Еще по дороге в лечебницу я позвонил Арчи и нарезал задач.

— Привет Арчи. Тут на нас напали…

— Я в курсе уже. Вся лока гудит! Умеете вы, Строговы, шуму наделать! Прости. Я не это имел в виду. Как Кирилл? Как Ива?

— С ними все в относительном порядке. Но нам нужно ускоряться по работам в особняке. Найди еще людей. Бригады. Ищи где хочешь, хоть из Разумовского вызывай! Пусть работают круглосуточно. Задача ввести третий и второй этаж здания в эксплуатацию послезавтра с утра! потом темпы можно будет снизить.

— Ну ты, барин, задачки ставишь… Попробую конечно…

— Не надо пробовать! Сделать надо. Чувствуешь разницу? Послезавтра мы должны въехать в нормальное жилье! И кухню надо функционирующую. Пока что все.

— А, извини. Сделаю.

— Отбой.

Посмотрел на часы и набрал Ломова. Может не спит еще.

— Слушаю, Олег. Если новый выход, то почему мне звонишь, а не Серову?

— Нет, я по другому вопросу. На моих младших членов семьи напали. А еще я приобрел дом в драгоценном квартале.

— Поздравляю с домом и соболезную по поводу нападения. Но как лекарь я…

— Я хочу предложить тебе работу. Не как лекарю. Как ограненному-физику с немалым боевым опытом. Я начинаю формировать что-то вроде личной гвардии. Если интересно, давай утром завтра пересечемся, обговорим детали.

— А командовать твоей гвардией кто будет? Явно же не я.

— Карл Августович Шпицрутен. Рыцарь-командор Братства Стали. Ну и мой бывший попечитель.

— Карла Августовича я прекрасно знаю. Хорошо. Утром куда приходить? И во сколько?

Договорились у меня в апартаментах на 12 дня. С утра я на тренировку собирался.

Как-то даже слишком просто. Вот это авторитет у Августовича среди чистильщиков, даже бывших.

Дома на кухне обнаружился, уже прижившийся, городовой с чашкой чая. В кабинете — спящая лицом в остатках еды Ольга. Тишина и спокойствие. Даже часы в коридоре не тикают. Потому что я их коварно заткнул еще три недели назад. Надо же всего месяц с небольшим прошел. А сколько событий пронеслось. Я взял слишком высокий темп. Надо бы замедлиться, да Судьба и Сила не дают. Тащат меня куда-то чуть не за волосы. Да еще и приветы из прошлого подбрасывают. Я нашарил в кармане нефритовые четки, снятые с тела девушки из поместья. Да уж. Это точно те самые. Я не могу ошибиться. Ладно! Об этом подумаю завтра. Или даже послезавтра.

Растолкал сонную и настолько слабо соображающую, что она даже не ругалась, Ольгу. И выпроводил ее в гостиницу, очистив от чипсов, ломтиков жареной картошки и пятен соуса. Ну, насколько получилось. Заглянул к городовому, спросил не хочет ли он есть. Служивый деликатно отказался, сославшись на свой тормозок с бутербродами.

Наконец-то я могу спокойно занырнуть в локу! Часика на три.

В локе, как и говорил Арчи, снова кипело и булькало. Обсуждали, в том числе, и последнее нападение на нашу семью.

Я попросил Ольгу заняться нашей семейной страницей, пока мы ехали в поезде. Результат был налицо.

Сменилось оформление. Ольга заказала его у какого-то своего коллеги, к которому просто так на кривой козе было не подъехать. И он, за вполне умеренную сумму и быстро, совершил чудо.

Страница выглядела теперь не как кусок туалетной бумаги с непонятными каракулями, как когда ее Кирилл разместил. Сейчас это был отличный сайт-визитка с понятными разделами, отдельным форумом, архивом, автоматически сортирующейся почтой, собирающей письма с наших коммов. Внятно оформленным разделом статистики.

Короче, круче и удобнее нашей странички в локе форта ничего не было. Ну нет. Было несколько страниц благородных и аристо — похожего качества. И все. И по количеству посещений мы шли сразу за самыми популярными страницами и инфопорталами. И страница уже имела весьма приличный рейтинг. А еще в правом верхнем углу алгоритмы «Нитей» вставили нам схематичное изображение паутины. Знак того, что значимый процент посетителей страницы — из других областей Ожерелья. Это считалось неким знаком качества страницы.

На форуме я обнаружил соболезнования в связи с последним инцидентом. И несколько злорадных замечаний. На все сочувствующие комментарии, в том числе в личной почте, я ответил. Троллей, так их называла Ольга, проигнорировал.

А много сообщений-то! Мы и вправду стали заметным камнем, брошенным в болото фортовской жизни. Кто-то спрашивал, не страшно ли нам будет жить в проклятом доме. Откуда-то даже просочилась история наших с Трусом и Балбесом приключений в подвале. Хотя понятно откуда. Кое-кто не умеет язык за зубами держать. Кто-то вспоминал мое пьянство и аморальное поведение на дуэли и утверждал, что нынешнее происшествие — следствие моих дурных наклонностей. Другие предлагали содействие или даже услуги охраны. Был даже весьма обширный комментарий с предложением к властям выселить нас из форта, как дестабилизирующий его «мирную жизнь» фактор. Правда автору уже написали кучу гневных комментариев под его опусом, а само сообщение прилично так заминусовали.

Разбирая письма, я наткнулся на несколько сообщений с серебряными рамками. И на одно — с золотой. Все они были приглашениями «Драгоценного господина Олега Строгова» на различные мероприятия. Золотое письмо вообще приглашало Иву и Кирилла на какой-то день рождения к несовершеннолетнему аристократу. Совершенно нам незнакомому.

Да уж. Приобретение недвижимости в драгоценном квартале резко подняло наш статус. Раньше никто не решался звать нас, потому что мы слишком мелко плавали. Хоть и вызывали интерес. И вот теперь, можно! Мы стали частью местного бомонда, и бомонд оперативно отреагировал. Нас, очевидно, не звали целенаправленно. Просто включили в список рассылки. Но даже это уже было некоторым достижением.

Я посмотрел страницы семей, которые нас приглашали. Выбрал две, которые вызвали наибольший интерес. И написал им в ответ, что «почту за честь» и все такое. Остальным ничего не ответил. Отказать на такое предложение было бы оскорблением, как бы вежливо не сформулирован текст. А вот не ответить и не прийти, нормально. Мало ли какие у тебя дела. Это на самом деле никому не интересно.

Так. Мне скоро понадобится квалифицированный секретарь! Самому отвечать на сообщения и письма, скоро, чую, никакого времени не хватит!

Глянул на часы. Три часа превратились в пять. Ну что, пора спать. Завтра опять куча дел.

Интерлюдия: управление МВД Алый Рассвет.

— Ну и что вы скажете по поводу объекта вашего интереса, коллега? Хорош? Для семнадцатилетнего так, по-моему, слишком хорош. Уделал нас как юнцов, академию только закончивших. А? Так что скажете? — Порфирий с интересом разглядывал навязанного ему из столицы гостя. Глазки-буравчики на лице-пельмене светились искренним и неподдельным участием.

— Ловок. Подкован в законах. Сильный характер. Но хорош? Что в нем хорошего? На нем уже несколько преступлений висит. А нам запрещено что-то по этому поводу предпринимать.

— Да ну. Какие там преступления-то. Изничтожение злостных наймитов. Так это, коллега, не преступление. Самозащита чистой воды. К тому ж политика министерства, не лезть в дела ограненных и благородных, пока они тихо между собой разбираются, не вчера появилась. И не на пустом месте. Отнюдь, не вчера, эр Фондорн. Допустим, откроете вы дело. Любой судья, наш-то точно, вас на смех подымет с такими обвинениями. Вердикт будет — оправдан. Ибо так заведено. Преступление. Пф. Тоже выдумали.

Во время вдохновенного спича Порфирия, Фондорн наливался краской, кривил лицо, но молчал, дав коллеге закончить. После окончания тирады запальчиво произнес:

— Вам, Порфирий, он как будто даже нравится! Да, наша система несовершенна. Особенно в случае вот таких вот необоснованных и незаконных привилегий для высших сословий! Преступление есть преступление! Убийство есть убийство! Пусть суд оценивает, были ли смягчающие обстоятельства у деяния. А мы, по моему скромному мнению, обязаны доводить любое расследование до конца. Иначе зачем мы вообще нужны?