.

Огромная… МОНСТРУОЗНО ОГРОМНАЯЯ, извивающаяся ТУША, раз в СТО ПЯТЬДЕСЯТ больше своих детенышей (!!!), рухнула в центр гнезда, поднимая облако пыли. Она тоже приземлилась на свой массивный хвост (что подтверждаю, что не только у детей нет лап), ее длинное, усеянное шипами тело свернулось кольцом, окружая нас.

Охренеть… И как из нее вышли такие маленькие яйца!? Как она могла быть НАСТОЛЬКО огромной!?

Я замер, боясь дышать. Я обосрался бы от ужаса еще раз, но, кажется, уже было нечем. Огромная, круглая, шипастая голова медленно опустилась к нам. Белые глаза, размером с три моих головы каждый, казалось, смотрели прямо сквозь меня. Из ее пасти, полной вращающихся (!!!) рядов зубов, вырывался пар с запахом крови и гнили.

Я закрыл глаза, ожидая неминуемой смерти.

Ожидал удар, боль… Да что угодно!

Но вместо этого почувствовал сильный толчок в спину, что было почти нежным прикосновением от такой туши с шипами! Открыл глаза. Мамаша своим огромным хвостом аккуратно, как кошка котят, сгребала нас — меня и троих своих детенышей — в одну кучу. Я ожидал, что шипы проткнут меня насквозь, но они лишь мягко подталкивали, не причиняя вреда. Хвост обвился вокруг нас, создавая живое, теплое кольцо, и плавно потянул к огромной морде.

Я оказался лицом к лицу со смертью. Ее белые, безжизненные глаза были в нескольких сантиметрах от моего лица. Я видел каждый шип на ее голове, каждый ряд зубов в ее приоткрытой пасти. Она медленно выдохнула мне в лицо облако теплого воздуха. А потом… она ткнулась своим огромным, размером с полтора меня, похожим на таран рогом мне в грудь. Не сильно, а скорее… любопытно. Как собака, обнюхивающая незнакомый предмет.