А я предпочла промолчать. Пока что. Мне и самой требовалось отойти от того, что было в том кабинете. Я не дура, но мои мысли путались. Я всё ещё чувствовала его руку на своей талии и слышала: хочешь остаться?

— Давайте уже пойдём? — Вставила я свои пять копеек и подхватила Веронику под руку. — Макар уже приехал?

— Да. — Ровным тоном произнесла подруга и с подозрением посмотрела на меня.

Кажется, пазл в её голове понемногу складывался. Но ей не хватало нескольких деталей. И я знала наверняка, что в самое ближайшее время она потребует их от меня.

— Может, по бургеру? — С ходу предложила я, как только мы сели в машину к Артёму. — Я бы поела…

На самом деле, я была не очень голодна, но мне хотелось хоть как-то разрядить обстановку. Мне откровенно не нравилось то, что происходит между братьями. И хоть это было не моё дело, я всё ещё надеялась приподнять занавес. На секунду я даже поймала себя на мысли, что лучше бы я так и оставалась в неведении. Лучше бы даже не знакомилась с Егором.

— Мысли читаешь. — Ответил Артём и, опустив стекло со своей стороны, покосился в боковое зеркало.

Я оглянулась, замечая как незнакомый автомобиль отъезжает с небольшой парковки.

— Это Егор? — поинтересовалась я, так и не разглядев водителя.

— Угу. Водит как ублюдок. Странно, что ему ещё морду не набили.

— Ну, рано или поздно кто-то преподаст ему урок.

— Хотелось бы. — Вздохнув, он завёл двигатель. — Потому что отец так и не смог вбить в его башку нормы поведения. Ни на дороге, ни в жизни.

— Он мог бы просто отобрать у него машину.

— Ну да, — тихо засмеявшись, Артём покачал головой. — Единственное, что он может у него отобрать — право на обучение. Машина и квартира у Егора — это не заслуга отца.

— Да ладно? — удивилась я. — Ну, не сам же он заработал? Ему же только двадцать два!

— Квартира, где он сейчас живёт, досталась ему от матери. Машина — частично.

— Это как?

— Когда его мама умерла, он, как единственный наследник получил квартиру. И машину. Ему было шестнадцать, поэтому прав у него не было. Немного подшаманили с документами и продали её. Деньги он отложил и к восемнадцати накопил ещё. Потом получил права и купил новую. — Выложил Артём, чем немало удивил меня.

— Накопил? — Мысленно перед глазами снова пролетел недешевый кроссовер. — Неожиданно.

— Он хоть и отморозок, но башка у него работает. Целеустремлённый, говнюк.

Я не могла упустить такой момент. И решила узнать чуть больше, пока Артём готов был говорить.

— А что случилось с его мамой, если не секрет?

Притормозив на светофоре, он нервно провёл пальцами по рулю и бросил на меня быстрый взгляд.

— У неё был рак. Меланома. Там длинная история. Но она умерла, когда ему было шестнадцать. Поэтому он переехал к нам.

— Можно ещё вопрос?

— Ну давай. — Ухмыльнулся Тёма.

— Я всё ломаю голову… как так получилось, что он младший? Ну, то есть… у тебя полноценная семья. Насколько мне известно, твои родители не в разводе.

В ответ мой друг тихо рассмеялся. Но почему-то мне показалось, что ему совсем невесело.

— Санта-Барбара. Да?

— Не знаю. Но хотелось бы понять…

— Мама Егора — студенческая любовь моего отца. А моя мама… ну, скажем так: увела у неё мужика. Они поженились. Потом родился я. И пока моя матушка занималась моим вскармливанием, мой папаша ходил налево. Как можно догадаться, это была мама Егора. Тянуло его, блядь, обратно! — Снова рассмеялся он. — Так и получилось, что когда мне был год, родился Егор. Вся эта хрень, конечно, вскрылась, но моя мать простила его и они продолжили жить, воспитывая меня. А Егор так и остался сыном от любовницы. — Протяжно вздохнув, Артём снова покосился на меня. — Мой папаня не такой уж и законченный мудак, если ты так подумала. Он общался с Егором, не отказывался от него. Алименты там, все дела…

Я молча переваривала информацию, глядя на то, как на лобовое стекло падали крупные капли весеннего дождя. Точно: Санта-Барбара.

— Это надо переварить, да? — Немного бодрее произнёс он.

— Да. — Кивнув, я всё же перевела взгляд на друга. — А вы? Не общались между собой?

— Не особо. Несколько раз отец делал попытку свести нас. Типа: вы же братья! Нужно поддерживать отношения! Но Егор не горел желанием. Да и я… каждый тянул одеяло на себя. Понимаешь? Я злился на то, что отец предал мать и завёл себе ребёнка на стороне. А Егор злился на то, что отец выбрал не их. Типа поматросил и бросил… В общем, как-то так.

У меня на языке вертелся ещё не один вопрос, но машина, наконец, остановилась.

— Приехали. — Артём заглушил двигатель. — Хотел предложить перекусить на воздухе, но, как видишь, дождь решил всё за нас.

— Значит, перекусим в машине.

— Я надеюсь, ты не зальёшь мне соусом сиденье, как в прошлый раз? — Улыбаясь, он напомнил мне о том, как я заляпала ему полсалона соусом из хот-дога пару месяцев назад.

— Просто возьми пару пакетов, чтобы я постелила. — Локтем ткнула его в бок, и он шутливо закряхтел.

— Тебе какой? — Наполовину высунувшись из машины, спросил Артём. — С луком? С горчицей?

— С горчицей!

…

— Как твоя рука? — Артём заботливо стряхнул с моих колен крошки и отстегнул ремень безопасности. — Тебе когда в больницу?

— Завтра. — Оглядев себя и сиденье под собой, я удовлетворённо кивнула, не замечая ни соуса, ни других составляющих бургера. — А рука в целом неплохо. Иногда при резких движениях побаливает, но не критично. И ужасно чешется. И воняет…

— Я знаю, — усмехнувшись, он кивнул на собственную руку. — В первом классе я ломал руку. С турника грохнулся.

— Серьёзно?

— Угу. Только меня тогда засунули в больницу на две недели. Не скажу, что я тогда расстроился… было весело. Но у меня, судя по всему, перелом сложнее был. У тебя лайт-версия.

— Я слышала, что есть такая штука: ортез. Хочу, чтобы гипс на неё заменили, если это возможно.

— Что это?

— Почти то же самое, что гипс в плане фиксации, но это удобнее. Делается из термопластика. И имеет дышащий эффект. А это, знаешь ли, очень важно! Я спать не могу, потому что мне кажется, что рука реально воняет!

— Она не воняет, — засмеялся Артём, затылком вжимаясь в подголовник. — Я бы почувствовал.

— Забыла, что ты нюхач… — закатив глаза, я вздохнула и погладила сытый живот. — Спасибо за ужин.

— С тебя блины. Со сгущёнкой. По выздоровлении. — Тихо добавил он, глядя перед собой.

— Не вопрос.

Замолчав на минуту, каждый из нас погрузился в свои мысли. Я смотрела на его точеный профиль и гадала, о чём же он задумался. Его лицо было спокойным и, я бы даже сказала, умиротворённым. Медленно взмахивая длинными и пушистыми ресницами, он, слегка улыбаясь, играл желваками. Именно играл. Там не было злости и раздражения. Лишь размышления о чём-то своём.

— Ты во мне дыру протрёшь, — прохрипел он, прерывая затишье и повернул ко мне голову. Его взгляд был серьёзнее, чем минуту назад. — О чём думаешь?

— Пытаюсь угадать, о чём думаешь ты, — Хихикнув, я повернулась на бок, насколько это было возможно, и щекой впечаталась в мягкий подголовник. — Кажется, о чём-то приятном.

— С чего ты взяла?

— Судя по твоему блаженному виду…

— Даже так?..

— Угу.

Мне и самой было хорошо. С Артёмом я чувствую себя спокойно. Создавалось впечатление, что он был моим тёплым одеялом. Тем самым, в которое укутывают прозябшего до костей человека. Он был костром, к которому протягивают руки, онемевшие от холода. Вероника говорит, что мы были бы прекрасной парой.

Но я вряд ли решусь переступить черту, которая прочерчена между нами. Я не хочу разрушать то, что нас с ним связывает. Потому что как раньше уже не будет. Это совершенно другой уровень. Сомневаюсь, что он нам подходит.

— Ладно, — я заелозила на сиденье, чтобы вернуть себе вертикальное положение, — я пойду. Пора уже. Тебе завтра на работу. Не то что мне.