Наскоро умыв руки и лицо, я переоделся и поспешил на второй этаж.

Столовая в нашем доме стала настоящим оазисом уюта. Мягкий свет, струящийся из округлых настенных ламп, отбрасывал тёплые тени на стенные панели из тёмного дерева.

Промежутки между панелями были обиты роскошным бархатным материалом глубокого бордового цвета, который придавал всему помещению нотку сдержанного благородства. Афанасий, скорее всего, отыскал где-то картину в массивной раме, изображающую идиллический пейзаж с прудом и оленями, мирно пасущимися в перелеске, и повесил её на стену.

Массивный, отполированный до блеска стол из тёмного дерева, на котором красовалась льняная скатерть, расположился по центру помещения. На столе стояла, опять же непонятно откуда взявшаяся ваза из хрусталя, наполненная свежими цветами. Обалдеть! Нет, Афанасий заслужил свою первую прибавку к жалованию.

Вокруг стола было расставлено двенадцать однотипных кресел с мягкими сиденьями, обитыми той же тканью, что и промежутки между панелями. Их высокие мягкие спинки сулили комфорт и успокоение моей уставшей спине.

На одной стороне столовой стоял роскошный буфет, изготовленный из того же тёмного дерева, что и стол, с изукрашенными резьбой дверками. Уверен, что в буфете ничего путного пока нет. Но и дверцы, слава Силе, непрозрачные.

Посреди всего этого немного старомодного великолепия, в одном из отодвинутых от стола кресел, сидел его драгоценный господин Владимир Медведев-Зубин. Чашка из-под кофе перед ним была уже пуста. На фарфоровом блюдце остались только крошки от какого-то десерта. Он задумчиво мусолил незажжённую сигару, перекатывая её из одного угла рта в другой. Увидев меня, он немедленно встал и пошёл навстречу, протягивая руки для пожатия.

— Прошу прощения, эр Олег, за неожиданный визит. Но я чувствовал себя обязанным посетить ваш дом лично, после того как вы любезно сообщили о своей трагической находке.

Мы сжали предплечья другу друга. Он не давил, но и не изображал пожатие. Приветствие чувствовалось энергично, по-деловому, но не панибратски. Сразу видно школу.

— Ничего страшного, драгоценный господин Медведев. Единственное неудобство, я не смог подготовиться к визиту. И вам пришлось ждать.

— Пустяки. Прошу, наедине давайте без драгоценных господ эров и всех этих утомительных статусных именований. Просто Владимир, будет достаточно.

Мы оба уселись в кресла. Дворецкий поставил для Медведева хрустальную пепельницу, положил на стол возле неё гильотину и золочёную зажигалку. Принёс свежие чашки для нас обоих, снял с кофейника чехол и налил кофе тонкой струйкой. Незнакомая девушка внесла блюдо с безе.

— Благодарю за честь. Тогда, естественно, Олег, без приставок. Чем обязан столь внезапному визиту? — в конце улыбнулся, давая понять, что это не упрёк, а дань вежливости.

— Вижу, Афанасий нашёл себе хорошую семью. В некотором смысле чувствовал себя виноватым перед ним, за неадекватное поведение племянника. Но вмешиваться в дела старших семей клана, сами понимаете… Не принято.

— Скорее, мы нашли отличного мажордома. Повезло.

— В самом деле. У нас здесь в форте всё попроще, чем в клановых столицах. Поэтому я и позволил себе внезапное посещение, связанное с вашей находкой. Я в курсе, что у вас ещё не окончен ремонт, и вы не принимаете официально. Во-первых, Олег, хочу выразить вам благодарность от имени клана, за то, что нашли останки наших родичей. Честно говоря, это меня некоторым образом обязывает. Ведь это я должен был предпринять все усилия, чтобы их отыскать, — он развёл руками, как бы давая понять, что, мол, виноват. — В час пополудни понедельника состоится церемония прощания в храме Силы для членов рода и клана. Прошу вас тоже присутствовать.

— Если не будет никаких неотложных дел, я приду. Благодарю за приглашение.

— Если вы соберётесь делать в доме хранилище, привязанное к вашему браслету, обращайтесь. Сделаем всё, как своему, клановому. Во-вторых, я хотел лично передать вам одну вещь, которая должна была остаться в этом доме. Но по ошибке попала ко мне, вместе с вещами покойных.

Он извлёк из кармана деревянную коробочку. И протянул её мне. Я откинул крышку, стараясь, на всякий случай не касаться содержимого. Паранойя. Внутри оказалось небольшое симметричное украшение с александритом в центре.

— Это ключ от какой-то двери в этом доме. Он завязан на центральный артефакт доступа в поместье и был ориентирован на конкретного человека. Это теперь ваше, — и он уставился на меня своими голубыми глазами. На реакцию смотрит.

— Я пока понятия не имею от чего этот ключ, Владимир, — вру. Имею. Это, наверное, ключ от бункерной двери в подвале. Но ему знать об этом не нужно.

— У меня есть просьба. Если вы вдруг найдёте имущество клана или рода, принадлежавшее жившей здесь семье. Надеюсь, вы передадите его в моё распоряжение.

— Конечно. Будьте спокойны на этот счёт.

Мы поболтали ещё минут пять, после чего Медведев, очевидно, выполнив цели визита, откланялся, так и не закурив свою сигару. Ушёл он пешком, как я заметил со своего балкона. За воротами к нему присоединился телохранитель. Ну да. Их особняк здесь рядышком.

На самом деле этот визит показывал ещё одну важную вещь. Если и числился с их стороны за мной косяк с племянником, то он забыт. Поэтому и глава рода лично пожаловал, а не слугу или младшего родственника прислал. Прямо такого никогда не скажут, но вот такой подтекст точно есть.

Что же. Одной локальной проблемой меньше. Уже плюс.

А мне, кажется, надо сделать перерыв в приключениях. А то уже буду не успевать шкуру заращивать. Вот совершенно не хочется куда-то идти. Хочется лечь и полежать. Желательно в обнимку с белым фаянсовым другом. Периодические позывы тошноты снова накатили, после кофе и безе. Мерзкие твари эти немертвые. А главное, мой арсенал против них практически не пляшет. Я вывез предыдущую драку вообще почти на чистой физике.

А некроконструкт?.. Не знаю, что бы я с ним без Ломова делал. В деньгах же вся эта история, если бы не трофеи из манора, могла стать чистым убытком. Алтын так тысяч на пять, если с ремонтом доспеха. Но трофеи, конечно, все окупили на несколько порядков!

В общем, хватит считать прибыли. Надо бы собираться и идти в УпКол. Кстати. Соединю-ка я неприятное с бесполезным. Набрал Порфирия свет Петровича.

— Але. Порфирий Петрович. Доброе утро. Нет, нет никаких жертв и разрушений. Ну в форте. А в тех, что за фортом, я не виноват! Я иду в УпКол, буду там через полчасика. Расскажу интересную историю о разорённом гнезде сектантов в загородном маноре. И о личе примерно в трёх часах от форта. Не ослышались. Лич. Такое мёртвое уе… страшилище, гранд-мастер аметист, со свитой из живых мертвецов. Да. Как в визионах. Но в реальности. Я не пью. Дуэль — это другое. Вообще, другое дело! Короче, если на встрече будет ваш представитель, в смысле представитель управления, вы узнаете подробности. Серая зона за фортом — не ваша зона ответственности. Отдельно к вам я не пойду. Так что шлите апельсины бочками, в смысле представителя на встречу. До свидания, хорошего вам дня.

Вот же гад какой. На прощание сказал, что хорошие дни закончились, как я начал в форте свою активность. Ничего себе заявочки! Я вообще обычно сижу и никого не трогаю! Может, в починку скобяных изделий бы пошёл, примусов каких-нибудь, если бы меня не трогали. Хотя нет. Не пошёл бы. Короче, у него откуда-то сложилось обо мне совершенно превратное мнение. Если цензурным языком говорить.

Позвал Ломова. Лицо моего гвардейца всё ещё имело нежно салатовый оттенок. И его слегка качало. Да. Снаряга реально не для некромантских отродий была. Не стал шутить насчёт того, что у него аура уже на лице видна. Вообще, про его ауру шутить не стоит — хозяйке на заметку. Он в резкой, нелицеприятной форме отказался от кофе и десертов. И предложил: «Поскорее закончить с этой фигней, чтобы я мог вернуться в свой уютный сортир». А я его понимаю! Ладно. Хватит ныть. Пора посетить серьёзных дядей. И выклянчить у них вкусных плюшек.