— Серьёзно? Я бы не сказал… — Принялся отпираться я.

— Серьёзно! — Снова задвигалась на моих бёдрах, и моё тело тут же отреагировало.

Чёрт. Даже сейчас.

— Я в норме, Русь. Просто промок.

— Ну да… — Скривила губы и подкатила глаза. — Замри.

Её рука сместилась на мою щёку, а затем легла на шею. Перевернула ладошку, пробуя мою кожу тыльной стороной.

— Русь, да я в порядке. Чего ты?..

Скрипнув зубами, я слегка повёл бёдрами. Напряжение в паху нарастало. Перед глазами её губы. И её прохладные руки, мягко касающиеся горячей кожи. В совокупности это направляло мои мысли не совсем в верном направлении.

— Ну ты даёшь! — Выпалила она, отталкиваясь от меня.

Я выдохнул, когда она поднялась. Даже не знаю, чего во мне было больше: облегчения или разочарования?

— Мне просто нужно просохнуть. Всё со мной нормально.

— Сейчас градусник принесу. — Произнесла она с интонацией, которой обычно говорят врачи.

Спорить не имело никакого смысла.

Ещё раз вздохнув, я уронил голову на мягкие подушки и закрыл глаза. Они тоже болели. Словно в них засыпали горячий песок…

— Вот. — Снова послышался её голос.

Я приоткрыл глаза, замечая как она подсовывает термометр мне руку.

Чёрт! Он был просто ледяным. Шкура тут же покрылась мурашками.

— Сейчас одеяло достану… — Пролепетала она, и уже через полминуты на мне было тёплое одеяло.

По телу пробежала дрожь.

Удачно я всё-таки зашёл.

— Ты совсем ненормальный? Зачем притащился сюда больной? Тебе дома отлёживаться надо, а не носиться по такой погоде. — Ворчала Руся, подтыкая под меня одеяло.

— Я не больной. — Сипло парировал, открывая один глаз и замечая в её глазах беспокойство.

Мне же не показалось это?

Её ладошка вновь опустилась на мой лоб. Пара секунд… и я почувствовал её губы. Они прижались к моему виски на одно мгновение. Но как же приятно это было ощущать.

— Только этого не хватало. — Заворчала, отстраняясь от меня. — Тебя морозит. Ты сам не чувствуешь?

— У-у. — Продолжал всё отрицать.

Затем наступила тишина. Руся нависала надо мной, тяжело дыша. А я прислушивался к её вдохам и выдохам. Чувствовал их на своей коже.

— Тебе надо раздеться. — Тихо. Тише, чем до этого.

— Я и так раздеться, Русь.

— Я про штаны.

Мои губы сами собой растянулись. Проблеяв что-то, я снова раскрыл глаза, замечая, что румянец на её щеках стал ярче.

— Не смею отказывать тебе… — возможно, мои слова прозвучали двусмысленно. И Руслана, сжав губы, снова подвела глаза к потолку.

— Детский сад. — Процедила она и, нацепив непроницаемую маску на лицо, забралась руками под одеяло.

Но я видел. Видел этот румянец, что с каждой секундой делал её лицо почти багровым.

Я машинально провёл языком по пересохшим губам. Сглотнул ком, стоявший поперёк глотки. И, приподняв бёдра, позволил ей стянуть с себя влажные джинсы. Слегка поморщился, когда жёсткая ткань зацепилась за напрягшийся член. Но, кажется, она этого не заметила.

Повесив мои штаны на спинку стула, Руся вернулась и забрала у меня градусник.

— Приехали… — со злостью прошипела, переводя на меня пристальный взгляд. — Почти тридцать девять…

Тридцать девять? Что-то уж слишком.

— Твой градусник неправильный.

— Чёрт! Егор! Это ты неправильный, а не мой градусник!

Руслана

Медленно проваливаясь в сон, я, должно быть, в десятый раз прикоснулась ко лбу Егора рукой. Уже не такой горячий, но температура всё ещё держалась. Его кожа покрылась испариной, а губы изредка шевелились, произнося невнятные обрывки фраз. Ему что-то снилось, и было ясно, что мы сон был не из приятных.

— Ну что ты будешь делать? — Тихо спросила я у самой себя и, тряхнув головой, поднялась с дивана.

Потянулась за полотенцем и снова смочила его в воде, разбавленной с уксусом. Стянув тёплое одеяло до груди, обтёрла его и снова укрыла.

Передо мной стояла коробка с моими лекарствами. Защёлкнув крышку, я убрала её на место, оставив только самое необходимое, и медленно побрела в ванную. Быстро приняла душ и, задержавшись напротив зеркала, задумалась: оставить его там спать одного и уйти на ночь к себе в спальню? Или лечь спать ним?

Хотя, что с ним станет? Не умрёт же он, в конце концов?

Хорошо, что завтра мне нужно вставать рано. Встреча с заказчиком в три часа, а это значит, что полдня в моём полном распоряжении.

Почему он приехал сюда в этом состоянии? Почему не остался дома? И почему не лечился как следует? Что за легкомысленность? И как долго он уже чувствует себя плохо?

Ну, правда… детский сад.

И моя совесть не позволила мне выпроводить его за дверь. Бесхребетная. Почему вообще с ним возишься? Он ведь потом всё это вывернет наизнанку. Будешь потом сожалеть, Руслана.

Выдохнув, я крепко зажмурилась. Чувствуя усталость и резь в глазах, отправилась к себе в спальню. И, закутавшись в одеяло, всё же позволила себе больше ни о чем не думать. Просто спать. И как только моя голова коснулась подушки, я почувствовала как тело отпускает. Слабость сменилась ногой. И голова, наконец, освободилась от бесконечного потока мыслей.

Не уверена, что проспала долго. Когда я открыла глаза, за окном всё ещё было темно. Но комната погруженная во мрак, вдруг наполнилась. Сгустившийся воздух перестал проходить в лёгкие так же свободно, как и перед тем, как я погрузилась в сон. А затем я услышала шелест позади. И матрас за спиной медленно промялся.

Перестав дышать, я впилась пальцами в подушку. Сон улетучился в одно мгновение. Я широко распахнула глаза, понимая, что Егор пришёл ко мне и забрался в мою постель.

Не шевелилась. Только больно кусала губы и лихорадочно соображала, как вести себя с ним. Сердце выпрыгивало из груди. Билось с такой скоростью и силой, что я боялась, что Егор тоже его услышит.

Нет. Не прислушивайся. Не надо.

— Не могу заснуть. — Ударилось мне в затылок. И тёплый воздух просочился сквозь мои волосы. — Но мне лучше. Спасибо.

Тяжело сглотнув, я поджала ноги к груди. Почти свернулась в клубок. Пальцы продолжали с силой впиваться в подушку. В горле пересохло.

Егор снова зашевелился. Прижался грудью к моей спине, а рукой обвил мою талию и медленно притянул ближе. Я тихо всхлипнула, когда мои ягодицы вжались в его пах. Мне показалось, что даже у меня температура подскочила в этот момент.

— Тебе нужно поспать. — Мой голос звучал неуверенно и жалко.

— Я знаю. Поэтому пришёл к тебе.

Его пальцы осторожно протоптали дорожку вдоль резинки моих пижамных шортиков. А затем, посомневавшись пару секунд, забрались под рубашку и застыли на животе.

— Егор… — так тихо, что сама едва расслышал, что сказала.

— Да, Русь. Я знаю. Надо поспать.

И, не сдвигая больше свою руку ни на сантиметр, он зарылся носом в моих волосах и протяжно выдохнул, опаляя затылок горячим дыханием.

Не дыши. Замри. Закрой глаза, Руслана. Абстрагируйся.

И просто спи дальше. Будто ничего не происходит.

А внутри меня ураган. Смерч. Торнадо. Настоящий хаос. Огромная чёрная бездна, в которой я просто сходила с ума. Невозможно. Невыносимо.

Зажмурившись, открыла рот и попыталась сделать хотя бы один полноценный вдох. Желательно — беззвучный.

Тело само приходит в движение. Я не смогла это проконтролировать. И, вывернувшись из крепких объятий, я поворачиваюсь к Егору лицом. Слегка отодвигаюсь, чтобы можно было рассмотреть его как следует. В спальне хоть и темно, но мои глаза уже привыкли. Просунув между нами руку, я опять потянулась к его лбу.

— Температуру сбили. Вроде. — Шёпотом произношу, боясь сделать лишнее движение. — Как чувствуешь себя?

— Сносно. — Слабая улыбка растягивает его пухлые губы. — Можно и лучше, но по сравнению с тем, что было…