— Особенно вот этот в порядке, — я ткнул пальцем в нулёвку, тупо ковыряющего в носу. — Добрый вечер, господин Алексис. — У этого Ноберта даже кольца адепта нет. Я помню, что он какой-то совсем дохлый малахит. То ли две, то ли три грани.

— Я не знаю. Может он всегда такой. Патологий не выявлено. Ну всё. Поскольку у них нет документов, копию медицинского освидетельствования передаю вам, эр. Распишитесь вот здесь, пожалуйста, в получении.

Я черканул подпись в планшете врача, после чего тот почти бегом удалился.

— Он не всегда такой был, — снова этот глубокий, до мурашек пробирающий голос. И ведь никакой магии, исключительно навык. — Он сломался.

— Бывает, — равнодушно ответил я. — Вы что-нибудь про него знаете?

— И этот упырь от медицины вам соврал. Он был вам совсем не рад. Сила! До он почти впал в панику.

— Я заметил, что он был не рад. Но я спрашивал не про него. А вот про этого гомункула.

— Забавно, — она прикрыла глаза. Потом распахнула их, плеснув в меня синевой штормового неба. — Этого, как вы говорите «гомункула», зовут Алик. Он подданный из Орлова. Сомневаюсь, что кто-то его ищет или будет ему рад. Раньше он работал на дизельной электростанции, возился с двигателями, я так поняла. Сильный и исполнительный.

— Вы как будто его мне рекламируете, эра Мария…

— Миронова, — я гадко ухмыльнулся на эту наглую ложь. Она даже бровью не повела. — Да. У вас здесь, я так поняла, семья, не последняя в форте. Собственный особняк. Парень может пригодиться вам в качестве подсобного работника.

— Ясно. Уже собрали сплетни обо мне? Неважно. Вам помочь связаться с родными, эра? На сегодня могу предложить вам своё гостеприимство, раз уж из больницы вас выгоняют.

— С родными, — её прекрасное лицо на секунду превратилось в маску демона, и снова сменилась почти ангельским ликом. Пугающая метаморфоза. Кое-что мне напомнила. Брр. — У меня нет родных. Я круглая сирота. Если вы подбросите меня до банка, я проверю свои счета. Там могли остаться средства.

— Такое предложение, — я посмотрел на часы комма. — Имперский уже закрыт, коммерческие банки закроются через пятнадцать минут. Мы не будем никуда гнать. Поедем ко мне. Вы поужинаете, переночуете, а завтра с утра дворецкий отвезёт вас в банк.

— А Алик? — гомункул, при звуках своего имени повернулся к ней, на секунду выражение его лица стало почти осмысленным. Но только на секунду. — Я прошу за него, только потому, что он сам за себя попросить не в состоянии.

— Ну не бросать же его на улице. Берём с собой. Может и правда нам нужен подсобный рабочий. Спрошу у дворецкого. Ну или устроим куда-нибудь, здесь в форте работы полно.

— Вы очень благородны, молодой человек, — она легонько взяла меня за запястье, положив два пальца на пульс. Вот же стерва! — Я вам так признательна!

Её голос превратился в совсем уж гиперсексуальную песню, почти мурлыканье, она заглянула мне прямо в глаза. Наверное, я должен был немедленно упасть на полбольницы, задрав лапы, и подставить пузико для почёсывания. А то и тапочек больничный лизнуть. Но мне было не до игр.

Я снизил частоту сердцебиения и, глядя ей в глаза, немного изогнул запястье, также нащупывая её пульс. Любезность за любезность.

— Нет. Я не благороден. Не стоит строить на мой счёт иллюзии. Иллюзии — это моё ремесло.

По её лицу скользнула лёгкая светлая улыбка, она разорвала контакт рук с коротким смешком.

— Как любопытно! Насчёт благородства я, конечно, слегка преувеличила. Ведь это вы ходили за два дня до штурма мимо двери темницы, но не стали нас вытаскивать? — Мария втянула воздух ноздрями. — Я узнаю запах. И шаги.

— Да я. А должен был? Вытаскивать? И, как вы там могли что-то почуять кроме запаха гнили и фекалий?

— Нет. Не должны были. Опал, — она посмотрела на моё кольцо. — Разведка. Вытащи вы любого из нас, и штурм мог накрыться, твари бы ушли. А насчёт запаха, у всех свои секреты. Так мы всё ещё можем рассчитывать на ваше гостеприимство?

— Да. Прошу за мной, я на машине.

Мы вышли из приёмного покоя и зашагали к «Нимфе». Сегодня я приехал один, без водителя. Афанасий был занят. Августович не хотел отпускать меня без телохранителя, но я тупо сбежал, пока этот зануда ходил искать мне шофера-няньку. Машина стояла чуть поодаль от главного корпуса «Пирожка»: перед самим зданием остановка была запрещена. Я откатил перед «потеряшками» боковую дверь и сделал приглашающий жест. В следующую секунду моя интуиция завыла белугой, я увидел какое-то движение и отблеск огня. Но интуиция запоздала.

Зато не замешкалась эра Мария. Одним движением она прыгнула в сторону капота, утягивая за собой меня и тяжеленного Алика, так не прекратившего свои геологические изыскания в носовых пазухах.

Я на автомате накинул на нас обоих «Плащ теней» и раскидал вокруг пару образов, и в этот момент ГРОХНУЛО.

Меня что-то сильно толкнуло в спину, и я временно оглох. Дальше я видел всё какими-то рывками.

Я видел, как Мария вскакивает с Алика, оказывается, она умудрилась упасть сверху него и исчезает за полыхающим остовом «Нимфы».

Потряс головой, изгоняя противный звон в ушах, и вскочил на ноги, заодно проверяя целостность конечностей. Вроде нормально всё, только кровь начала заливать правый глаз.

Машина горит. Моя машина! Зерг!

Кинув плащ теней на Алика, начал бежать в том направлении, где видел отблеск огня. Мимо покорёженного в хлам корпуса пылающего мобиля. Из пушки, что ли, по нему саданули? Суки! Вижу метрах в двадцати от себя Марию типа Миронову, которая, оттолкнувшись, рыбкой влетает в окно второго этажа дома на первой линии, по диагонали от автомобиля. Осыпается разбитое стекло. Вообще, без башни девка. Хотя план понятен. Хочет попасть в подъезд кратчайшим путём. Пока будем обегать через арки, стрелок уйдёт.

Стреляли с чердака этого самого дома. Внизу, почти под окном, в которое запрыгнула девушка, лежала пусковая установка гранатомёта. Мне на мгновение стало не по себе. Если бы не решил предложить «потеряшкам» ночлег, мог сегодня же и откинуться. Девчонка спасла мне как минимум здоровье. А то и жизнь. Зергов технический прогресс. А я тупой урод. Расслабился. Зерг и ещё раз зерг. Удивительно, как нас не поубивало рядом с машиной. Тачку разнесло просто в хлам.

Всё это пронеслось в мозгу быстрее молнии, а я продолжаю бежать вдоль здания, пытаясь найти арку ворот, на ходу вытирая рукавом кровь из рассечённой брови.

Марию я встретил, взбегая вверх по лестнице. Она спускалась мне навстречу. Одежда порезана, кровь течёт по рукаву. Как будто только что из боя вышла. Ну почти так и есть.

— Там труп стрелка.

— А вы опасны, леди.

Она поморщилась.

— Это не я. Напарник перерезал ему горло и ушёл крышами. Я не рискнула за ним лезть в таком состоянии. Он огранённый, судя по запаху — рубин.

— Ничего себе. Вы и такие нюансы можете учуять?

— Кровь разных огранённых пахнет по-разному. Да. Иногда можно уловить направление. А сейчас не будете ли вы любезны, драгоценный эр, вытащить у меня из спины осколки?

Мария повернулась ко мне спиной. Сила! Из неё торчало несколько обломков железа и осколки стекла.

— Не лучше ли дождаться врача? Я так-то не доктор.

— Не лучше! Они причиняют мне сильный дискомфорт и мешают регенерации! Ухватить пальцами и дёрнуть врачебной квалификации не нужно!

— Разве ты не видишь, что твоему товарищу на голову капает раскалённое олово, — пробормотал я, выдёргивая первый, самый крупный кусок железа, засевший рядом с позвоночником.

Она фыркнула, и её плечи затряслись.

— Не дёргайтесь! Я вам так всю спину исполосую!

— Я не могу, вы меня смешите, Олег. Я знаю этот анекдот!

Героическая женщина. Ржать в такой момент, дорогого стоит. Я, насколько мог быстро, вытащил все доступные куски металла и стекла. Скорость её регенерации поражала. Ранки затягивались прямо на глазах. Причём как-то. Неправильно. Сперва на рану наползала кожа, закупоривая её, а затем внутри начинался процесс регенерации.