— Если бы не слюнявчик, я бы отнеслась к твоей речи серьёзнее. — Снова усмехнулась я. Это смотрелось слишком комично. — И твой дырявый носок придаёт тебе особый шарм. Ты в курсе?

Его глаза распахнулись. И, заелозив на своём стуле, Артём выпрямил спину, придавая своей осанке важности, и отчеканил:

— Я и без носков ничего. Ты в курсе?

Несколько секунд я молчала. Поджав губы, сдерживала смех, но чувствовала как в носу начинает пощипывать. Да. Я едва не расплакалась, осознавая как легко и непринуждённо чувствую себя рядом с ним.

И спустя несколько секунд, мы одновременно опустили ложки в наши тарелки и разразились хохотом. Он всегда смеялся как чайка и это смешило ещё больше.

— Всё… хватит… — пытаясь отдышаться, глухо произнесла я. — Замолчи, ради бога. Давай доедай.

Давясь собственными смехом, я отвернулась.

А Артёму хватило пары секунд, чтобы взять себя в руки и вновь сосредоточиться на рассольнике.

Так-то лучше.

Доев, он вытянул из-за воротника кухонное полотенце и, перекинув его через спину стула, поднялся на ноги. Молча набрал в чайник воды и достал нам чашки.

— Ты о чём-то хотел поговорить… — закончив со своей порцией, я протянула Тёме пустую тарелку.

— Да. — Не совсем уверенно произнёс он. — Хотел…

— И? Это что-то важное? Мне стоит начать беспокоиться?

Артём

Чувство тревоги нарастало с каждым вдохом. Я и подумать не мог, что это так сильно может меня беспокоить. Я даже мысли такой допустить не мог…

Руслана и Егор?

Да быть такого не может.

Нет. Это шутка такая, наверное.

Но это была ни хрена не шутка. Я собственными глазами видел, как сегодня утром мой брат выходил из её подъезда. С довольной рожей.

Я припарковался возле соседнего подъезда. Всё моё тело напряглось, когда увидел его. Я сжал пальцы на бумажном пакете со свежей и ещё тёплой выпечкой.

Придурок. Хотел заявиться к ней на завтрак. Для нас это привычное дело. Но Руся не брала трубку, и я приехал "не глядя". Думал, что разбужу её, и перед тем, как поехать на работу, выпью с ней кофе.

Но увидев Егора, оцепенел. Просто дар речи потерял.

Скрипнув зубами, я проводил своего брата тяжёлым взглядом до ожидающего такси. И тот уже почти скрылся в салоне белого седана, как его взгляд зацепил моё авто. Он притормозил. Приподнял козырёк кепки.

И, что-то сказав водителю, захлопнул дверь, так и не сев внутрь.

Чёрт. Сука.

Лучше бы ты свалил, брат.

Однако, он, широко улыбаясь, уже шагал к моей машине.

Вот же говнюк.

Не сбавляя шаг, он приблизился и костяшками постучал в моё окно. Непринуждённо достал себе сигарету. И как только я опустил стекло, протянул пачку мне.

— Будешь? — Непринуждённо спросил, а мне захотелось всю эту пачку ему в глотку запихнуть.

— Ты что-то хотел? — Процедил я, взглянув ему в глаза.

Выглядел он неважно. Помятым и каким-то уставшим. Дурные мысли тут же закрались в голову, копошась там, словно тараканы. Мерзко.

— И тебе доброго утра. — Оранжевый огонёк лизнул сигарету, и Егор крепко затянулся. — Хотел спросить, что ты тут забыл.

— Не твоё собачье дело. — Отвернувшись, я поправил зеркало заднего вида. Мне необходимо было чем-то занять руки, чтобы не проехаться по этой довольной физиономии. — У тебя могу спросить то же самое. Что ТЫ тут забыл?

— К Русе забегал. — Прозвучало слишком легкомысленно. Словно для него это каждодневная рутина: забежать к Русе.

— К Русе? — Ещё больше зацепило то, как он её назвал. Руся? С каких пор?

— Тебя что-то удивляет?

Стиснув челюсти, я покосился на сигарету, которую он на пару секунд прижал к губам. И курить, сука, захотелось. Так сильно, что глотку сводило.

— Меня ничего не удивляет, Егор. Просто интересно: зачем тебе это?

— Что именно?

— Для чего она тебе? Просто позабавиться? У тебя мало своих тёлок? Отвали от Русланы. Она не разменная монета в наших с тобой взаимоотношениях.

Отстегнув ремень, я уселся поудобнее. Хотя, чего лукавить? Я нервничал. И с каждым произнесённым Егором словом, моя башка просто взрывалась от накопившихся вопросов. Вопросов, на которые Егор вряд ли ответит. Вопросов, которые я вряд ли озвучу вслух. Во всяком случае, не ему.

Это бесполезная трата времени. Этот говнюк любит увиливать и недоговаривать. Это в его характере.

— А вот мне интересно другое. С чего ты решил, что она для меня какая-то там разменная монета? Сам придумал? Или кто подсказал?

— Ты это мне назло делаешь? — Пальцами обхватил руль и крепко сжал.

— Я когда-то мутил с твоими барышнями? Тебе назло? Не припомню, чтобы занимался подобной хернёй…

— Только не надо мне заливать, Егор…

— Я не собираюсь тебе что-то объяснять или доказывать, Тёмыч. — Стряхнув пепел себе под ноги, он поднял голову и посмотрел в направлении её окон. — Просто… мой тебе совет, брат: отступись. Тебе там ничего не светит.

— Не будь таким уверенным. Я знаю её гораздо лучше тебя. Ты не вывезешь. А она не станет мириться с твоими закидонами. — Я всеми силами держал себя в руках. Говорил спокойно, чётко и с расстановкой. — Она уже знает, каково это: связаться с таким, как ты.

— Слушай, я уже в курсе той истории. И какого хера вы все сравниваете меня с той мразью?! — Я заметил, как сжались его челюсти. Злится? Значит, не я один вижу эти сходства?

Неуравновешенный и вспыльчивый. Импульсивный и самовлюбленный.

Это от неуверенности? От недостатка внимания?

Я всегда относился к нему снисходительно. Без жалости, но с пониманием. Но пубертат закончился. А с ним, кажется, и моя снисходительность.

— Раз уж ты подошёл, — Схватив пакет с выпечкой, я вытянул руку в окно. По инерции Егор перехватил наш с Русланой завтрак, и вопросительно взглянул на меня. — Выглядишь неважно. Тебя не покормили? Или как? В любом случае, поешь.

— Твоя забота не знает границ. — Хмыкнул брат. — Я ценю. До дома не подбросишь? Или ты к Руслане сейчас?

— Чего ж не подбросить? Залезай. — Отвернувшись, пробасил я.

Настроение упало до нуля. Нет. Гораздо ниже. Аппетита тоже как не бывало.

Можно было бы послать его нахер. Надавить на газ и приехать на работу на час раньше. Но я не хотел. Так что…

В дороге мы не проронили ни слова. Я накрутил музыку, а Егор, спрятавшись под козырьком своей кепки, задремал минут на десять.

— Приехали. — Я толкнул его в плечо.

Разлепив глаза, он взглянул на меня так, словно впервые видел. Проморгавшись, потянулся. И, сказав сухое "спасибо", открыл дверь. Пакет с выпечкой оставил на сиденье.

— Егор? — Позвал я его, слегка наклоняясь. Я не мог его отпустить, ничего не сказав напоследок.

Обернувшись, он сонно посмотрел на меня. Но всё же я прочёл раздражение в его взгляде.

— Для галочки. Так… чтобы ты не расслаблялся. — На мои слова среагировали его брови, медленно съезжая к переносице. — Я не перестану быть её другом. Не уйду на задний план. Так что… тебе придётся смириться с тем, что я всегда буду рядом. И когда вы поругаетесь… она придёт ко мне. Смекаешь?

Сжав челюсти, он несколько секунд сверлил меня убийственным взглядом.

Что? Проснулся, наконец? Осознал, насколько шаткое у тебя положение?

Но Егор промолчал. Что удивительно. Сплюнув на асфальт, аккуратно захлопнул дверь, и отвернулся.

Я уехал до того, как он скрылся в подъезде. Мои пальцы так крепко стискивали руль, что вены на руках поступали так, словно я участвую в армреслинге, а не веду автомобиль.

Чёрт.

Притормозив на светофоре, я потянулся к бардачку и вытащил оттуда пачку сигарет с зажигалкой. Не думал, что воспользуюсь. Но так уж вышло.

И как только отвратительно горький дым прошёл по глотке вниз, я скривился. Но сигарету не выкинул. Докурил почти до фильтра. И, выбросив окурок в окно, смял пачку вместе с оставшимися сигаретами.