— Давно ты заболел? — Меня пробирает мелкая дрожь. Но я сама не замечаю, как тело расслабляется, стоило мне только сделать глубокий вдох и почувствовать знакомый запах. Подселить его в лёгкие и ненадолго забыться. — Когда всё это началось?

— Не знаю. — Плавно повёл плечами Егор и провёл языком по губам. — Дня два…

— И ты ничего не делал? Лечиться не пробовал?

— Оно бы само прошло. Обычно проходит.

Я незаметно подкатила глаза.

— Ты же не ребёнок, Егор.

— Помнится мне, когда-то ты утверждала обратное.

— Ты цепляешься к словам…

— Я скучал, Руся. — Перебил меня, не дав закончить мысль. И, поджав губы, я тут же нахмурилась.

— Это бессмысленный разговор, Егор. Давай даже не будем начинать.

Мои пальцы легли на его губы, умоляя замолчать.

Пожалуйста. Не надо.

И он, закрыв глаза, обхватил мою руку за запястье и вытянул губы, целуя кончики пальцев, которыми и я пыталась его заткнуть.

Чёрт! Перестань, Егор!

Но необходимые слова застревали в глотке, так и не доходя до языка. Мои губы задрожали, а низ живота стянуло тяжестью. Раздирая глотку от сдерживаемого протеста, я сумела только надсадно втянуть густой воздух и податься вперёд. Застыть в паре сантиметров от его рта и поймать себя на мысли, что действительно сойду с ума, если не…

— Я сдохну, если ты сейчас прогонишь меня. — Сипло произнёс он сквозь мои пальцы.

Отпустил моё запястье и запутался пальцами в моих волосах. Слегка натянул их на затылке, вынуждая задрать голову и обнажить свою шею.

Господи…

И я не смогла сдержать протяжный стон, когда его губы прижались к судорожно бьющемуся пульсу под тонкой кожей. А вторая рука в то же мгновение оказалась на моей спине. Притягивая. Прижимая. Приковывая.

Лишая воли.

— Можно ли мне целовать тебя? — Сбивчиво спросил он, смещая свои губы ниже. Языком обводя ключицу и слегка прикусывая тонкую косточку.

Я шиплю, слегка отстраняясь, но Егор возвращает меня на место и снова проводит языком по чувствительной коже. Срывает с моих губ хрип. Запускает руку под рубашку, стискивая рёбра и медленно подступаясь к груди.

— Ты ведь не заболеешь?

А мне плевать. Настолько без разницы, заболею я или нет, что сама обхватываю его лицо, заставляя его оторваться от моей шеи и взглянуть мне в глаза.

Вдох. И наши губы сталкиваются. Его язык тут же проникает в рот. Вылизывает, забирается глубоко, яростно, жадно исследуя.

Не могу дышать. Не могу отступиться. Будто… скучала. По нему. По его прикосновениям. По ощущению его рук и губ на своём теле. Так неистово отвечаю, что становится не по себе. Но я тотчас прогоняю мысли об отступлении. Просто не могу.

Не хочу.

Поднимаюсь и тяну его за собой. Хватаюсь за его шею, вынуждая встать вместе с собой, и тут же забираюсь на него. Сажусь сверху, прижимаюсь всем телом. Льну, продавая душу дьяволу.

Кожа горит в тех местах, где гуляют его руки. Почти больно. Нестерпимо. И неизбежно. Горячая волна накрывает рассудок, утягивает за собой в пучину желания.

Быть ближе. Почувствовать его. По венам. Под кожей. Внутри.

Затаив дыхание, слегка отстраняюсь, позволяя Егору расстегнуть рубашку и стащить её по моим плечам. Обнажить ноющую грудь и в ту же секунду припасть ртом к изнывающему соску. Втянуть его в рот, слегка посасывая и обводя ореолу языком. Затем сместиться на другой и проделать то же самое.

Выгнув спину, запрокидываю голову и отпускаю стон, рвущийся из недр грудной клетки. Дрожу в его руках и провожу пальцами по гладкой коже на его спине, царапаю, чувствуя рельеф татуировок. Очерчиваю ураган и закрученные кроны деревьев, изображённых на ней.

Дыхание снова прерывается, когда его рука скользит под резинку шортиков. Уже не так медленно и мучительно. Скорее, наоборот. Быстро. Лихорадочно. В нетерпении. Он опрокидывает меня на спину и стягивает шорты вместе с трусиками. Следом избавляется от своих боксеров и снова тянет меня на себя. Возвращает на место, усаживая на свои бёдра.

Опускает руку, дотрагивается половых губ, и я вздрагиваю, чувствуя пульсацию под его касаниями.

— Боже, какая ты влажная… — Хрипит, заглядывая мне в глаза. Улыбается.

Но как только его пальцы оказываются внутри меня улыбка исчезает с его лица. И я… впившись ногтями в его плечи, снова выгибаю спину. Зашипев, насаживаюсь на них и подкатываю глаза.

Так хорошо. Так… хорошо…

— Сделай уже это! — Хрипло требую большего, уже не контролируя себя.

Он усмехается. Вынимает пальцы и, обхватив мои ягодицы, приподнимает, а затем плавно опускает, входя в меня полностью. Заполняя пустоту.

Дикое, первобытное желание вытесняет все мысли. Жалкие остатки рассудка. Всё выносит волной похоти и отчаянного стремления почувствовать его глубже. Мозг разрывается. Остаются жалкие лохматая.

Алчность.

Стискивая пальцами ягодицы, Егор подталкивает меня. Раз за разом. Учащая мои движения. Учащая свои толчки. Резче. Жёстче с каждым разом. Дыхание срывается. Набухшие соски мажут по его груди. Губы пытаются соприкоснуться, но каждый раз мы терпим фиаско. И Егор глухо смеётся. Затем снова толкается в меня и замирает. Впивается в мои губы своими, прикусывая и оттягивая нижнюю… и его рука смещается.

Мои глаза распахиваются, когда его палец оказывается между моими ягодицами. И, слегка помассировав углубление, он медленно и осторожно проникает внутрь. Совсем немного.

Но этого хватает, чтобы мои позвонки захрустели. Спина выгнулась, и я яростно зашипела, вонзая свои ногти под его кожу ещё глубже.

— Чёрт!! — Доносится до моего мутного и ничего не соображающего сознания. — Руся… я… держись крепче…

И, скинув меня с себя одним резким движением, прижал грудью к матрасу и потянул за бёдра, заставляя их подняться на уровень своего паха.

Вошёл полностью. Замер на несколько секунд, тяжело дыша. Наклонился, сцеловывая с моей спины дрожь. И, заведя руку за мой живот, спустился к моему клитору, мягко сжимая его пальцами. Обводя его. Снова и снова.

Выходя из моего лона и снова погружаясь. Заставляя чувствовать дрожь в каждой напряжённой мышце. И больше не останавливаясь ни на секунду, принялся вбиваться так глубоко и так грубо, что мои колени едва держали меня.

Только не останавливайся, Егор.

Как ты и сказал… я держусь. Крепко…

Вслушиваясь в глухие удары крупных дождевых капель о карниз, я всё же закрыла глаза. Обняв подушку обеими руками, я почувствовала его руки. Они крепче сжались на моей талии. Его голова лежала на моей спине, а чуть шершавые кончики пальцев рисовали узоры на слегка влажной, но уже остывшей коже.

И в кои-то веки молчание не напрягало. Тишина не казалась гнетущей, не вызывала желание заполнить себя пустыми словами. Она обволакивала и успокаивала. Впервые за долгое время я не думала о том, что будет завтра. Не изводила себя угрызениями совести и не стремилась стереть себе память.

Это было так странно.

Возможно, это магия дождя, который не собирался затихать? Должно быть, улицы превратились в реки, и именно их стремительный поток унёс всех моих тараканов?

Как долго это продлится? До утра?

— Я взял на завтра выходной. — Прохрипел Егор, очерчивая пальцами мою поясницу. — А ты? Работаешь завтра?

— У меня завтра днем встреча с заказчиком. Точнее, уже сегодня. — Ответила я, продолжая лежать с закрытыми глазами.

— Это надолго?

— Всегда по-разному.

Я хотела спросить: а что? Но почему-то промолчала.

— Мне в двенадцать за машиной на сервис. А потом я свободен. — Задумчиво произнёс он. Сместил голову и прижался губами к моим позвонкам. — У тебя есть планы? Что собираешься делать после встречи?

Я поджала губы и плавно выдохнула. Медлила с ответом, чувствуя, что прогулка по тонкому льду может закончиться плачевно.