— Теперь эти слова означают для меня безопасность, как и для тебя. Я хочу воплотить свои мечты рядом с тобой. Я твой бриллиант, но у тебя мое сердце. Отныне и навсегда.

Моя грудь вздымается, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, но священник убирает руку.

Я свирепо смотрю на это и тихо рычу:

— Убери свою руку с моего пути, отец, или я сломаю ее. То, что Бог соединил вместе, не позволяй человеку разделить, хорошо? Ничто не стоит между мной и моей женой.

Глаза священника расширяются, и он вырывает руку, стоящую между нами, прежде чем выпалить, обращаясь к прихожанам.

— Властью, данной мне, я объявляю вас мужем и женой. Вы можете...

Как и во время нашей первой свадьбы, я целую ее прежде, чем священник успевает закончить. Ее язык дразнит складку моих губ, и я обхватываю ее рукой за талию, чтобы притянуть ближе. Моя рука обхватывает ее затылок, чтобы осторожно приподнять ее подбородок и получить еще лучший ракурс.

Орган начинает играть, а толпа встает и аплодирует. Когда Лейси обвивает руками мою шею, я поднимаю ее на руки, как невесту, и бросаюсь в сторону, полностью минуя проход.

— Мистер Маккеннон, это не то место... — зовет священник, но мой отец смеется рядом с ним.

— Оставьте это, отец. Парень на задании. А еще, возможно, какое-то время не заходите туда, если вы понимаете, что я имею в виду. Будьте уверены, если они что-нибудь сломают, мы десятикратно увеличим это к десятине.

— Чертовски верно, — бормочу я, заставляя Лейси рассмеяться мне в губы.

Я возвращаюсь к двери дополнительной комнаты, которую нашел ранее сегодня, толкаю ее, чтобы заглянуть внутрь. Я больше не могу ее ждать.

Несмотря на то, что до замужества она была бунтарем по отношению к архаичным правилам Гвардии, она твердо решила настоять на своем после того, как я сделал ей предложение на яхте. Она отказывалась снова заниматься со мной сексом до нашей первой брачной ночи, и хотя мне удалось немного обойти ее правила, мы их не нарушили. Прошло едва ли больше недели, но мне показалось, что прошла чертова вечность.

— Киан! Гости! Прием. Нам нужно пойти пообщаться. — Она хихикает.

— О, мы с тобой собираемся чертовски пообщаться, Лейси Маккеннон. Ты сказала мне, что нам нужно подождать до окончания нашей свадьбы. Что ж, это была наша свадьба, жена, и я не собираюсь ждать больше ни секунды.

Я отодвигаю в сторону облачения, которые были поспешно сложены на столе для причастия. Миссис О'Ши заставила церковь перенести алтарь, потому что это «не соответствовало эстетике свадьбы». Тогда я подумал, что это была нелепая просьба, но должен признаться, сейчас я благодарен за это.

Как только нашлось место для Лейси, я посадил ее сверху так осторожно, как только мог, учитывая желание, обуревающее меня прямо сейчас. Я погружаю свой язык в ее нетерпеливый рот и раздвигаю ее ноги, чтобы поместиться между ними.

— Кайан, боже, я скучала по тебе.

— Это твоя вина, tine. Я бы никогда не стал мучить тебя так жестоко, но теперь ты заплатишь за то, что заставила меня ждать.

Прежде чем она успевает возразить, я опускаюсь перед ней на колени и задираю ее длинное струящееся платье. У меня текут слюнки при виде ее обнаженной киски, уже поблескивающей для меня.

Мой голос звучит грубо:

— Ты не надела трусики под свадебное платье?

Она ухмыляется мне сверху вниз.

— Давай просто скажем, что у меня было предчувствие, чем закончится эта ночь.

Я хватаю ее за задницу под платьем и притягиваю к себе на пиршество.

Ее бедра обнимают мои плечи, когда я провожу языком по ее центру, уже влажному от возбуждения. Мой большой палец массирует ее клитор, но я использую рот на ее входе, смачивая его своей слюной, чтобы подготовить для себя. Моя жена сидит за столом для причастия, и я ем ее так, словно это мой последний гребаный ужин.

Она вскрикивает и дергает меня за волосы, посылая наслаждение-боль вниз по позвоночнику и прямо в мой член.

— Господи Иисусе, это так приятно.

— Давай, молись, детка. Тебе это понадобится.

— Почему я уже хочу кончить? Боже мой, ты был прав. Ждать пришлось слишком долго.

Мой язык кружит вокруг ее клитора, заставляя стонать мое имя, а ее бедра напрягаются у моих ушей. Я засовываю свой язык как можно глубже в ее киску и изгибаю его вверх, в то время как мой большой палец яростно ласкает ее клитор.

Но когда ее голос становится выше, а ноги танцовщицы начинают сжиматься вокруг моей головы, я отрываюсь от нее.

— Кайан! Что за черт?

— Вот что ты получаешь за то, что отказываешь мне. — Я шлепаю ее по внутренней стороне бедра, заставляя ее зашипеть и уставиться на меня, когда я встаю. — Теперь ты не дождешься от меня пощады, жена.

Я быстро вытаскиваю член из брюк, и ее глаза расширяются. Штанга, которую, я знаю, она чертовски любит, уже блестит благодаря предэякуляту, сочащемуся с моего кончика.

Когда я поднимаю взгляд, она облизывает свои жадные губы, все еще сосредоточившись на моем члене. Я обхватываю рукой ее затылок и ловлю ее взгляд.

— Я почти готов заставить тебя встать на колени и должным образом извиниться, но я скучал по твоей сладкой киске слишком долго, черт возьми.

На последнем слове я одним толчком вонзаюсь в ее влагалище. Она уже насквозь пропитана моим ртом и своим собственным возбуждением, поэтому я не даю ей времени привыкнуть к моему размеру или пирсингу и вкачиваюсь в нее с бешеной скоростью. Несмотря на свою угрозу, я осторожен с остальной частью ее тела, следя за тем, чтобы не повредить что-нибудь нежное, даже когда я вхожу в ее и без того набухшую киску долгими движениями.

Она обхватывает меня руками и царапает мне затылок своей здоровой рукой. Когда ее киска начинает трепетать по всей длине моего тела, она пытается притянуть меня ближе своими шпильками к моей спине, но я шлепаю ее чуть ниже задницы. Она мяукает в знак покорности, прежде чем расслабиться рядом со мной, и я злобно улыбаюсь, выебывая бунтарку из своей вспыльчивой жены.

— Скажи это, Tine. — Я целую ее в шею, где уже столько раз отмечал ее. — Скажи это за меня.

Ей не нужно стоп-слово, но она все равно знает, о чем я прошу.

— Is tú mo rogha, Кайан. Всегда.

Из моей груди вырывается одобрительный рык, и я врываюсь в нее так сильно, что стол ударяется о стену с каждым мощным толчком. Она выкрикивает мое имя снова и снова, пока ее киска не выжимает из меня всю гребаную жизнь, заводя нас обоих.

Она стонет мое имя, прежде чем прикусить меня за шею над воротником, как будто пытается не закричать. Ее пальцы сжимают мой пиджак прямо над ее татуированным укусом на моем предплечье, и я полностью сбиваюсь с ритма.

То, что должно быть болью, становится мгновенной эйфорией и прокатывается рябью по моему телу прямо к члену. С последним толчком я вонзаюсь в нее, запечатывая себя в ее тугой киске, наполняя своей спермой.

Мы говорили о том, чтобы немедленно забеременеть. Врач сказал, что после того, как она перенесет операцию на запястье и поправится, ей потребуется некоторое время, чтобы достичь пика танцевальных достижений. Тем временем попытаться завести ребенка было идеей Лейси.

Я кладу руку ей на низ живота и шепчу на ухо:

— Если секс на столе для причастия не приведет к тому, что мы забеременеем, я не знаю, что это сделает.

Она смеется мне в шею и отстраняется, чтобы поцеловать меня. Я остаюсь запертым внутри нее, следя за тем, чтобы вся моя сперма осталась там, где ей нужно.

— Я готова пробовать снова и снова, пока не получится. — Она хихикает. Мой член вздрагивает от этого звука, заставляя ее киску сокращаться в ответ, и мы оба шипим от удовольствия, прежде чем я отвечаю.

— Мы попробуем снова, и снова, и снова. Сработает это или нет, я все равно встану на колени, чтобы поклоняться этой сладкой киске, чтобы показать твоему телу свою признательность. — Я оставляю целомудренный поцелуй на ее губах, прежде чем встретиться с ней взглядом. — Но что бы ни случилось, ты следуешь своей мечте.