Он с энтузиазмом кивает мне, и я еще раз для пущей убедительности сжимаю его плечо, заставляя его вздрогнуть от хватки.

— Удачи тебе с этим блуждающим взглядом, солдат.

Я прохожу мимо него в зал для крупных игроков, где атмосфера мгновенно становится тише и менее задымленной. Настольные игры более сдержанны, поскольку ставки выше, а игроки опытнее обычного туриста. Я подхожу к красной занавеске в глубине зала.

Мерек встречает меня там с таким свирепым видом, что морщины проходят от его лба до блестящей коричневой головы. Его губы хмурятся под короткой козлиной бородкой цвета соли с перцем, а огромные руки скрещены на груди, почти полностью разрывая его черный костюм.

— Ты это видел? — Я знаю, что видел. Мерек собирается надрать задницу бедному Лоренцо.

— Лучше бы я этого не видел.

— Ты должен следить за своими людьми, приятель. Я не хочу топить собственных солдат.

— О, этого больше не повторится. Я позабочусь об этом сам. — Прежде чем отодвинуть занавеску, он кивает в сторону комнаты, и я слегка наклоняюсь, чтобы услышать его тихий шепот. — С твоим отцом их там пятеро. Муньос, Милтон, Томсон и тот итальянец, Лучиано, со своим капо из Нью-Йорка.

Не считая отца, троим из этих людей я доверяю свою жизнь. Другой предан богатству и власти Маккеннонов, и последнего даже не должно быть в этой чертовой комнате, но его босс будет держать его в узде.

— Значит, обычные подозреваемые. Они знают?

Он кивает.

— Хотя пока никто ничего не сказал. Я думаю, они ждут твоего прибытия, чтобы обсудить последствия. Предупреждаю, что секундант Лучано уже успел пару раз выпить, прежде чем пришел сюда. Я подозреваю, что он будет буйствовать.

— Идеально. У меня есть некоторая сдерживаемая агрессия, которую я до смерти хочу выплеснуть.

Мерек фыркает.

— Предполагается, что женитьба, э-э, снимает это напряжение. По крайней мере, мне это помогает.

— Ну да, ты нравишься своей жене, приятель. Не все мы можем совершить первый удачный шаг.

— Постарайся в следующий раз не похищать ее. Я слышал, это помогает.

— Чертова задница, — бормочу я себе под нос, когда Мерек тихо смеется надо мной и отодвигает занавеску, чтобы я мог войти.

Красная комната небольшая, всего с четырьмя столами для баккары, блэкджека, рулетки и покера. Сигарный дым наполняет комнату, щиплет глаза, несмотря на то, что я уже должен был бы к нему привыкнуть. Игроки есть только за крайним правым покерным столом, и их болтовня прерывается звуками стука покерных фишек о карточный стол.

— Сын мой! Я занял тебе место, парень, — кричит папа с длинной сигарой «Royal Courtesan» во рту. Ее золотая обертка и ободок, усыпанный бриллиантами, поблескивают в свете витражей от Тиффани над головой.

Я прохожу мимо стола с рулеткой и сажусь на свободное место рядом с отцом и Муньосом, которые уже уставили стол сельтерской водой и покерными фишками. На столе расставлены шесть высоких бокалов с разной степенью наполненности, и бокал Муньоса превращается в подставку для отеля и казино Маккенонов из тикового дерева.

Сосредоточься.

Пересчитав лежащие передо мной фишки, я засовываю руку в карман и провожу большим пальцем по рисунку на фишке, которую храню там. Я делаю глоток прохладной газированной воды, которую заказал для меня отец, и даю ей пошипеть во рту, прежде чем проглотить. Глубоко вдыхая аромат сигар, наполняющий воздух, я позволяю ему наполнить мои ноздри, избавляясь от аппетитного запаха виски отца, находящегося в двух футах от меня.

Мы оба быстро поняли, что помогает мне сконцентрироваться. Анализируя свое окружение, выявляя крошечные подсказки, которые каждый пропускает мимо ушей, и запоминая людей, которые важны для меня больше всего, - вот три моих лучших метода борьбы с любыми страстными желаниями. Игнорировать искушение стало намного проще, чем год назад, до того, как моя миссия с Лейси дала мне цель. Сейчас я использую эти методы, добавляя восхитительное видение Лейси, которая, черт возьми, восхитительно злится на меня наверху. После того, как мой пульс снова успокаивается, я, наконец, сажусь поудобнее, чтобы оценить других игроков и вернуться к выполнению поставленной задачи: встрече семей, преданных нашему имени.

Мерек хорошо проинформировал меня о посетителях. Пока никаких сюрпризов, кроме того факта, что каждый из них курит те же сигары стоимостью в миллион долларов, что и мой отец.

— Я вижу, ты разгромил Гуркхов.

— Такие праздники, как этот, идеально подходят для них, ты не думаешь? Вот... — Обеспокоенный взгляд моего отца мимолетен. Никто другой за столом не увидел бы ее, и она исчезает, когда он достает длинную сигару из портсигара справа от себя. Он протягивает ее мне вместе с коробком спичек от отеля и казино Маккенонов. — Я уже вырезал это для тебя.

— Спасибо, папа.

Я достаю из кармана фишку и чиркаю спичкой, чтобы поджечь кончик сигары. Немного подождав, я кладу фишку в рот и втягиваю в себя дымный, насыщенный вкус каштана, ванили и карамели. Вкус кружится у меня на языке, и я наслаждаюсь им, прежде чем позволить ему медленно просочиться между моих губ.

— Черт возьми, это хорошо.

Я больше не позволяю себе многих пороков, но, черт возьми, хорошая сигара за игрой в покер стоит каждого вдоха.

Бенецио Муньос поднимает свой и доброжелательно улыбается мне.

— Я слышал, что можно поздравить нашего дикого туза.

— Это прозвище определенно подходит к этому последнему трюку. — Винни Флорес, секундант Лучиано, ухмыляется с уверенностью, которая может быть только у плохо причесанного мужчины в спортивном костюме. — Давненько вы не удостаивали нас своим присутствием.

Все остальные разодеты в пух и прах в своих костюмах и, очевидно, все еще не теряют рассудка. Но вместе с невнятными словами Винни до меня доносится острый запах выпивки.

Я терпеть не могу этого парня, но его пьяное состояние не только помогает мне воздерживаться, но и облегчает задачу победить его в этой игре. По какой-то причине у него всегда были разногласия со мной, но он верен имени Лучиано, а они верны нашему, так что я прикусываю язык по этому поводу, пока мне не придется обращаться к нему соответствующим образом. Мерек предупредил меня, что тот ведет себя неподобающе, так что посмотрим, получится ли у него сегодня вечером.

— Женитьба на Красной Камелии. Смелый ход, — отмечает Милтон, наклоняясь вперед, обхватив свой толстый живот и бросая фишки в стопку, чтобы увеличить ставку. — Та, которая была... разрешена, я полагаю?

— Мой выбор был в рамках приказа, данного моим отцом, — говорю я, не споря. Я знал, что мое решение подвергнут сомнению, как только я его приму, но я, черт возьми, не отвечаю на него. — Как только я получу карточку, я могу играть так, как мне заблагорассудится.

— Какие были другие «варианты»? — спрашивает Лучиано. Его семья работает в компании на северо-востоке. Исторически сложилось так, что их связи все еще пересекаются с мафией, поэтому их следует опасаться. Но Лучиано поклялся в верности нашей стороне, поэтому мы его впустили. По крайней мере, на данный момент.

— Я думаю, это было осквернение или передозировка, — небрежно предлагает Томсон. Глубокие морщины на его темно-коричневой коже - это в основном морщины от улыбки, но прямо сейчас они отчетливо выражены. Его лояльность почти так же неоспорима, как у Муньосов и Милтонов, но его дружба с Лучиано крепка, и, вероятно, именно поэтому он задал этот глупый вопрос раньше, чем пришлось бы мне.

Мы все знали ответ. Я должен был либо убить Лейси, либо испортить Красную Камелию, отправив Монро видео, на котором незнакомец в маске лишает девственности его невесту. Монро выбросил бы ее из головы, как дурную привычку, и это разрушило бы «чистоту» Лейси для остальных браков в Гвардии. Отсутствие женихов, по сути, уничтожило бы родословную ее семьи, как они пытались сделать с моей.

Винни хихикает.

— Полагаю, Кайан хотел снять свадебное, а не секс-видео.