— Занятно… — хмыкнул я. — И много в Ожерелье городов?

— Арлекин, Ожерелье насчитывает двенадцать городов тридцать факторий, и порядка пятидесяти форпостов, – отчеканил Кирилл. А у него уже лучше получается концентрироваться, одаренный парень, может далеко пойти. — В самом начале было всего восемь, только столицы кланов. Туда получилось Тайными тропами доставить УТРы.

— Что доставить? – уточнил я.

— Арлекин, я хотел про Тайные Тропы сначала рассказать! — Кирилл снова затараторил, в его подростковой голове опять вспыхнули яркие образы — какие-то сводчатые потолки, железяки, странные конструкции, похожие на насекомых, только вместо лап — тонкие колеса.

— Я знаю, что такое Тайные Тропы, — оборвал поток образов я. — Что такое эти твои УТРы?

— Это, в общем… — сказал Кирилл, за что удостоился еще одного саркастичного взгляда Ивы через плечо. — Арлекин, это такая штука… В общем, ее ставят в городе, и она разгоняет Хмарь. А еще бывают переносные, с ними можно через Хмарь ходить. И когда их изобрели, то Ожерелье начало отвоевывать Явь у Хмари. Представляешь, там в Хмари, какие-то поселения даже сумели выжить! Я читал одну статью в локе, про город Карманов, в котором…

— Так, к зергу подробности, — тут я его прервал даже с неохотой. Всяко веселее было бы послушать байку про жителей этого самого Карманова, которые успешно отбивались от тварей, чем укладывать в голове весь тот трэш, в который превратился мир, пока я прохлаждался в крипте.

Итак, после ритуала пришла Хмарь, навела на Империю почти полный трындец, но люди же — как тараканы, так просто их не вытравить. Выжил едва ли один из тысячи, но тех, что осталось, оказалось достаточно, чтобы снова заняться экспансией. Когда во весь рост встала проблема голода, откуда-то выискался вундеркинд из Изумрудов, который придумал способ выращивать еду на руинах городов с использованием ограненных. Я представил себе надменных обладателей силы, детей драгоценности, ходящими по грязи за плугом, или дергающими коровью титьку. Стало весело. Хотя наверняка это все не так работает.

Нет, ну если я и попадаю в жопу, то прямо центру дырки, и очень глубоко. Мой склеп был вообще в окрестностях Столицы, как он оказался на окраине Ожерелья, одной Силе известно.

– Арлекин, нет, технику могут делать только ограненные, — ответил на очередной мой вопрос Кирилл.

Ну да, техника. Нужда заставила, вот и понаизобретали всякого. Чтобы хмарных тварей стрелять, чтобы дальнюю связь поддерживать и еще много всякого. Я приотпустил мысленные вожжи, и Кирилл снова принялся с восторгом трындеть про коммы, револьверы и летающие пузыри. На последних его снова захлестнули эмоции, и вместо слов хлынули образы огромных, похожих на китов, летающих штуках. Потом вид из окна с головокружительной высоты. Потом циклопическая башня, на вершину которой поднимала скрежещущая платформа. Не очень я хотел знать, что ему там оттоптали ногу. Хотя образ неприлично глубокого декольте его соседки по этой самой платформе был неплох, неплох… В мое время так одевались разве что дамочки из заведений под красными фонарями. И то только на своей территории.

— Арлекин, мы почти пришли… — отчетливо проговорил Кирилл.

ОЖЕРЕЛЬЕ

Я уже знал, что это место называется Форт Алый рассвет. Основанный недавно, всего десять лет назад, это один из самых молодых форпостов Ожерелья и край цивилизованного мира.

Мы шли по направлению к городу и перед нами постепенно вырастала здоровенная стена форпоста. У нас — у древних, хе-хе, — стен вокруг городов вообще не было. А тут сплошная, гладкая стена метров наверное 20 в высоту. Поверху стены выступает специальная галерея, чтобы лить вниз, на нападающих горящее масло и фекалии. Ну и стрелять. Причем стена построена не прямая, а каким-то хитрым способом, которое Кирилл назвал «звезда» изломанные повороты стены существенно улучшали сектора обстрела.

По мере приближения к стене я ощущал себя так, как будто мне в лицо дует теплый, но неприятный ветер. Лица у меня нет, осязания я пока тоже лишен, значит «ветер» существует в эфирных слоях. А если бы у меня было лицо, кожу с него этим «ветром» бы содрало к зергу. Еще и глаза бы выдавило. И сдается мне, мой мятежный (в полном смысле этого слова) дух, чувствует на себе влияние вот этого вот их УТРа.

Так, я уже хочу себе дачку на природе, а не вот это вот все. Я такие видел издали. Непонятные сооружения, которые Кирилл обозвал манорами — владениями благородных семей или родов.

— Все, решено, в городе невозможно творить, уезжаю в домик в деревне.

— Какой домик дурень? Ты вообще бесплотный дух в кристалле, у тебя нет домика!

— Ах, это невыносимо!

Закончив безмолвный диалог с самим собой, продолжаю пялиться вокруг чужими глазами.

Массивные ворота закрыты и выглядят как сплошной кусок металла. Никаких щелей посередине. На моих глазах эта громадина плавно пошла вниз, пока полностью не скрылась в земле. Нам навстречу, по дороге промчалась колонна массивных грузовых мобилей, со знаками клана Рубина. Да, Алый рассвет под покровительством клана Рубина, что бы это не значило.

Небольшую, по сравнению с воротами, калитку в стене охраняли двое местных стражей. Одетые в странные головные уборы, напоминающие женский половой орган, шинель болотного цвета, с отворотами, обшитыми кожаным темно-коричневым галуном. Плотные темно-зеленые штаны с полосками из той же кожи, от бедра до стопы. И сапоги, вроде из кожи, но какой-то зернистой. За плечом у каждого стража висела винтовка длиной примерно метр двадцать.

Стражи поприветствовали Иву и Кира, и запаковали их револьверы в плотные конверты. К каждому конверту приложили массивную печать, взвился дымок. Остро потянуло магией, и сургуч сплавился с конвертом в единое целое.

После опечатывания оружия, нас провели в комнату с огромной октаграммой. Куда встать, ребятам командовал охранник. Через щель в солидной такой, с метр толщиной стене. Я напрягся, но выхода не было, про эту проверку Кирилл мне не рассказал.

Помните, я говорил про неприятное ощущение от форпоста? Так вот. Когда заработала октаграмма я почувствовал себя так, как будто меня поместили под душ из кислоты. Честно говоря, бывали в моей жизни ощущения и поприятнее. Но главным результатом стало то, что меня и мой медальон не обнаружили. На всякий случай, я конечно держал «отторжение», но давления на него я не заметил. Октаграмма предназначалась не для обнаружения бесплотных сущностей, демонов или прочего, а для чего-то другого.

После прохождения кислотного душа, охранник, у которого на отворотах пальто и на треугольном шевроне на рукаве были приколоты две серебряные полоски, офицер или сержант, вымотал детишкам всю душу, проведя форменный допрос. Где были? Куда ходили? Что видели? А что у вас в карманцах? До обыска, правда, дело не дошло.

Дети наврали ему с три короба, довольно дилетантски на мой взгляд, но военный эту лажу сожрал. Спустя минут пятнадцать «беседы» нас выпустили, наконец, на территорию форпоста, и из-за закрывающейся двери, я расслышал хриплый окрик нашего допросчика:

— Следующий, ля!

Фух.

Форт, внутри был, также как и снаружи, предназначен не для мирной жизни, а для обороны. На первых этажах зданий ни окон ни дверей. Сами здания, такое ощущение, выстроены тоже по принципу звезды, поэтому на окраинах форта не было ни одной ровной улицы! Сплошные зигзаги. Арки, врезанные в дома, оснащены солидными воротами. Но больше всего мое внимание притянуло здоровенное сооружение — ступенчатая пирамида стоящая в геометрическом центре форпоста. Сейчас, когда ее не закрывала стена, ее было видно отовсюду. Ба, да это ж зиккурат! Долой местные заумные названия. Теперь эта штуковина всегда будет зиккуратом! Кстати, на территории форпоста магический «ветер» уже не ощущался. Все. Решено. Никакой деревни. Остаемся здесь. Ненавижу запах навоза.