Вспомнив свой же совет, я отправился на поиски лекарств. Тут сыграло на руку удачное расположение деревни на границе леса и поля, с доступом к влаге от моря и небольшой реки — растительность была… ну просто везде. И стоит отдать должное самим дикарям — передвигались они, в основном, по дорожкам. То есть на так нужные мне сейчас одуванчики и тмин они не наступали. То ли дело цивилизованные русские…

Вот так, не отходя далеко от курятника, нарвал большой пук молодой крапивы — отличный источник витаминов и микроэлементов. Нашел заросли одуванчиков (их листья стимулируют аппетит и работу печени). Но главным ингредиентом была хвоя. Я наломал побольше молодых сосновых веток. Фитонциды, содержащиеся в хвое, были мощнейшим природным антисептиком.

Вернувшись к курочкам, нашел старый закопченный котелок. Наполнив его водой, мелко накрошил туда чеснок, который стащил вчера, и бросил пучок хвои. Развел под котелком небольшой костер и оставил отвар томиться, пока он не стал темно-янтарным и не начал издавать смолистый запах.

Пока отвар готовился, занялся кормлением. Мелко нарубил крапиву и одуванчики и смешал их с зерном. Здоровые куры накинулись на эту салатную смесь с энтузиазмом. А вот с больными пришлось повозиться. Они отказывались есть.

Пришлось прибегнуть к насильственному кормлению. Я ловил ослабевшую птицу, зажимал ее между колен, аккуратно открывал клюв и заталкивал внутрь небольшие шарики из размоченного в воде хлеба, смешанного с зеленью. Затем, с помощью небольшой миски, найденной тут же, вливал отвар прямо в клюв, заставляя курицу-ведьмака сглотнуть. Мерзко, но эффективно. Так я обработал всех, кто вызывал у меня подозрения.

После этого снова вычистил весь загон, заменил воду в поилках, добавив туда остатки отвара. Работа заняла несколько часов. Но когда закончил, было еще время заняться свинками.

Собрав остатки хвойного отвара в небольшой бурдюк, который нашел в сарае, я, прихрамывая от затекшей ноги, побрел в сторону свинарника. Ожидал увидеть ту же унылую картину, что и вчера, но был приятно удивлен.

У свинарника кипела работа. И занимались ей трое мавров, которые, как я думал, по вчерашней указке Бьорна, должны и сегодня чистить дно корабля. Но нет, как вижу. Один из них методично вычищал старый загон, сгребая остатки навоза. А двое других занимались расширением. Они вкапывали в землю толстые, заостренные столбы, расширяя территорию загона в сторону поля — туда, где не было домов и поверхность была относительно ровной, хоть и каменистой. Работали слаженно и молча, а их темные фигуры четко выделялись на фоне заходящего солнца.

Неужели? Неужели меня услышали? Та женщина, видимо, и правда передала мои слова вождю. А тот, в свою очередь, дал указание Бьорну. И вот результат. Приятно, черт возьми.

Я подошел к тому, что работал в загоне.

— Я смотрю, вы тут делом заняты, — начал я, стараясь, чтобы мой голос звучал дружелюбно. — Загон расширяете?

Он молча кивнул и продолжил работать.

— Хорошее дело, — продолжил я. — Им здесь тесно. И больную свинью нужно будет куда-то отсадить. И ту, что беременна.

Он снова остановился и посмотрел на меня, на этот раз уже с интересом.

— Это ты сказал Хельге про свиней?

— Хельге? — переспросил я.

— Женщине, что была дочерью свинопаса, — пояснил он. — Это она велела нам здесь все обустроить. Сказала, появился новый раб, который в животных смыслит.

— Да, это я, — кивнул я. — Могу помочь.

Он окинул меня взглядом с ног до головы.

— Чем? Ну… столбы для загона ты не поднимешь, больно слабым выглядишь…

Да почему все меня видят каким-то дрыщом!?

— …помоги лучше мне с навозом. Вдвоем быстрее управимся.

Я без лишних слов взял вторую лопату, которая стояла у ограды, и принялся за работу. Мы работали молча минут десять. Тишину нарушал лишь скрип лопат и недовольное хрюканье свиней, которых мы потревожили. Пора начинать разговор?

— Я Саян, — представился я.

— Знаю. Я Хасан, — коротко ответил он.

— Давно вы здесь, Хасан?

Он выпрямился, упершись на черенок лопаты, и посмотрел на заходящее солнце.

— Пять зим, — ответил он. — Пять долгих, холодных зим.

Ох ты ж е-е-е-е… Пять лет! И живы, здоровы, о побеге, видимо, и не думали.

— Как вы попали сюда?

— Мы торговцы… ну, я торговец, а остальные парни были юнгами на моем корабле. Из Аль-Андалуса. Наш дау шел с грузом шелков и пряностей в Англию, как обычно это и делаем в конце лета. У северных берегов нас застал шторм, да. Страшный шторм. Такой, что унесло нас далеко в море, мачты сломало, руль сорвало. Мы дрейфовали много дней, пока нас не выбросило на берег одного из этих проклятых островов. Там нас и нашли… другие викинги.

— Другие?

— Да, — его лицо помрачнело. — Клан Берсерков. Дикие, кровожадные звери. Они убили половину моей команды просто ради забавы, потому что мы даже слова сказать не могли. Не могли говорить! Я понимаю, что наша участь, как мавра, за пределами родной земли нелегка, но чтобы так… Оставшихся заковали в цепи и продали здесь, на Кьяденьсе, как скот. Для моих людей, увы, это был уже известный опыт.

Окей… история неприятная, а рассказ Альфреда о межклановых войнах обретал плоть и кровь.

— А здесь? Здесь лучше?

Хасан усмехнулся безрадостной усмешкой.

— Лучше, чем быть разорванным на куски обезумевшим берсерком? О, да. Здесь лучше, клянусь Аллахом. Здесь, по крайней мере, есть правила. Ульв — жестокий вождь, но он не безумец. Для него мы не игрушки, а работники. И работники неплохие, я скажу. Делаешь свою работу — получаешь еду и крышу над головой. Пытаешься бунтовать или бежать — получаешь топор в голову. Все просто и понятно, хах

Его слова, несмотря на мрачный контекст, несли в себе какое-то странное спокойствие. Почему?

— А… откуда информация про топор в голову? — осторожно спросил я. — Кто-то пытался?

Хасан перестал работать и оперся на лопату, глядя куда-то вдаль.

— Пытались. В первый год, да. Нас тогда было больше, человек десять. С нами был один… пират с Балеарских островов. Горячая кровь, испанец. Он не мог смириться с рабством. Все подговаривал нас бежать. Говорил, что лучше умереть в море, чем жить в цепях. Но нашего согласия он так и не дождался.

Хах, чем-то напоминает мне горячего англичанина.

— И что случилось?

— Взял все в свои руки. Однажды ночью он подбил еще двоих. Они оглушили охранника, украли лодку и вышли в море. Утром поднялась тревога, да. Вождь был в ярости. Не столько из-за побега, сколько из-за дерзости. Он послал в погоню два драккара. Нашли их к вечеру. На маленькой лодке они далеко не ушли, попали в сильное течение.

Возникла пауза… недолгая — мавр продолжил.

— Их привезли обратно, кого побитым, кого связанным. Ульв выстроил всю деревню на площади. И того пирата, который зачинщик, казнил сам. Одним ударом топора, ха! А двум другим, кто пошел за ним, дал выбор: либо то же самое, либо отсечь правую руку и остаться рабами. Они выбрали жизнь… но оба сдохли в первую же зиму. А зимы здесь суровые. Это тебе повезло оказаться здесь летом, да еще и на пике жары… Так зима тут длиться месяцев девять, хах! И считай по месяцу на остальные времена года. А зима… готовься к худшему, Саян…

Ой, да ладно. Будто я не в Сибири рос.

— …вот после той ситуации желающих бежать поубавилось.

— Вас ведь осталось трое, — сказал я, продолжая сгребать навоз. — Извини, если давлю на больное, но… что с остальными четырьмя?

Хасан на мгновение замер.

— Ну… некоторых сожрали драконы, — просто ответил он. — Не забывай, в каком аду ты остался.

— Как это случилось? Налет?

— Нет. Они сами на них накинулись. Ведомые глупостью и желанием отличиться. Понимаешь вот, викинги ценят силу превыше всего. Если ты докажешь, что способен встретить дракона лицом к лицу и победить, ты станешь для них своим. Братом по крови. И им будет плевать, чернокожий ты, узкоглазый или хоть зеленый в крапинку. Сила их единственная религия.