Крас не просто оставался совершенно невозмутим внутри горящего склада. Он мягко улыбался, как будто смотрел не на ноющего и ругающего его напарника, а на расстроенную Веричи, которую хотел утешить. Закинул руку вокруг плеч собрата, обнял и притянул к себе, как маленького.

— Странно, что вариант просить пощады ты даже не рассматриваешь. Не ожидал…

— Думаешь, они откроют, даже если звать на помощь? Умолять? Они решили позабавиться и никто их не остановит.

— Ничего нам не сделается, — мягко заверил Крас. — Сарай достаточно велик. Сиди спокойно в центре, дыши медленно. Ткань высохнет — долей воды. Представляй, что отдыхаешь в лесу у костра. Они хотят услышать, как ты орёшь. Не доставляй им это удовольствие, пусть понервничают.

— Тебя как будто каждый день сжигают! — сердито хмыкнул Новит и закашлялся.

— Не каждый. Но не первый раз. Если выберемся, расскажу.

— Дыма слишком много…

— Спокойно. Щелей тоже много, тяга есть. Ветер как раз снизу, с тропинки, прямо на нас. Гореть будет не со всех сторон. Они не могут поджечь дверь, иначе сами не подойдут к ней и даже не услышат нас за треском огня. А они всё ещё ждут сигнала срывать засов.

— Глаза режет, ничего не вижу. Я не потому реву, это дым…

— Я знаю. Всё нормально. Нам осталось ещё минут пять. Закрой глаза, не бойся, не заснёшь. Береги силы, — Крас потрепал его по плечу, успокаивая: — Всего лишь новый смертельный номер. Ещё один.

— Когда мы ударим? — шепотом спросил Новит.

— Раньше, чем на нас рухнет крыша.

Они сидели рядом, почти не двигаясь, дыша тихо-тихо, оберегая легкие от дыма, глаза тоже прикрыв мокрой тканью. Жар до них долетал волнами, но Новит уже понял — огонь их не достанет, худшее — дым. Доски трещали в пасти огня, как поётся в песне вольных бродяг. Новит изо всех сил старался успокоиться, но сердце стучало так, что трясло всё тело, как будто сердце хотело выбить дверь в груди.

Крас шевельнулся, вылил последние капли из фляги. Медленно втянул воздух сквозь мокрую ткань. Задержав дыхание, свернул маску плотнее, в несколько слоёв. Когда он отнял ткань от лица, Новит заметил, что улыбка Краса стала шире. Глазами спросил: «Что?»

— Прислушайся. Они ругаются, не знают, что делать. Нас не слышно. Гадают, мы без сознания или уже мертвы? Трусливые мерзавцы, волнуются за свою шкуру!

Новит хмыкнул, признав, что у них есть определенное превосходство над лордской компанией. Им известно то, что господа мучительно хотят знать, но не могут проверить!

Крас кивнул на правую стену:

— Угол, что загорелся первым, уже весь почернел. Пора.

Они встали. Постарались вдохнуть запас воздуха и, задержав дыхание, обмотав правый кулак тканью, чтоб не обжечься, с разгону изо всей силы снова грянули в стену. Зная, что у них только одна попытка проломить брешь. Повторить удар они смогут не сразу, а более тонкие доски на крыше вот-вот прогорят…

Обугленные доски поддались легко. Или актеры так разогнались, что почти не заметили сопротивления стены. Они пролетели сквозь брешь, надломившиеся куски досок посыпались сзади.

Вдох свежего воздуха и как удивлённо вскочили сидящие ниже по склону поджигатели, первое, что запомнил Новит, вырвавшись из огненной ловушки.

*****

— Минуточку, — Крас жестом остановил бегущих к ним дворян. Через дыру в стене вернулся в горящий сарай, забрал камзол, на котором не было ни следа сажи, снова вышел, отойдя подальше от гигантского костра, отряхнул камзол, выбивая не столько пыль, сколько впитавшийся дым, и невозмутимо надел.

Новит, не вставая с колен, только отполз подальше от горящих стен и дышал полной грудью, глядя в небо.

— Так вы ещё живы? — нельзя было разобрать, сколько в голосе лорда Инзеля фальшивой радости, а сколько — настоящего облегчения. — Тогда продолжим!

Его компания выглядела растерянной, все давно сбросили свои плащи и жарились на солнце, дожидаясь конца представления. Золотая молодежь из лордского окружения подрастеряла самоуверенность и спесь за время «пикника» с артистами.

— Я не люблю таких шуток, — Крас подступил к лорду, глядя на него сверху вниз. — Если ТАК вы сдержали слово, выбрав самый эффектный способ бескровной смерти, то не сумели довести дело до конца. И что теперь? Полагаю, второго такого замечательного крепкого сарая у вас нет? — он шевельнул уголком губ, но это была не усмешка, глаза резали холодом.

— Признаюсь, — так же манерно и самодовольно, как раньше, ответил Инзель, — я испытал некоторое удовлетворение, когда смотрел, как полыхает эта коробка с тобой внутри! Но недостаточное, чтобы простить тебя без извинений.

— Меня простить? — надменно переспросил Крас, став ещё чуть выше. — Напрасно ваше лордство не посчитались с жизнью моего брата. Я вас не вызывал! Хотите настоящий поединок, где я законно убью вас при свидетелях?

— Ты не посмеешь, — самоуверенно улыбался Инзель.

— Убить? Или драться? — уточнил Крас. — Мы оба знаем…

— Хорошо! — резко оборвал его Инзель, полыхнув гневом. Видно, вспомнил предыдущую встречу в переулке и не желал, чтобы ее подробности сейчас всплывали. — Ты готов драться по законам чести?

— У меня, похоже, нет выбора. Придётся оказать вам эту милость, — Крас лучезарно улыбнулся, по-новому, без иголок. И бархатным тоном обратился к лордскому окружению: — Если кто-нибудь одолжит мне шпагу. Надеюсь, все господа согласны, что сейчас я — оскорбленная сторона?

— Проклятье! — возмутился Инзель.

— Отказываетесь от поединка? — удивился Крас.

— Нет! Дьявол тебя забери! Нет! Я принимаю… проклятье!! — лорд рвал и метал, не зная, на какую стенку лезть. Он даже не мог стукнуть кулаком в стену горящего сарая.

— Короче, вы согласны драться с ничтожным фигляром. Взаимно, — Крас слегка поклонился, прижав руку к груди. Глянул на пальцы, заметил полоски сажи и демонстративно старательно отряхивал руки и полировал ногти, пока Инзель бесился, а его окружение и Новит сдавленно хрюкали от смеха.

— Итак, поединок на моих условиях, — жестче, но необычайно тепло, в сравнении с его обычным тоном, объявил Крас. — Чтобы сделать вам приятное, милорд, я выберу шпаги. Назначьте секундантов, обсудим подробности. У нас открытый поединок, но всё-таки двадцать два секунданта — это слишком. По правилам достаточно двоих.

— Ты ещё будешь меня учить!.. — зашипел Инзель, моментально бледнея, но на щеках у него загорались от злости малиновые пятна. — Ларин! Мелред! Объясните этому наглецу… — лорд назвал двоих приятелей и в окружении остальных помчался на другой край холма, подальше от ничтожеств, с которыми не хотел иметь дело.

В спину ещё припекало. Сарай догорал. Крыша как раз рухнула, взметнув облако искр. Вместе с лордскими секундантами, актеры отошли в безопасное и, по сравнению с костром, прохладное место. Сели на склоне холма.

— У вас вода есть? — спросил Крас. Это прозвучало доверительно как просьба.

— Увы, — развел руками тот, кого назвали Ларин. — Только вино. — Он снял с пояса флягу, предложил артистам. Они промочили горло, Крас кивнул в знак благодарности. И спросил тоном Красильона: — А зеркало?

Секунданты не могли сдержать смех, выдав близкое знакомство со спектаклями театра Папаши Баро. Как только речь зашла о поединке, Новит совсем перестал бояться. Теперь он понял, что многие в компании лорда уже на их стороне и сожалеют, что ввязались в эту прогулку с «пикником».

— Сообщите свои условия поединка, господин… — начал Мелред. — Всё-таки, как вас называть?

— Крас.

— Но… этого мало. Простите.

Артист непринужденно потянулся:

— Хотите знать моё родовое имя?.. У меня его больше нет. В соответствии с обычаем Братства Дороги, при переходе в другое звание, меняют имя.

— Это приемлемое объяснение, — с легким поклоном признал Медред. — Снова прошу прощения, мы действуем строго по кодексу. Можете поклясться, что вы — дворянин?