— Опять? Вот ужас, а я не готова, — спохватилась артистка. — Мальчики выметайтесь отсюда на минутку. Мне нужно переодеться.

— Я отвернусь. Пусть новенький уходит, — Крас отложил шпагу, чуть отвернулся и картинно прикрыл глаза рукой.

— Нахал, — пожала плечами красотка, ни мало не взволнованная предсказанием близкой смерти. Открыла один из сундуков и что-то в нём искала, среди разноцветных юбок и бряцающих блестящих деталей.

Новит не мог понять, что происходит. Он слышал все слова, но совершенно не понимал их смысл. Гадалка рассердилась и прокляла Смею? Что-то непохоже, таким тоном не проклинают. Это шутка? А в чем там соль? Новит считал, что с чувством юмора у него неплохо. Но актеры щебетали на собственном языке, он их не понимал.

— Выйди, пожалуйста, ненадолго, — чётко повторила для него Смея. — Я позову, когда можно.

Он кивнул и, спотыкаясь, поспешил следом за Ведой. Увидел, что узкая передняя часть фургона напоминает кабинет учёного магистра. Там на стенах висели карты, на закрытых полочках блестели разноцветные колбы с подозрительной жидкостью, под потолком и по стенам висели загадочные амулеты и сушились пучки душистых трав и кореньев. Чай или лекарства? Скорей всего, и то, и другое. Присмотревшись, Новит понял, что две ниши поделили между собой Веда и сухонький старичок, почти теряющийся на фоне большой карты с пятью сторонами света.

Передней стенки не было, только широкий козырёк над местом кучера, и раздвижной занавес от ветра и дождя. Под навесом сидели рядом Жердин и Папаша Баро. Глава театра держал поводья, а впереди трусила крошка Матильда.

Новит успел только поприветствовать всех, как сзади раздался голос Смеи:

— Можно!

Новичок извинился и хотел ретироваться обратно в среднюю часть фургона. Что ни говори, там просторнее, как в хорошей гостиной. А тут он чувствует, что вломился в личные владения. Жердин мигом перевернулся и тоже хотел уйти.

— Вы что там в прятки играете? — подмигнул он Новиту. — Папаша, пока всё спокойно, пора перекусить?

— Пора, — эхом откликнулся директор.

— Поздно, — уронила Веда.

— А, ну потом, как освободимся. Общий привет, — Жердин махнул рукой и увлёк за собой новичка в «гостиную». — Смея, всё в порядке?

— Как обычно, — томно ответила красотка. — Поесть уже не успеем?

— Не-а. Уже близко.

— Ясно. Найди новичку что-то, чтобы не с пустыми руками…

— Крас, моя шпага? — спросил Жердин.

Красавчик молча указал пальцем на верхнюю полку. На удивление он тоже переоделся в белую сорочку с отложным воротником, в которой стал ещё вдвое красивее. Достал широкий оружейный пояс с ножнами — такого сильно не хватало его костюму, — и методично затягивал язычки всех трёх ремней на талии. Жердин выхватил с полки длинный футляр, и вместе с Новитом они откатились обратно в «кухню».

— Каким железом владеешь лучше? Шпаги? Пистолеты? Ножи?

— Хочешь вызвать меня на дуэль? — пытался пошутить Новит.

— Не я. И не до шуток. Умеешь или нет?

— Умею. Шпага и пистолет.

— Держи, — артист моментально снабдил его названым оружием, легкой шпагой и парой пистолетов. Сам проверил заряд. — А насчет военных сабель как?

— Не очень, — признался Новит.

— Ясно. Не можешь рубить, коли. Но только постарайся точно. Стреляй в крайнем случае. Перезарядить не успеешь.

— Что происходит? — Новенький наконец понял, что это не игра.

— Скоро узнаешь. Ох, мамочка, и почему твоему сыну нет покоя? — сокрушенно вздохнул Жердин, тоже затягивая боевой пояс и прицепив к нему всё, что осталось в оружейном футляре. — Жилетку сними, она тебя выдаёт. Лучше так, — артист тоже сбросил свой полосатый камзол, оставшись в белой рубашке.

Новит последовал его примеру. Почти одновременно со всех сторон послышался резкий свист. Фургон тряхнуло, когда лошадь встала. Беглец снова увидел своих преследователей.

Два всадника в форменных плащах выехали из леса, тут же спешились, бросили плащи в сёдла и отпустили лошадей. Держа наготове длинные ножи, они подкрадывались к фургону с самым зловещим видом, не имеющим ничего общего со стражами закона. И, можно было догадаться, спереди дорогу тоже кто-то преградил. Их больше двух… намного больше!

Все артисты живо попрыгали из фургона на землю. Кроме Старика, который осторожно помог спуститься Веде, а сам держал пистолеты наготове.

— Вы двое, защищайте девочку, — оглянулся на Краса и Жердина глава театра. — Новит, будь рядом со Стариком!

Папаша Баро с короткой дубинкой в одной руке и топориком на длинной ручке — в другой, выглядел грозно. И сам пошел в наступление. Трое бандитов впереди, невольно отступили и рассыпались широким полукругом по поляне. Актеры стояли спиной к фургону, готовые обороняться во все стороны.

Новит сперва не понял, почему нельзя закрыться внутри, ведь фургон — маленькая крепость, можно держать осаду в нём. Но потом по действиям Папаши Баро, главной задачей которого было охранять лошадку и не подпускать бандитов к передней части фургона, сообразил, что крепость — на колёсах. Её можно угнать вместе с защитниками.

— Сдавайтесь, нас намного больше, — лениво крикнул высокий бандит в широкополой шляпе, бросающей тень на лицо. Видимо, было что скрывать. — Мы не убьём вас… Не всех… Благоразумные будут жить!

— Мы тоже всех не убьём, — эхом, ещё более развязно откликнулся Жердин. — Так, пару-тройку, не больше. Сколько вам нужно, чтобы понять — эта добыча вам не по зубам и сбежать?

Новит успел пересчитать всех бандитов, кого видел. Их была дюжина. Но ещё нескольких скрывал борт фургона. Можно считать, пятнадцать. Против… четверых? Ну, если считать, что у Старика и Смеи есть оружие… успеют ли они им воспользоваться?

В самом лучшем случае, если их атаман не сразу полезет в бой, каждому придется одолеть двоих, а то и больше. И это он навёл погоню на фургон? Нет, их всё равно поджидали. Похоже, это не грабители. Им нужны не кошельки и прочее сомнительное богатство странствующего театра. Им нужны трое молодых мужчин, особенно красавчик. Две хорошенькие барышни, сильный папаша, и, возможно, для любителей экзотики, учёный и гадалка. Всех их можно неплохо продать на юго-восточных рынках. Если взять живыми…

Постоянно перемещаясь, бандиты наступали. Сами шли на сближение, не желая стрелять. Вот сейчас трое сразу кинутся на самый лакомый кусок: двоих при шпагах, закрывающих спинами робкую девушку.

Новит заметил, как на траве шевельнулась чужая тень. Сверху! Их не трое, их четверо! Один, пользуясь прикрытием непрозрачных стен, влез на крышу фургона. И уже примерился прыгнуть вниз, прямо на Веричи.

— Берегись! — крикнул Новит и выстрелил, сбив бандита в полёте.

Крас вовремя отскочил, подстреленный с воплем покатился по земле. И тут началась рубка.

Кривые сабли и дубинки бандитов сыпались из рук, как заколдованные, стоило Красу коснуться их своей тяжелой шпагой. Он рубил ею, как мечом, но очень точно. Не колол безоружных, но отбрасывал волну за волной всех нападающих. Жердин прикрывал спину Папаше Баро, одним глазом следя, не нужна ли помощь в защите Веричи. Та не дрожала, но и не касалась оружия. Только негромко говорила, с какого бока нападают. И там тут же сверкала молния в руке Краса. У него единственного не было огнестрельного оружия, он просто не успел бы нажать на курок, с такой бешеной скоростью отбивал атаки своей шпагой. Когда бандиты всё-таки схватились за пистолеты, думая хотя бы легко ранить защитника, чтобы скрутить, у них не было ни единого шанса прицелиться. Всё оружие, направленное в сторону Краса или Веричи, мигом оказывалось на земле.

Те двое, что гнались за Новитом, пытались штурмовать фургон с задней площадки и влезть туда, чтобы пробраться к окнам и напасть на защитников с тыла. Новит, с удовольствием чувствуя в руке привычную упругую сталь, по которой скучал последние месяцы, ввязался в драку с одним, ранил в руку и выстрелил в другого, уже подобравшегося слишком близко и упавшего прямо под ноги новичку.