— Не знаю, — Всё же прошептала я, и открыла глаза. — Обычно, после встречи я обдумываю предстоящую работу. Её масштаб и детали. Делаю эскиз, наброски. В общем, готовлюсь.

Россыпь мелких мурашек проходится по моим рукам, когда Егор, приподнявшись надо мной, осыпает мелкими воздушными поцелуями мою спину. Его губы замирают на моём плече, и я не могу сдержать улыбку. Это слишком приятно.

— Можем обдумать детали и наброски вместе. Одна голова хорошо, а две лучше…

— Это не тот случай, Егор. — Хихикнула я и, тряхнув плечом, чтобы избавиться от щекочущих губ, перевернулась с живота на спину. На улице начинало светать, и я, наконец, смогла увидеть его глаза. — Помощь в работе расслабляет. Голова работает только наполовину. Это неправильно.

— Прозвучало слишком душно. — Он усмехнулся, подхватывая мою кудряшку и наматывая её на свой палец. — Может, нам открыть окно?

— Может, ты сделаешь нам кофе? — Я перевела стрелки, понимая, что мой сон как рукой сняло.

Его губы растянулись в широкой улыбке. И, несильно потянув за прядь волос, оказавшихся намотанными на его палец, он приблизил моё лицо к своему.

— Я могу накормить на обоих. Что ты предпочитаешь на завтрак?

Это было похоже на сон. Абсурдный и нелогичный! Это не мы! Это не похоже на нас! Слишком… хорошо.

— Тебе настолько лучше?

Вновь прижав ладонь к его лбу, я почувствовала тепло. Голова не была горячей, но была теплее, чем следует.

— Я в норме. — Дёрнул головой, скидывая мою руку. — Завтра буду как огурец. — Слишком серьёзно проговорил. Будто ставил себе программу. И боялся не оправдать собственных ожиданий.

— Почему ты не лечился как положено? Если ты уже два дня такой? Это же ослабляет твой…

— Ты серьёзно? — Он усмехнулся и, поддев мой подбородок, прижался своими губами к моим. Прикусил нижнюю губу, слегка оттягивая. Его язык ловко сменил зубы. Словно зализывая укус. Влажный кончик замер в уголке моих губ. Горячее дыхание заставило низ живота напрячься. — О какой слабости ты говоришь?

Моя ладонь нехотя прижалась к его груди и надавила, чтобы вернуть нас обоих на безопасное расстояние.

— Так, что насчёт кофе? М?

Вновь усмехнувшись, он отстранился и разочаровано покачал головой. А затем натянул одеяло на мою грудь и неторопливо поднялся на ноги. Я задержала дыхание, глядя на подтянутые ягодицы. Пожалуй, эта задница — лучшая из тех, что я видела.

— Есть миксер? — Спросил он, резко оглядываясь. Заметил куда направлен мой взгляд и хмыкнул: — Ты всегда можешь передумать…

— Дурачьё! — Засмеялась я, отворачиваясь.

И, закутавшись в тонкое одеяло, следом за ним вылезла из постели.

— Пусть будет так… так что по поводу миксера?

— Зачем он тебе?

Мой язык машинально прошёлся по губам, когда Егор, наклонившись, подобрал с пола свои боксёры и надел их на себя.

— Просто дай мне миксер и жди свой завтрак, женщина. — Выгнув тёмную бровь, отчеканил он.

Сдержав смех, я лишь кивнула. И, прошествовав мимо Егора в одеяле, отправилась на кухню, чтобы найти для него миксер.

Егор

Домыв посуду, я осмотрелся на кухне в поисках своего телефона. Он всё ещё был разряжен, потому что я просто забыл поставить его на зарядку. Вернувшись в комнату Руси, я нашёл зарядное и подсоединил к своему мобильному.

Время близилось к семи, и я мысленно похвалил себя за то, что решил взять на сегодня отгул. Я мог бы провести этот день с Русланой, но что-то мне подсказывало, что моё желание не совпадёт с её. Да и, честно говоря, я чувствовал, как постепенно возвращается температура и слабость вновь сковывает движения.

Не хотелось бы, чтоб она от меня заразилась.

Я услышал тихое жужжание. Взглянув на свой телефон, понял, что звонят не мне. Мой взгляд метнулся к телефону Русланы. Он лежал на смятой постели. Зубы противно скрипнули, когда на дисплее я прочёл имя своего наилюбимейшего братца.

Пальцы сжались в кулаки.

Я оглянулся, прислушиваясь. Руся ушла в душ пять минут назад. И, уверен, что эта процедура займёт у неё минимум минут двадцать. Она ведь девочка…

Если я отвечу на звонок, она сильно разозлится? Но руки чесались неимоверно. Я едва не скулил от желания ответить. Хотя бы, чтобы взять реванш после того, как Артемон принял вызов, когда Русе звонил я.

Останавливало только то, что Руслана не разменная монета. И не выигрыш в соревновании. Я приложил немало усилий, чтобы расположить её к себе. Чтобы она, наконец, подпустила меня ближе. И я не горел желанием всё это просрать только потому, что не сдержал тупое желание утереть нос брату.

Тихо зарычав, я скинул второй вызов. И, засунув раздражающий телефон под одеяло, вышел из её спальни.

— Сосчитай до десяти, Горыныч. Дыши. — На выдохе пробубнил я, и схватил мятую пачку сигарет с тумбы в прихожей. Захватил из кухни крышку от использованной банки из-под маринованных огурцов. — Друг, блядь… кого она лечит? У друга яйца сводит при одном взгляде на тебя, Русенька.

Злясь на сложившуюся ситуацию и на этот мутный любовный треугольник, в котором я оказался, я вышел на балкон. И только крепко затянувшись, почувствовал как дыхание выравнивается, а зубы уже не норовят стереть друг о друга эмаль.

Сжимая фильтр в пальцах, я медленно вдыхал и выдыхал белый дым. Наблюдал за местными, которые с утра пораньше отправлялись на работу. За школьниками и собачниками. И внимание привлёк один из них. Знакомая рожа. Это тот самый осёл, что тогда следил за Русланой. Тот самый, который сосед. Бодро шагал по тротуару, ведя на поводке своего питомца. Красивая псина. Холёная, вычесанная, чистенькая. Морда довольная. Тащит в зубах палку…

— Ты здесь?

Я тут же обернулся, услышав её голос. Сигарета едва не выпала из рук, но я вовремя сжал пальцы сильнее. Влажная и румяная, Руслана стояла напротив и взмахивала своим длинным слипшимися ресницами. Такая красивая. Внезапно перед глазами промелькнул тот вечер, когда я впервые увидел её. И сравнил с ангелом. А ведь характер-то совсем не ангельский…

— Ничего, что я покурить вышел?

— Ничего. — Она пожала плечами и шагнула вперёд. Перешагнула через порожек и посмотрела через москитную сетку вниз на улицу. — Только у меня пепельницы нет. Куда ты пепел стряхиваешь?

— Почему нет? Вот. — Я кивнул на металлическую крышку, принесенную из кухни.

— Это… что? — Она прыснула от смеха и тут же прикрыла рот маленьким кулачком. — Ты в мусорном ведре копался?

Я едва не заржал, принимая ситуацию.

Ну… пришлось.

— Она сверху лежала. — Сделал попытку оправдаться. — Я увидел, когда крошки выкидывал.

— Серьёзно?! — Не сдержавшись, Руся запрокинула голову и громко рассмеялась. — Господи, Егор! Ну ты даёшь!

Я не совсем понимал, что конкретно чувствовал в этот момент. Смущение? Или счастье? Но моя морда расплылась в довольной улыбке, глядя на то, как она звонко смеётся. Пусть надо мной… насрать.

Ты, главное, смейся.

Её смех резко прекратился, и Руся пискнула, когда полотенце с её головы упало на пол.

— Блин!

— Я подниму. — Пресёк её попытку наклониться за полотенцем, и сделал это сам.

Зажав сигарету зубами и прищуривая один глаз, я кое-как снова намотал его на её голову. И, закончив с этим, затушил окурок в крышке.

Протянул руку, обвивая тонкую талию, укутанную в белый махровый халат, и мягко дёрнул её на себя. Прижимая к груди, поддел свободной рукой острый подбородок и сказал:

— Ты такая красивая.

— Врёшь. — Засмущалась она, задерживая взгляд на моих губах.

— Ты самое красивое создание из всех, что я видел. Я глаз оторвать от тебя не могу. С самой первой встречи. Ты тогда была немного пьяненькой… я подумал, что ты ангел.

Я не сразу осознал, что проговорился. Только завидев вертикальную морщинку над её переносицей, понял, что ляпнул лишнее. Просто… отключил голову, глядя на неё.

Чёрт.