– Почему именно Россия?

– Сюда в первый раз закинуло. А мне было всё равно, где жить. Это удивительный мир, Леся. Им правит прогресс. А наши динозавры законсервировались и веками трясутся над своей магией. На любое смелое изобретение – крики, угрозы, запреты. Тьфу! Технику одни гномы развили, и то в зачатке.

Ародину-то Мартынов не очень жалует… Видимо, тесно было гению в подобных условиях.

– Ясно, – кивнула я, стащив с тарелки Клифа кусочек рулета. – Вы перебрались сюда, чтобы спокойно изобретать.

– Нет… – Мартынов отвернулся к окну. С улицы донесся чей-то смех, вдалеке просигналила машина. Он провел пальцем в сантиметре от отполированного стекла, отдернул руку и продолжил куда-то в пустоту: – Это древняя традиция. Система, работающая веками. Барьер держат два архимага – один из Равии, другой из Далисии. Тогда это были я и Милред. Дела шли скверно, купол приходилось постоянно дорабатывать, магии он жрал уйму. Но мы держались. А потом какой-то упертый парень докопался, что энергии из источников изымается всё меньше, и забил тревогу. Доклад представил с убийственными доказательствами. Мы попали… Экстренное совещание, разбор полетов. Вождь взбесился, король требовал найти другое решение для защиты острова. Друиды встрепенулись, попытались под шумок забрать барьер себе: тем, кто его держал, спускали многое. В финансировании проектов не отказывали, академии магов присваивали высший приоритет среди учебных заведений. Меня всё это никогда особо не волновало, а вот Милреда едва удар не хватил. Вцепился в барьер мертвой хваткой и поклялся решить проблему без друидов. Притащил свои исследования по обмену энергией. Причем не мне, а Глории. Знал куда давить, старый мошенник – Глория была помешана на успешной карьере, а в случае передачи купола друидам могла выкинуть свои амбиции птеродактилю под хвост. Они с Милредом быстро поняли друг друга и принялись на пару меня пилить. Милред вываливал планы один безумнее другого, Глория предложила тянуть энергию из внешнего мира с помощью моих порталов. Интересная идея, но совершенно нереализуемая. В общем, я отказался и объявил, что мы отдаем барьер. Пусть теперь другие чешутся.

Мартынов пригубил виски и перевел дыхание, не заметив пристального взгляда Клифа. Я замерла, чувствуя, что прямо сейчас из мелких кусочков складывается картинка. Как пазл… Он ведь описывает события четырехлетней давности: доклад Аларика, совещание из-за барьера, свое последующее исчезновение. А значит…

– В то самое время Клиф угодил в тюрьму.

– Да, – подтвердил Мартынов голосом, в котором слышалось что-то, подозрительно похожее на гордость. – Еще и по такому расчудесному поводу, как оскорбление вождя. За это даже не судят, и на возраст не смотрят.

Оскорбитель вождей нацепил на вилку оливку с пиццы, рассмотрел ее со всех сторон. Недоверчиво понюхал и положил на место. Да уж, это не жверинда под острым соусом. Это намного хуже!

– Глория сказала – проучат и отпустят, – продолжил Мартынов. – Архимагам положены поблажки, от меня зависит судьба всего острова. Точнее – пока что зависит. И терять статус ни в коем случае нельзя. По крайней мере, в ближайшие годы. Что ж… Я взял исследования Милреда, просидел с ними пару суток. Понял, что через портал энергию не выкачаешь, но если создать некое промежуточное звено между внешним миром и Антилией… Так возникла идея про игру. И реализовать ее можно было только извне. Было ясно, что после моего исчезновения новым архимагом станет Глория. Держать купол она не сможет, но позаботится о нашем сыне и займется перехватом выкачанной из игры энергии. Милреду одному с барьером не справиться, поэтому он должен был уйти на пенсию и тайно поддерживать барьер вместе с Тайрусом, своим преемником. Тот рвался в бой, и за должность архимага готов был хоть на ушах стоять.

Он замолчал и щедро набулькал моего лимонада в свой виски. Видно, в горле пересохло. А Саша говорил, что из Мартынова слова лишнего не вытянешь. Смотря о чем разговаривать. Попробуй, расскажи здесь кому-нибудь про драконов и фаерболы… Бедный миллионер Мартынов. Деньги есть, а поговорить не с кем.

– Вы согласились навсегда покинуть Антилию из-за него, – я кивнула на Клифа. Тот продолжал внимательно рассматривать отца из-под челки. – Но почему тогда вы его бросили при рождении?

– Что за чушь? – Мартынов залпом осушил бокал. – Никто никого не бросал. Антилия – другой мир, там так заведено. Из века в век. Исключений нет ни для кого, даже для королей.

Я упрямо уставилась на него, скептически поджав губы. Мартынов хмыкнул и неожиданно тепло улыбнулся.

– Ты права. Плевать мне на королей, их отпрысков и традиции. Знаешь, у одаренных людей редко рождаются одаренные дети. Крайне редко. Но это не значит, что не рождаются. Я тогда как раз стал архимагом – самым молодым в истории Далисии, и получил барьер в придачу. Глория была мне не только женой, но и подающей большие надежды помощницей, нас обоих освободили от участия в поисках источников. Жизнь – полная чаша, блестящая карьера и долгожданный сын. О чем еще можно мечтать? Но… Когда я узнал, что у Клифа дар, сразу понял – воспитывать его нам не позволят. Начнется стандартный сценарий – наставники, гильдия, редкие каникулы. И решил – ну уж нет. Выход был один – бросить чертову карьеру и свалить подальше, благо место подходящее имелось…

– Мыс Эверли? – догадалась я. Клиф прищурился, услышав знакомое название. – Вы собирались уйти туда?

– Собирались… – Мартынов задумчиво повертел в руках пустой бокал. – Я был молод и глуп, считал, что мы одно целое, семья… Глория сделала вид, что согласилась, а сама договорилась, чтобы его увезли – немедленно и подальше. Мол, у меня реакции неадекватные. Я еще это и красочно подтвердил, когда явился к вождю выяснять, где мой сын.

– Кошмар… – Я схватила со стола зубочистку и со злостью переломила ее пополам. Хрусть! Вторая, третья. На столе скопилась горстка обломков, стало чуть легче. – Как она могла так поступить?..

– Глория видела всё иначе, – выговорил Мартынов – ровно и совсем без эмоций, будто констатировал факт. – Сказала, что это и ее сын тоже, и она не позволит портить ему будущее. И что я не имею права решать за Клифа, как ему жить. Он сам выберет, что ему ближе, когда вырастет. А я – эгоист, который собирается лишить его этой возможности, и тащит к жалким неудачникам, откуда возврата нет. Если подумать, она была права.

– Но…

Он отставил пустой бокал и равнодушно сказал:

– Мы расстались. Официально считались мужем и женой, но я всё свободное время уделял порталам, а она управляла академией. Ей нравилась роль главной, а мне – путешествия в этот мир. Нам было удобно вдвоем.

Клиф отодвинул от себя тарелку, сложил руки на груди. Я наколола на вилку здоровенный кусок рулета, проглотила его целиком, не чувствуя вкуса. С Глорией понятно – она поступала согласно своим представлениям о любви. Чёрт! Теперь я даже сильнее боюсь эту женщину. Хорошо, что мне не надо будет поздравлять ее с днем рождения, заезжать в гости и всё такое… Но этот тоже хорош!

– Выходит, вам было удобно вдвоем, – я свирепо тыкала вилкой в рулет, размазывая его по тарелке. – А ему в это время стихи читали. Про бобрят! Почему вы его не искали?

– Искал. – Мартынов шумно выдохнул, осторожно забрал у меня вилку и положил подальше. – Но информации не было вообще никакой, кроме дара и возраста, а с разбойников еще попробуй вытряси что-нибудь… Вождь был непреклонен, даже Глории не сказал, куда его отправил. Я имя-то выяснил только перед своим исчезновением.

– А потом миллионы, и не до сына, – не могла остановиться я.

– А потом игра, – жестко сказал Мартынов, – требующая постоянного контроля и присутствия. И целый остров, который от нее зависит.

– А как вы тогда Клифа узнали? Сразу ведь узнали, едва увидели…

– Он на мать похож. Почти копия. Особенно ухмылка эта… ни с кем не спутаешь.

– Похож на маму, а косячит, как папа… – проворчала я, отодвинув тарелку с пострадавшим рулетом. – И с вождем поцапался, и на мыс Эверли удрал, и в другом мире оказался. От судьбы не уйдешь!